Звучало это вполне правдоподобно.

– Эти ши-видящие… они что, создали нечто вроде клуба по интересам?

– Настолько, насколько это было возможно. Времена тогда были совсем другие, мисс Лейн. Процесс обмена информацией между общинами занимал недели, иногда месяцы, но в опасные времена все ши-видящие собирались в заранее оговоренных местах и занимались ритуальной магией. Это – одно из таких мест.

– А куда делись эти ши-видящие? Ты сказал, что нас таких много.

– Когда Фейри ушли из нашей реальности, потребность в ши-видящих отпала. И выгодное ранее положение сошло на нет. То, что придавало им такую значимость, исчезло. И постепенно братство ши-видящих было забыто. Спустя столетия эти таланты практически исчезли. На случай если кто-то подобный остался поблизости: в следующий раз, мисс Лейн, заметив кого-то из Фейри, смотрите не на него, а на окружающих людей. Наблюдайте. Возможно, вы заметите того, кто тоже видит правду. Некоторые знают, кем они являются. Некоторые находятся на лечении от психического расстройства. Некоторые выдают себя при первом же взгляде на Фейри и погибают. Именно так я понял, кем вы являетесь: я видел, как вы смотрели на Тени.

Психическое расстройство? Я попыталась представить, что увидела монстров в детстве, не нашла никакого объяснения увиденному и поняла, что их вижу только я. Я бы сказала маме. Она была бы в ужасе, отвела бы меня на консультацию к психологу. И что было бы, если бы я рассказала психологу правду? Лекарства – много лекарств. Я прекрасно представляла, как это все происходили бы. Как много ши-видящих находятся сейчас под действием препаратов, которые напрочь отбивают любой интерес к миру?

– Всем управляла эта Грандмистрис?

Бэрронс кивнул.

– А сейчас она есть?

– Если в мире сохранилась достаточно древняя родовая линия, в которой на протяжении миллиона лет не угасал талант ши-видящих.

Это был уклончивый ответ, и я не собиралась так просто отцепиться.

– И что это значит? Знаешь ли ты, что Грандмистрис существует, или же не знаешь, а если знаешь – то кто она?

Он пожал плечами.

– Если она и есть, то наверняка ее личность держится в строжайшем секрете.

– Ага, значит, все-таки есть вещи, которых ты не знаешь. Здорово.

Он слабо улыбнулся.

– Займитесь делом, мисс Лейн. Хоть вы и начинающий криминальный элемент, но это никак не влияет на то, что ночь скоро закончится.

Мое «дело» заключалось в том, чтобы быстренько прочесать церковь, затем исследовать аскетичную часовню, а закончив с ними, проверить все могилы, пройдя вдоль кладбищенских рядов, прошерстить склепы внутри и по периметру, настроив свою внутреннюю антенну, неизвестно каким образом мне доставшуюся, на поиск вещей, о существовании которых еще несколько недель назад я даже не догадывалась.

Неизвестные могилы за церковью я оставила «на сладкое». Я вооружилась фонариками до самых зубов, прекрасно понимая, что Теней здесь нет. Там, где шастают Тени, не пиликают ночные цикады, не растет ни травинки, а кроны деревьев желтые и голые, словно старые кости.

Я думала, что моя прогулка по кладбищу будет более чем отвратительной. Чего я никак не ожидала, так это того, что последнее пристанище людей окажется спокойным, умиротворяющим, однако именно таким оно и было, именно это чувство охватило меня здесь. Естественная смерть была частью жизни. Ведь только неестественная – как в случае с Алиной – гибель нарушала порядок вещей и требовала восстановления баланса, поскольку вмешивалась в вещи космического уровня. Я читала надписи на надгробиях, проходя по рядам. Эпитафии, которые еще не уступили напору пыли и времени, были теплыми и очень искренними. Здесь покоилось на удивление много восьмидесятилетних и даже столетних людей. Можно было заключить, что жизнь здесь когда-то была простой, благополучной и невероятно долгой, особенно для мужчин.

Бэрронс ждал возле машины. Я видела его в профиль, он говорил с кем-то по мобильному.

Умение находить ОС, Объекты Силы – это талант, которым обладают далеко не все ши-видящие. По словам Бэрронса, такое вообще редко встречается. У Алины тоже был этот дар, потому-то Гроссмейстер и использовал ее.

