У Бенедикта испортилось настроение, когда, вернувшись в спальню, он застал ее по-прежнему одетой в светло-серый с белым льняной костюм, который она изредка надевала этим летом в Нью-Йорке на деловые встречи. То, как она держала голову — не столько с вызовом, сколько высокомерно, — разъярило его еще больше, но он спросил спокойно:

— Итак, почему ты не в постели?

— Бенедикт, я говорила тебе об этом накануне приема, и ты как будто нисколько не возражал. Дэвид Ример узнал, что французские парфюмеры из Грасси превзошли нас в создании нового аромата. Он просил моего разрешения перенести, если возможно, нашу встречу с пятницы на сегодня, так как фирма, занимающаяся производством эфирных масел, не принимает нас всерьез. Я сказала ему, чтобы он начинал действовать, что он и сделал. Дорога туда займет по меньшей мере два часа. Я действительно должна ехать сейчас, а потом я вернусь как раз к обеду.

Она даже не собиралась спрашивать у него разрешения. Его внезапно затошнило. Он не привык, чтобы ему противоречили, тем более женщина, особенно его жена. Очевидно, успех вскружил ей голову. Она изменилась. Необходимо показать ей, кто здесь главный.

— Нет, — тихо сказал Бенедикт, хотя ему хотелось закричать во все горло. — Нет, моя дорогая Лу. Пусть Ример едет туда один; ему платят именно за то, чтобы он определял качество и вел переговоры от твоего имени. У нас каникулы, хотя и короткие. Я разрешу тебе поехать в Грасси в пятницу, когда сам поеду в Цюрих. Уверяю тебя, духи никуда не исчезнут. Но в любом случае суть дела не в этом. Я хочу тебя сейчас. Грасси со своими вонючими духами пусть катится ко всем чертям, мне плевать.

Ее явное нежелание усилило его страсть, равно как и разозлило его. Не впервые ее дела шли вразрез с его планами. Раньше он думал, что над нею довлела атмосфера Нью-Йорка. Здесь, на Ривьере, далеко от Нью-Йорка, он понял, что, где бы они ни были, это не имеет никакого значения.

Луиза пристально посмотрела на него, как только она одна умела, с непроницаемым выражением темных глаз, а затем сказала то, чего муж в конечном счете от нее ожидал:

— Прекрасно.

А если бы она не захотела уступить? Ну да он справится и с этой проблемой, если она возникнет.

Направляясь к телефону, он крепко сжал ее руку в своей.

— Я свяжусь с Римером.

Он неотступно следил за ней, когда она расстегнула молнию элегантной, строгой юбки и расстегнула пуговицы на жакете без рукавов. Он продолжал рассматривать ее тело, даже когда Ример поднял трубку.

— Миссис Тауэрс не может поехать с вами в Грасси сегодня утром, — резко сказал он. — Она должна здесь сделать кое-что для меня.

Ему доставило большое удовольствие увидеть, что при этих словах Луиза слегка покраснела. Пока Ример отвечал, она сняла красные босоножки на шпильках, а затем расстегнула пояс для чулок и стащила тонкие, словно паутинка, чулки телесного оттенка.

— Без сомнения, вы сумеете справиться, Ример, — добавил Бенедикт. — Держите ситуацию под контролем. Не связывайте себя никакими обязательствами.

Когда Луиза расстегнула лифчик и выскользнула из коротких шелковых трусиков, Бенедикт поманил ее поближе. Ее соски были напряжены. Она кусала губы.

— Если им хочется немного поиграть, мы можем составить им партию. — Разговаривая, он небрежно ласкал ее ягодицы, не глядя на нее, проникая пальцем в складки ее плоти. Ее тело было напряжено и сопротивлялось вторжению, но скоро он изменит это. — Да, миссис Тауэрс, я уверен, будет присутствовать на встрече в пятницу, как и планировалось сначала. Завтра вы можете представить нам, а вернее, мне свой отчет. Приходите к нам в номер около полудня.

Он положил трубку и, не говоря ни слова, продолжал ласкать ее сзади. Она задрожала, возможно, от гнева. Хорошо, отлично. Он не желал длительных ссор и старался их избежать, но иногда, как, например, сегодня, ссора могла приятно разнообразить секс. Его плоть восстала, увеличиваясь в размерах. Он грубо толкнул ее на постель и моментально овладел ею.

