За период моонзундских боев - с 28 сентября по 24 ноября - силы нашего флота потопили десятки различных кораблей и судов противника. Более 100 кораблей и различных вспомогательных судов получили повреждения.
В приказе Верховного Главнокомандующего от 25 ноября 1944 года войскам Ленинградского фронта и Краснознаменного Балтийского флота была объявлена благодарность.
С изгнанием немецко-фашистских захватчиков с островов Моонзунда Балтийский флот получил возможность не только контролировать входы в Финский и Рижский заливы, но и эффективно воздействовать на фланг окруженной в Курляндии группировки войск противника. Наши корабли могли теперь беспрепятственно выходить в Балтийское море для развертывания активных боевых действий на вражеских морских сообщениях.
Наступление продолжается
Войска и флот противника получили строжайший приказ: любой ценой удерживать территорию курляндского плацдарма, где была блокирована с суши крупная группировка фашистских войск, и Восточную Пруссию. Гитлеровцы рассчитывали тем самым сковать здесь значительные силы Красной Армии, не допустить развертывания кораблей и авиации нашего флота в средней и южной частях Балтийского моря.
Немецко-фашистское командование все еще располагало в этих районах крупными группировками войск и сильным военно-морским флотом, пополненным надводными кораблями из Северного моря. К началу 1945 года в его составе здесь было 2 старых линейных корабля, 4 тяжелых и 4 легких крейсера, свыше 200 подводных лодок, более 30 эскадренных миноносцев, 70 торпедных и сторожевых катеров, 64 тральщика, около 200 десантных судов, большое число сторожевых кораблей и катеров-тральщиков.
Противник имел явное преимущество в надводных и подводных силах и использовал его, надеясь задержать продвижение Красной Армии и нашего флота на запад.
На Балтийском театре действовало 350 - 550 самолетов противника, большей частью истребители. Вражеская бомбардировочная авиация под нажимом советских войск перемещалась на запад. Осуществляя прикрытие флангов и особенно кораблей, поддерживающих войска, фашистские самолеты иногда подвергали ударам позиции железнодорожных батарей нашего флота, но в целом их боевая деятельность носила оборонительный характер. Слабость прикрытия кораблей и транспортных судов являлась одной из причин больших потерь, наносимых нашей авиацией противнику.
Вражеские корабли в основном базировались в Данциге и Пиллау. Часть тральщиков, сторожевых кораблей и торпедных катеров находились в Лиепае и Вентспилсе. Защита баз и подходов к ним возлагалась на мощную береговую оборону, оснащенную крупнокалиберной артиллерией и многочисленными зенитными батареями.
В состав Краснознаменного Балтийского флота в это время входили линейный корабль, 2 крейсера, 12 эскадренных миноносцев, 28 подводных лодок (из них в строю было 20), 5 сторожевых кораблей, 78 торпедных катеров, 73 тральщика, 220 малых охотников и сторожевых катеров, 204 катера-тральщика и 47 бронекатеров. Военно-воздушные силы флота включали 787 самолетов, в том числе 365 истребителей, 87 торпедоносцев, 74 бомбардировщика, 176 штурмовиков, 66 разведчиков и 13 корректировщиков.
Наш флот не имел на побережье Балтийского моря пригодных для базирования пунктов. Это, конечно, затрудняло боевые действия в средней и юго-западной частях моря, где проходили наиболее оживленные коммуникации противника. Основные надводные силы все еще оставались в Кронштадте.
Мы по-прежнему не могли свободно плавать в Финском заливе. Десятки тысяч мин, поставленных здесь с начала войны, обезвредить в считанные месяцы было невозможно.
Главной задачей германского флота являлась защита своих морских сообщений от ударов советских подводных и воздушных сил. Мы понимали это и делали свои выводы. Авиация и подводные лодки усиливали удары по врагу, отправляли на дно все больше и больше его боевых кораблей и транспортов.
