- Милая Аня, - улыбнулся он, мельком глянув на меня, - это у него работа такая. А так он очень хороший мальчик, да-да и не смотрите удивленно. Я давно знаю Себастьяно и его семью. Мальчик как раз прибыл навестить родных, когда случилась катастрофа, и его отозвали из отпуска. Впрочем, он зол не поэтому, он на работе всегда злой, как черт, но иначе нельзя. Иначе ничего не получиться, уж поверьте старому доктору. Посмотрите, наша девочка приходит в себя.
Ресницы девочки вздрогнули и разошлись, раскрыв ярко-зеленые, пока еще бессмысленные глаза. Девочка моргнула и посмотрела на нас достаточно осмысленно.
- Здравствуй, - улыбнулась я, наклоняясь к ней, - ты в госпитале. Я сейчас задам тебе несколько вопросов, а ты ответишь. Хорошо? - девочка кивнула. - Тебя как зовут?
- Кия, - тихо выдохнула она.
- Здравствуй Кия, а я Аня, сколько тебе лет?
- Одиннадцать.
- У тебя что-нибудь болит? - вступил доктор.
- Рука, голова и все остальное, чем я стучалась, пока падала, а так ничего, - я плотно сжала губы, стараясь не расхохотаться, девочка попалась с юмором, - а если серьезно, то болит все только снаружи. А где Кип? - забеспокоилась она.
- С ним все в порядке, ждет снаружи. Скажи, сколько ты видишь пальцев, - я показала ей три растопыренных пальца.
- Вообще-то пять, но выставляете вы только три, - ответила она таким обиженным тоном, будто ее приняли за умственно отсталую.
- Жить будешь, - рассмеялся доктор и потрепал девочку по голове, - мы тебя сейчас переведем в палату, ты полежишь пару дней, и мы тебя выпишем.
- Хорошо, только Кипа позовите, мне без него плохо, - нахмурив брови, проговорила она.
- Эй, кто-нибудь видел Анну Романову? - проорал кто-то в коридоре.
- А кто это такая? - тут же поинтересовался другой голос.
- Такая маленькая, черноволосая девица с задатками стервы. Она Себастьяно сегодня отшила за каких-то две минуты...
- Если я не ошибаюсь, это вас, - с лукаво проговорил седой доктор, прислушиваясь к разговору.
Я лишь пожала плечами и, попрощавшись с коллегой и пациенткой пошла разыскивать орущего типа. Долго искать не пришлось, мы столкнулись нос к носу, едва вышла из смотровой. Это был один из тех, кого Себастьяно обозвал Явором и Арлекином.
- Так кто ищет черноволосую стерву? - поинтересовалась я у мигом покрасневшего парня.
...До перехода на герцогский шлюп Ольгу так и не увидел. Она заглянула после того, как он устроился в каюте, один в один напоминающей предыдущую. Влад обрадовался сестре, ему даже поговорить было не с кем. Молчаливые носильщики тенями растворились на просторах шлюпа, едва занесли вещи.
- Ну, как ты? - с любопытством поинтересовалась она, оглядывая мрачного Влада. - Что-то особого веселья не наблюдается на просветленном челе.
- Попрошу не иронизировать, - скривился Влад. - Тебя бы так. Представляешь, мне оказывается нельзя самому гладить свои вещи!
- Что, прости тебе нельзя? - удивленно хлопнула глазами сестра.
- Гладить свои вещи, - терпеливо повторил Влад. - Когда я возвращался в каюту после вылета, вспомнил, что мой выходной костюм совершенно измят, он должен переезжать на вешалке, а его запихнули в сумку. И костюм, естественно, измялся до неузнаваемости, а я же не могу явиться к бабке в мятых тряпках, понимаешь?
- Понимаю, - пробормотала Ольга, зачарованно глядя на Влада, и недоверчиво поинтересовалась, - ты что, собрался сам гладить?
- Ну да. Я подумал, что у кого-нибудь из команды найдется утюг или что-нибудь вроде этого. Я хотел попросить, но потом почему-то постеснялся... Чего, ты хохочешь?
- Я просто представила лица наших бравых офицеров, явись ты к ним и потребуй утюг! Неужели ты не понимаешь, что герцогу не пристало самому выглаживать свою одежду? Для этого у тебя содержится целый штат слуг во главе с твоим личным камердинером!