После предпринятой во вторник попытки завоевать независимость Луиза стала намного больше походить на Людмилу, которую он некогда полюбил и научил быть идеальной женой. Они по меньшей мере дважды в день занимались любовью, и она ни разу не заикнулась о производстве косметики.

В пятницу утром, повязывая галстук, Бенедикт чувствовал себя отдохнувшим и сексуально удовлетворенным, пребывая в уверенности, что, когда они снова встретятся в Париже в воскресенье вечером, он будет хотеть ее точно так же, как и всегда, а она будет податливой и готовой принять его. Возможно, он даже свозит ее в клуб, в котором он не был уже много лет, в тот самый, куда его привела некая poule de luxe[23], обладавшая исключительным воображением. Его пенис пришел в возбуждение, когда он представил, как другая красивая женщина касается тела его жены. Они женаты уже больше шести лет. Ему не грозил «семилетний кризис», он не испытывал непреодолимой тяги к чему-то новому, однако временами любой брак нуждается в дополнительных стимулах. Ладно, он подумает над этим.

— Мне ужасно не хочется расставаться с тобой, дорогая, — заметил он через плечо. — Но я думаю, на сей раз игра стоит свеч. Этот парень из Швейцарии никогда не тратит зря моего времени. Земельный участок, который он уговаривает меня купить, лежит вдоль главной оси, соединяющей Францию и Италию. Основная дорога граничит с частным владением, и там вдоволь хорошей воды. И самое важное, правительство снизило налоги в этом регионе, так как хочет поощрить там развитие коммерческих структур. — В зеркале он видел, что Луиза внимательно его слушает. Собираясь на деловую встречу в Грасси, она снова надела серо-белый костюм.

— Зачем тебе эта земля? У тебя уже есть в Швейцарии одна дивная фабрика.

— Это — выгодное капиталовложение. В настоящий момент там нет ничего, кроме коров и пастбищ. Но Ретджер думает, что там можно развернуть даже новый город. — Он со смехом повернулся к ней лицом. — Тебе нужна масса хорошей воды для создания новой косметики. Возможно, этот участок станет строительной площадкой первого заморского завода фирмы «Луиза Тауэрс».

Он полагал, что она тоже посмеется, но ошибся.

— Почему бы и нет? Мы с легкостью осилим это через три — пять лет. — У нее был серьезный голос.

Он собирался сказать ей, что всего лишь пошутил, но тут зазвонил телефон. Она уезжала раньше. У него оставался еще час до отъезда в аэропорт города Ниццы.

— Это Чарльз, — сказала она с улыбкой. — Он ждет меня вместе с Римером в вестибюле. — Она помолчала, а потом добавила как бы между прочим: — Сьюзен спрашивала, нельзя ли ей тоже поехать. У меня нет причин отказывать ей. По ее словам, ей хочется увидеть знаменитый город духов, так что она будет осматривать достопримечательности, пока мы займемся делами.

Бенедикт был доволен.

— Ты даже не представляешь, как я рад слышать это. Похоже, Сьюзен наконец-то начала уважать тебя должным образом.

Луиза кивнула, по-прежнему улыбаясь, но она понимала, насколько он далек от истины. Главной приманкой являлся Ример, но Бенедикту этого знать не следует.

— В самом деле, Лу, самой большой радостью для меня было бы знать, что дети счастливы и определились в жизни. Не могу поверить, как быстро Чарльз начал ориентироваться в бизнесе косметики, очевидно, с твоей помощью. Он, кажется, действительно повзрослел. А теперь если бы еще найти ему жену… — Бенедикт поцеловал ее сзади в шею. — Бедный парень, он не знает, чего лишен…

Он притянул ее к себе и снова поцеловал на прощание.

— Скажи-ка еще раз, как называется место, где вы сегодня ночуете? Или «роллс-ройс» привезет вас обратно? Вы вполне можете поспать по дороге в машине.

— Помнишь, я говорила тебе, что Чарльз знает эту чудесную гостиницу, где живут художники, в маленькой деревушке под названием Сен-Поль-де-Ванс? Мы заказали там номера, но решим после встречи, будем возвращаться сюда или нет. — Она указала на маленький дорожный саквояж, стоявший около двери: — Я беру его с собой, но, если не слишком устану, шофер привезет нас обратно. Пожелай мне удачи. Нам придется столкнуться с серьезной конкуренцией.