В первых числах января 1945 года состоялось расширенное заседание Военного совета флота. В его работе участвовали командиры соединений и их заместители, начальники политотделов. Вместе с ними мы подвели итоги действий флота за минувший год.
Скажу без ложной скромности: мне было что итожить. 1944 год занял особое место в истории Великой Отечественной войны, Балтийского флота. В январе минувшего года флот находился в Ленинграде и Кронштадте, и улицы города Ленина подвергались артиллерийскому обстрелу. За 12 месяцев разительные перемены произошли на всем нашем театре. Советские войска изгнали немецко-фашистских захватчиков из нашей страны и перенесли войну на территорию Германии и ее бывших сателлитов.
Гитлеровский флот был окончательно изгнан из Финского и Рижского заливов. Центр тяжести боевых действий перемещался теперь в Среднюю и Южную Балтику. Штаб флота и политическое управление перебрались в Таллин. Большинство соединений и частей флота ушло далеко за пределы Ленинградской области...
Тогда, на Военном совете, мы, разумеется, мало говорили об одержанных победах, больше - о том, чем должны заниматься, чтобы ускорить разгром врага. Забот было много.
До глубокой осени 1944 года флот вел боевые действия, базируясь все еще на Ленинград и Кронштадт. Схема питания и обеспечения оставалась почти без изменений. Теперь же наши корабли и части ушли вперед на запад, оставив обжитые пункты. Освобожденные базы Таллин, Палдиски, Усть-Двинск, сильно разрушенные врагом, требовали ускоренных и капитальных восстановительных работ.
Для защиты наших резко удлинившихся коммуникаций следовало немедленно организовать оборону, прежде всего противолодочную и противоминную, так как подводные лодки противника продолжали активно действовать. Применялось против нас и минное оружие. Особо надежно следовало защитить коммуникации Кронштадт Або - Аландские шхеры и Моонзунд - Рига.
По всем этим вопросам Военный совет принял решения. Одновременно мы изучали, как в сложившейся оперативной обстановке, когда использовать крупные надводные корабли было нельзя, лучше, эффективнее бить врага наличными силами - подводными лодками, авиацией, торпедными катерами.
Соединению подводных лодок контр-адмирала С. Б. Верховского Военный совет поставил задачу: активно действовать на морских сообщениях от Лиепаи до Мекленбургской бухты. Кроме того, подводники вместе с авиаторами должны были блокировать Лиепаю, лишить противника возможности пользоваться этим портом, являющимся главной базой снабжения окруженной курляндской группировки.
Обсуждая меры более эффективного использования сил флота в кампании 1945 года, мы старались учесть все плюсы и минусы, критически оценить недостатки, не упустить ничего из накопленного боевого опыта, приобретенного в многочисленных боевых походах и порой оплаченного весьма высокой ценой.
Мы хорошо понимали, что самые сложные задачи подводники решали бы значительно проще, увереннее, а поиск противника вели бы с большей точностью, если бы на лодках стояли радиолокаторы, а не только шумопеленгаторы. Но что поделаешь? Приходилось воевать с теми средствами, которые имелись.
Важнейшую роль в предстоящих боях должно было сыграть мастерство командиров и офицеров всех степеней. Что касается отваги, решительности, настойчивости, то балтийцам их не занимать. На этот счет у нас, членов Военного совета, не было ни тени сомнения.
А вот как командиры будут решать поставленные задачи, достаточен ли уровень подготовки, не допустят ли ошибок, - это беспокоило. Мы выслушали мнение командиров соединений, их просьбы, сами задали ряд вопросов.
Меня, в частности, интересовало, как штаб контр-адмирала Верховского будет принимать от самолетов-разведчиков и передавать на подводные лодки данные о движении кораблей и транспортов противника.
Последовал четкий, продуманный ответ. На запасном командном пункте военно-воздушных сил флота в Паланге будет находиться командир дивизиона лодок. Он примет сведения воздушной разведки и немедленно передаст на подводные лодки в море. Командиры кораблей должны сами решать, можно ли атаковать противника и как это сделать.