Книги, которые Валерий брал в местной библиотеке, читали вслух. При этом непременным слушателем являлась тетка Варвара. «Преступление и наказание» Достоевского женщинам не понравилось.

– Скучно излагат. Талдычет одно и то ж по десятку раз, – высказалась по поводу произведения тетка Варвара.

– Словно наши коровы жвачку жуют, – согласилась со свекровью Полина.

«Анна Каренина» Толстого вызвала между женщинами разногласие.

– Дура! – заключила тетка Варвара, – ради приблудного кобеля семью порушила, ребенка своего лишилась! Кака она мать?!

– Но ведь она любила Вронского! – осторожно возразила Полина.

– Все одно, дура! – в сердцах хлопнула по столу ладонью пожилая женщина, – иш, под поезд кидаца! О детях-то не подумала, что сиротами их оставила!

Обеим женщинам очень понравилась Куприновская «Олеся». Тетка Варвара даже зашмыгала носом, когда Валерий читал последние страницы повести.

– А у нас, недалече от Еремеевки тоже колдун живет, – сообщила она по окончании чтения.

Молодой человек в ответ недоверчиво хмыкнул.

– Правда, правда, – поддержала свекровь Полина, – это местный лесник. Он лечит, от порчи и сглазу заговаривает и колдует.

– Что значит «колдует»? – постарался спрятать ироничную улыбку Валерий.

– Вот, в августе у Дарьи Стрельцовой корова пропала, – с жаром стала объяснять Полина, – пошла она к Ефиму, так лесника зовут, и он ей тут же сказал: в Разуваевке твоя корова, во дворе дома с флигелем на крыше в виде петуха. Так оно и вышло! Пошла Дарья в Разуваевку, нашла дом с флигелем и выручила свою коровку.

– А помнишь, – тетка Варвара ткнула сноху в плечо, – прошлой осенью Иваниха сына своего потеряла? Уехал в город салом торговать и пропал. Иваниха в район, в милицию ездила. Там ничем ей пособить не смогли. Тогда она к Ефиму отправилась. Тот и сообчил: мертвый твой сынок. Лихие люди из-за денег его порешили. И лежит он под снегом, недалеко от дороги, а где точно, Ефим сказать не смог. А весной, когда снег стаял, нашли Иванихиного сына. Точно, у дороги он лежал.

Вот так, за разговорами и чтением книг проходили вечера в доме тетки Варвары. Спокойствием и умиротворением наполняли они душу Валерия. Не думал и не ожидал он, что вскоре последуют события, которые в одночасье разрушат размеренный ритм его жизни.

Как-то вечером, выйдя из правления колхоза, Валерий, прежде чем идти домой, решил зайти в библиотеку. В этот день заведующая библиотекой должна была привезти из райцентра партию новых книг, в том числе полное собрание сочинений Стефана Цвейга. Валерий давно мечтал познакомить Полину с творчеством его любимого писателя. Особенно ему хотелось прочитать вместе с ней роман «Нетерпение сердца».

Весь день, не переставая, шел снег и Валерий с благодарностью вспомнил Полину и тетку Варвару, заставивших его утром надеть валенки. Эти валенки раньше принадлежали сыну тетки Варвары, а всякое напоминание о Полинином муже невольно вызывало в сердце Валерия чувство ревности. Поэтому он долго препирался с теткой Варварой, выдумывая различные предлоги, чтобы не одевать валенки. В спор пришлось вмешаться Полине. Она молча усадила Леру на лавку и также молча натянула ему на ноги обувь бывшего мужа. Сейчас, по колени утопая в снежных заносах, Валерий мысленно согласился с теткой Варварой, что его ботинки годятся лишь для московских тротуаров.

Неожиданно Лера почувствовал спиной чей-то взгляд. Он обернулся и сквозь пелену продолжающего идти снега разглядел в полусотне метров от себя женскую фигуру, следующую за ним. Валерий продолжил свой путь и через пару минут уже входил в жарко натопленную избу бывшего сельского кулака, где теперь размещалась колхозная библиотека.

– Тамара Никитична, привезли Цвейга? – забыв даже поздороваться, с порога обратился Лера к заведующей библиотеки, женщине лет сорока, совмещающей эту должность с преподаванием русского языка и литературы в местной школе.

– На второй полке, у стены, – улыбнулась заведующая, указывая рукой в дальний угол.