Не думайте, будто я не замечаю, как похожи ситуации: моя сестра и Гроссмейстер, Бэрронс и я. Отличие состоит в том, что я не верю, будто Бэрронс собирается уничтожить человечество. Не думаю, что ему вообще есть дело до этого самого человечества, но он точно не стремится увидеть нас всех в гробу в белых тапочках. Еще одно отличие заключается в том, что он не пытался соблазнить меня и я не влюблена в него. Я прекрасно понимаю, что я делаю и почему. И если я когда-нибудь узнаю, что Бэрронс убил О'Даффи за то, что инспектор вынюхивал подробности его жизни, и что Бэрронс действительно злодей… Ну что ж. Этот мост я перейду, если – или когда – я до него доберусь.

Месть – это блюдо, которое следует подавать холодным. Я никогда раньше не понимала этого выражения, но, думаю, теперь оно до меня дошло. Сейчас я не способна связно соображать, и у меня явно не хватает опыта. Мне нужно побольше узнать о том, кто такие Фейри, и о том, кто такая я сама. Мне нужно стать хладнокровнее, умнее, жестче, сильнее и как следует вооружиться, прежде чем я начну мстить по-настоящему. Мне нужно больше таких ОС, как мое копье. Мне нужен Бэрронс. Он – бесконечный источник информации, и он знает места, которые стоит обыскать. Такие, например, как это кладбище. Я понятия не имела о его существовании или о том, чем оно раньше являлось. Я ничего не знала о своем наследии и еще меньше – об истории Ирландии. Начинающий криминальный элемент – так меня назвал Бэрронс, и с этим не поспоришь. Но я могу измениться.

Я зашла в тень за церковью и направила лучи фонариков вправо-влево. Эта часть кладбища была огорожена низкой, почти осыпавшейся каменной стеной, и видно было, что много лет никто ею не занимался. Даже садовник. Здесь все заросло высокой густой травой, и ни один цветок не нарушал застывшего спокойствия небольших пирамид из камня, расположенных под тяжелой кроной дуба и тонкими ветвями тиса. Сломанная калитка из кованого железа протестующе заскрипела, когда я толкнула ее, но распахнулась практически без сопротивления.

Похоже, я переоценила свои таланты – я брела по колено в траве и споткнулась об эту проклятую штуку прежде, чем смогла ощутить ее присутствие.

В свою защиту могу сказать лишь одно – от этой штуки мало что осталось.

– Что это такое? – в ужасе спросила я у Бэрронса.

Споткнувшись об эту дрянь, я издала вопль, способный разбудить всех здешних покойников. Бэрронс тут же примчался.

У наших ног лежала уродливая глыба, неподвижная, но иногда сокращающаяся в жуткой судороге.

– Думаю, это то, что осталось от Носорога, – медленно произнес Бэрронс.

– И что с ним случилось?

– Скорей всего, мисс Лейн, его кто-то… обглодал.

– Да кто, черт побери, может сожрать Носорога? И зачем?

Бэрронс взглянул на меня, и я с удивлением заметила, что он тоже выглядит потрясенным, а подобные эмоции ему обычно несвойственны.

– Должно быть, какой-то другой Фейри. – Его голос звучал довольно неуверенно. – Поскольку никто из людей не смог бы сделать такое с одной из этих тварей и уж точно у человека не было бы причин для этого. Но почему это сделали, я понятия не имею. Это противоречит всему, что я знаю о сидхах. Фейри не нападают на себе подобных. Даже низшие касты Невидимых посчитали бы такое зверство отвратительным и ненормальным. И многие тут же ополчились бы на нападавшего.

– Оно умрет? – спросила я.

От этой твари так мало осталось. И все же этот комок плоти жил, и его агония была очевидна.

– До тех пор пока вы не проткнете его своим копьем, мисс Лейн, оно будет жить.

– А оно не может каким-то образом регенерировать? – У Невидимого не хватало нескольких жизненно важных частей.

– Нет. Только высшие касты обладают такой способностью. А это существо останется в этом виде навсегда, разве что на него наткнется кто-то из его расы и добьет из жалости, что маловероятно. Или же его добьете вы. – Бэрронс перевел на меня тяжелый взгляд. – А вы пожалеете эту тварь?