Глава семьи был сторонником женского образования, в отличие от жены, которая не поддерживала и борьбу женщин за избирательные права. Так или иначе, ни одна из дочерей не училась в школе, тем более в университете, однако Вирджиния брала уроки греческого и латыни. Она с упоением читала, и отец предоставил свою библиотеку в ее полное распоряжение. О том, чтобы контролировать круг чтения дочери, не было и речи.
В 1895 г. в жизни семьи произошло трагическое событие: скоропостижно скончалась мать (тогда у Вирджинии случился первый психический срыв), а всего через два года, едва вернувшись из свадебного путешествия, умерла единоутробная сестра Вирджинии Стелла. Отец стал еще более замкнутым и деспотичным, чем раньше, возрастная разница между ним и четырьмя младшими детьми превратилась в пропасть: «Мы были ему не детьми, а внуками», — написала через много лет Вирджиния Вулф в автобиографической книге «Мгновения бытия». Лесли Стивен умер от рака в 1904 г. Тогда Вирджиния пережила второй срыв.
Похоронив отца, братья и сестры Стивен переехали на Гордон-сквер в Блумсбери; в то время это был довольно бедный район Лондона. В конце 1904 г. Вирджиния начала писать рецензии для религиозного еженедельника «Гардиан», а в 1905 г. — для «Литературного приложения» к газете «Таймс»; автором этого журнала она оставалась в течение многих лет. В 1906 г., вернувшись из путешествия по Греции, умер любимый брат Вирджинии Тоби. В 1907 г. ее сестра Ванесса вышла замуж за Клайва Белла. Тоби успел положить начало вечерним встречам по четвергам, на которых собирались его друзья; эту традицию продолжила Ванесса, а затем — после свадьбы Ванессы, уже в новом доме на Фицрой-сквер — Вирджиния с братом Адрианом. Этот кружок стал ядром сообщества, которое известно нам как «Группа Блумсбери».
Леонард Вулф был одним из друзей Тоби по Кембриджу; в 1904 г. он отправился на Цейлон в качестве чиновника колониальной администрации, а в 1911 г. вернулся в Англию — как он сначала думал, в отпуск. Вскоре он сделал предложение Вирджинии, и она, по некоторому размышлению, дала согласие. Свадьба состоялась 10 августа 1912 г. Молодожены решили зарабатывать на жизнь литературой и журналистикой.
Примерно в 1908 г. Вирджиния приступила к работе над своим первым романом «По морю прочь», который поначалу назывался «Мелимброзия». Роман был окончен в 1913 г., но тут у Вирджинии опять случился тяжелый приступ душевной болезни, и поэтому книга увидела свет лишь в 1915 г., в издательстве «Дакуорт и компания» (его владелец Джеральд Дакуорт был единокровным братом Вирджинии). Вслед за этим Вирджиния начала писать второй роман — «Ночь и день», который был издан в 1919 г., также Дакуортом.
В 1917 г. Вулфы купили небольшой печатный станок. Предполагалось, что печатное дело станет для Вирджинии чем-то вроде хобби и лечебного занятия. В это время семья жила в Ричмонде (графство Суррей), в доме под названием «Хогарт Хаус», поэтому и новое издательство окрестили «Хогарт Пресс». Вирджиния писала, печатала книги, опубликовала два экспериментальных рассказа — «Отметина на стене» и «Кью-Гарденз». Вулфы продолжали работать на ручном станке до 1932 г., становясь все больше издателями, нежели печатниками. Примерно к 1922 г. «Хогарт Пресс» стало серьезным предприятием. С 1921 г. Вирджиния, за редкими исключениями, публиковалась в своем издательстве.
В 1921 г. вышел в свет первый сборник рассказов Вирджнии Вулф «Понедельник или вторник», большинство из которых были экспериментальными. В 1922 г. появился ее первый экспериментальный роман «Комната Джейкоба». Далее последовали романы «Миссис Дэллоуэй» (1925), «На маяк» (1927) и «Волны» (1931). Считается, что этим трем романам Вулф в основном и обязана своей славой прозаика-модерниста. Плодом близкой дружбы с аристократичной романисткой и поэтессой Витой Сэквилл-Вест стал роман «Орландо» (1928), в котором в завуалированном виде излагаются биография Виты и история ее предков, живших в старинном поместье Ноул-Хаус в графстве Кент. В 1928 г. Вирджиния дважды выступала в женских колледжах Кембриджа, в результате чего появилась книга «Своя комната» (1929) — рассуждение о женском литературном творчестве, его исторической, экономической и социальной подоплеке.