- Личным кем? - озадаченно переспросил Влад, вспомнив Наом.
- Ка-мер-ди-не-ром, - повторила Ольга по слогам. - Он будет следить за горничными, которые наводят порядок в твоей комнате. За купальщицами, которые будут помогать принимать тебе ванну. За постельными, которые ответственны за чистоту твоего постельного белья, а так же он будет лично следить за твоим гардеробом.
- И сколько же это меня будет обслуживать человек? - с содроганием поинтересовался Влад.
- Около десяти твоих личных слуг, не считая приходящих досужих девочек.
- Каких, прости девочек?
- Досужих. Они приходят обычно на ночь, чтобы скрасить твою ночную жизнь, если тебе будет угодно остаться на ночь дома.
- А тебе тоже присылали девочек? - осторожно спросил Влад, но тут же понял, какую глупость сморозил, сообразив, за каким досугом нужны эти самые девочки и как незатейливо они будут его развлекать.
- Нет, ко мне присылали мальчиков, - явно содрогнувшись, серьезно ответила Ольга.
- А я могу отказаться от всего этого? - с нотками обреченности спросил Влад.
- Нет, не можешь! - ответ прозвучал сочувственно, но непреклонно. - Тебе все это положено по штату! Это ладно, ты с этим потом сам разберешься. Ну, как нашел ты свой утюг?
- Найти-то нашел, - уныло проговорил Влад, и без Ольгиного согласия плеснул им обоим немного вина, - он стоял прямо в каюте, и... и я погладил свой костюм. Вот только не надо так округлять глаза! Что ж я безрукий какой, я ж не знал тогда про каких-то там камердинеров! - обиженно проговорил Влад. - Я уже почти закончил, когда явилась девица и как заверещит, что для меня это чуть ли не смертный грех, у меня даже утюг из рук выскользнул. И еще, что ее за это уволят...
- Но, Влад, ее действительно могут за это уволить, - мягко и понимающе проговорила Ольга, глядя на совершенно несчастного парня.
- Да я это уже понял, - вздохнул он, - и пообещал ей, что никому не расскажу об этом...
- Хорош ты, дружок, пообещал и тут же растрепал мне! - мягко пожурила его Ольга.
- Да, растрепал! И знаешь, почему? Потому что уверен, что ты никому не расскажешь!
- Правильно, не расскажу, и не столько из-за нее, сколько из-за тебя. Чтобы тебе не пришлось выслушивать длинную и очень неприятную лекцию о твоем поведении от нашей дражайшей герцогини и стыдливо краснеть от ее язвительного тона. Я же все прекрасно понимаю, и как тебе сейчас трудно да и потом будет нелегко, пока ты еще привыкнешь. Это только кажется, что ты свободен и волен делать все, что хочешь. На деле же, постоянно связан какими-то глупыми предписаниями этикета, хорошего тона и пристальными глазами света, который только и ждет, что ты оступишься, чтобы со вкусом перемыть тебе косточки.
У тебя, естественно, больше вольностей. Во-первых, ты мужчина, а здесь за прошедшие века ничего не изменилось, и любой твой промах может быть расценен, как милая странность, а во-вторых, ты наследный герцог, титул немаленький, скажу больше - второй после императорского, и с твоим мнением и волей все должны считаться, даже вдовствующая герцогиня. Но для этого тебе еще предстоит утвердиться в глазах старой язвы, способной качественно испортить тебе жизнь. И не забывай, что отныне ты будешь постоянно на глазах, по крайней мере, в первый месяц, пока к тебе не привыкнут и не перекинуться на что-то более новое. Особенно к тебе будут присматриваться благонравные кумушки и старые девы, собирающиеся в старушкином салоне, пропустить по чашечке чаю. И еще прислуга, она тоже с не меньшим удовольствием станет перемывать тебе косточки.
- Боже мой, как все запущено! - простонал Влад, впервые с момента, как увидел вольную, понявший, что загнан в еще более тесный угол, чем когда был рабом. Тогда хоть до него не было никому дела, кроме надсмотрщиков, естественно.
- Да не пугайся ты так! - рассмеялась Ольга. - Все не так ужасно как кажется. Привыкнешь. Главное начать. Но, боюсь на первых порах, бабушка будет не в восторге от твоих манер, о чем не преминет тебе сообщить. Представляю, как она скривиться, когда узнает, что ты поинтересовался, как зовут горничную!