Сбрасывая на ходу полушубок, Лера бросился вглубь помещения. Когда он взял в руки первую из новых, пахнущих типографской краской книг, хлопнула входная дверь и послышался женский голос.

– Здравствуйте, Тамара Никитична. Давненько у вас не была. Как поживаете?

Женщины завели оживленную беседу, начав с обсуждения погоды и перейдя затем к деревенским новостям. Лера же, найдя нужный том, медленно перелистывал страницы, прочитывая отдельные абзацы, с замиранием сердца представляя, как сегодня вечером будет читать эти строки Полине.

Сколько времени он простоял у книжной полки Валерий не знал даже приблизительно. Просмотрев книгу, он взял с полки еще два тома Цвейга и направился к выходу. У стола заведующей он, к своему удивлению, увидел Анфису Сидорину, которую никогда прежде в библиотеке не встречал. В памяти молодого человека тут же всплыла сцена в правлении колхоза в первый день его приезда в Еремеевку.

– Валерий Владиславович! (С тех пор как Валерий смонтировал доильную установку, все в колхозе, включая его председателя, стали обращаться к нему по имени и отчеству) – с притворным удивлением воскликнула Анфиса, – вы-то как раз мне и нужны! Второй день у меня в доме света нету. А без свету какая нонче жизь? Мучение одно. Васька мой школьные уроки к соседям бегает делать. Да и сама я ни сготовить, ни прибрать не могу. Вы уж сделайте милость, пойдемте шас ко мне. Наладьте в доме моем электришество.

– Отчего же вы к Ложкину не обратились? – досадливо поморщился Валерий и, вспомнив, что сам послал вчера местного электрика Максима Ложкина в областной центр за оборудованием для подстанции, махнул рукой.

– Ладно, сейчас оформлю книги и пойдем.

Идти пришлось почти на край поселка. Стемнело. Снег продолжал падать крупными хлопьями и видимость не превышала двадцати шагов.

– Слава богу, никто нас не видит, – подумал Лера, – иначе от сплетен потом бы не отмылся.

Не успел молодой человек поблагодарить Всевышнего за ненастную погоду, как из темноты им навстречу выплыла женская фигура в овчинном тулупе и пуховой шали на голове. Женщина остановилась и тут же суетливо отступила в сторону, уступая дорогу Валерию и его спутнице. Проходя мимо, Лера бросил на нее взгляд и быстро отвернулся, заскрежетав от злости зубами. Перед ним стояла Надежда Мирошкина, первая сплетница в Еремеевке. Мирошкина молча проводила их взглядом, и этот взгляд Валерий еще долго чувствовал на своей спине.

Наконец, добрались до дома Анфисы. Хозяйка первой зашла в темные сени и взяла Валерия за руку.

– Я вас проведу в дом, – прошептала она ему в самое ухо, – а то ненароком зашибетесь здесь.

Анфиса, насколько было известно Валерию, жила с матерью и двенадцатилетним сыном. Но ни того, ни другого в доме не оказалось. Хозяйка оставила Леру у порога, а сама прошла вглубь горницы. Вспыхнула спичка, и вскоре помещение осветилось тусклым светом восковой свечи.

– Раздевайтесь, Валерий Владиславович. Я шас чай поставлю.

Анфиса скинула с себя шубу, под которой оказалось тонкое ситцевое платье с глубоким вырезом на груди. Платье обтягивало женскую фигуру, удачно подчеркивая гибкость тонкой талии и округлость бедер. Когда хозяйка дома наклонилась, чтобы стянуть с ног валенки, сквозь вырез платья Лериному взору явилась большая и крепкая грудь.

– Спасибо, но чаю не надо, – пробормотал Лера, – я спешу. Где у вас электрический счетчик находится?

– Да вот же он, – указала Анфиса на стену рядом с входной дверью.

Лера снял полушубок и шагнул к счетчику.

– Посветите здесь, пожалуйста, – попросил он хозяйку.

Анфиса взяла свечу со стола, подошла к Лере и встала настолько близко от него, что грудь ее касалась плеча молодого человека. Сквозь материю рубашки Лера ощутил твердый сосок, а нос его уловил запах разгоряченного женского тела. Лера наклонился к щитку и принялся за работу. Причину неисправности установил быстро.

– У вас предохранитель перегорел, – сообщил он хозяйке дома, – тонкая проволока в доме есть?