1930-е годы были для семьи Вулфов не слишком радостным временем: несколько близких друзей покинули этот мир, над Европой начали сгущаться тучи грядущей войны. Из-под пера Вирджинии тогда вышли: «Флаш» (1933) — вымышленная биография собаки, принадлежавшей Элизабет Баррет Браунинг; «Годы» (1937) — семейная сага (менее традиционная по форме, чем предполагает этот жанр), которая стала бестселлером в США, но отняла у автора очень много времени и сил; «Три гинеи» (1938) — в определенном смысле продолжение «Своей комнаты»; в 1940 г. — биография искусствоведа и друга Вирджинии Роджера Фрая, умершего в 1934 г. Совсем немного не дописав свой последний роман «Между действиями», Вирджиния Вулф покончила с собой: 28 марта 1941 г. она утопилась в реке Уз недалеко от своего дома Монкс-Хаус в Суссексе.
Вирджиния Вулф с детства хотела быть писателем, и все же ее первый роман «По морю прочь» вышел в свет, когда автору исполнилось уже тридцать три года. К этому моменту у нее за плечами был долгий период усердного ученичества. Свидетельством тому — дневники, которые Вирджиния вела с перерывами с 1897 по 1909 г., изданные в 1990 г. под весьма уместным заглавием — «Страстная ученица». Многие страницы — не просто ежедневные записи, но явные пробы пера, литературные упражнения. Первыми опубликованными работами Вирджинии Вулф стали рецензии на книги, с 1904 по 1913 г. она напечатала их более ста пятидесяти, по большей части анонимно. В 1906 г. она написала четыре рассказа, которые были изданы лишь через много лет после ее смерти, но, по крайней мере, один, самый длинный из них — «Дневник госпожи Джоан Мартин», — весьма сложен и глубок по мысли.
Когда Вирджиния умерла, результаты ее литературных трудов казались довольно скромными: девять романов, одна небольшая книга рассказов, две биографии, два феминистских памфлета и два сборника эссе. Лишь в последние тридцать лет стало возможным оценить весь размах ее творчества — после того как были опубликованы шесть томов ее писем, шесть томов дневников и шесть томов эссе. Но даже они не вполне показывают, насколько упорно она трудилась. Леонард Вулф пишет: «Каждую газетную статью Вирджиния Вулф переписывала по нескольку раз» («„Смерть ночной бабочки“ и другие эссе», От редактора). Он же сообщает, что после их свадьбы в августе 1912 г. «Вирджиния переписывала последние главы романа „По морю прочь“ в десятый, а может быть, и в двадцатый раз» (Леонард Вулф. Начиная сначала: Автобиография за 1911–1918 гг.). Твердая решимость Вирджинии Вулф выразить именно то, что ей хотелось, и объясняет задержки в публикации ее произведений.
Язык романа «По морю прочь» изящен и точен, в нем нет никакой чрезмерности. Однако каждая фраза, каждое слово невероятно насыщенны, богаты мыслями, как сознательными, так и бессознательными. Что именно введено сознательно, а что бессознательно, нам уже никогда не узнать. Некоторые критики ухватывались за подозрения Хелен Эмброуз по адресу отца Рэчел: «Она подозревала его в тайных жестокостях по отношению к дочери, так же как с давних пор подозревала, что он тиранил свою жену», видя в этих строках подтверждение того, что Вулф в детстве подвергалась сексуальным домогательствам. Возможно, этот вывод слишком смел. Однако возьмем другой пример: патриотизм Дэллоуэев изображается с явным сатирическим оттенком («„Вы рады, что вы англичанка?“ — спросила миссис Дэллоуэй»), а картина, нарисованная в конце 4-й главы, сквозит критикой империализма:
«Она [Кларисса Дэллоуэй] заметила два зловещих серых судна с низкой посадкой, лишенные всякой внешней оснастки, отчего они казались лысыми. Корабли шли близко один за другим и были похожи на безглазых хищников в поисках добычи».
Иногда, впрочем, неясно, какого эффекта хочет добиться Вулф, примером тому — первый абзац романа: «По узким улицам, ведущим от Стрэнда к Набережной, не стоит ходить под руку. Если вы все-таки от этого не удержитесь, встречным клеркам придется прыгать в лужи, а молоденькие машинистки станут нетерпеливо топтаться у вас за спиной. На лондонских мостовых красоту никто не ценит, но необычность не проходит даром, поэтому там лучше не быть слишком высоким, не носить долгополый синий плащ и не размахивать в воздухе левой рукой».