Пусть это будет скоро, друг мой.

Иохим оглядел комнату. Он все слышал, но не хотел этого видеть. Но увидеть он был должен.

Темные пятна крови на рубашке Марча отмечали те места, по которым прошлось острие ножа.

Вэнс Мэдисон поднял голову.

– Если в вас осталась хоть капля человеческого, развяжите меня.

Позвольте мне помочь ему, – прошептал Мэдисон.

– Я бы не хотел умереть как ваш заложник, – ответил Иохим, пытаясь найти пульс Марча, но пульс едва прослушивался.

Иохим нашел инъектор в аптечке «Уверенного». Он надавил на шприц и ввел лекарство прямо в артерию полуживого Дэла.

Дэл Марч приоткрыл глаза. Иохим еще никогда не видел такого выражения на человеческом лице – страх и боль, смешанные с недоумением. Он намочил белую тряпицу и прикоснулся ею к лицу Дэла. Ему не следовало говорить с Дэлом, но он сказал:

– Прости. Я постараюсь не причинять тебе боли. – Он осторожно провел марлевым тампоном по лицу Дэла. Он не должен был говорить с пленником, но снова повторил:

– Прости.

Иохим должен был поторопиться – он не смел задерживать Кана. Так или иначе, он остановился перед Мздисоном и Зинаидой. Мэдисон поглядел на него с тем страшным выражением, которое бывает у добрых и великодушных людей, доведенных до ненависти и безрассудства.

– Хочешь воды? – спросил Иохим.

– Я хочу крови. Твоего главаря. Вашей крови.

Иохим отвернулся от него и посмотрел на неподвижно сидевшую на полу Зинаиду. Она даже не приоткрыла глаз.

– Кан Сингх спрашивал ее?

Мэдисон отрицательно покачал головой.

– Скажите ему, что он хочет знать. Скажите, потому что он сломит кого-нибудь из вас пытками.

– Если ты ненавидишь Кана, – вскричал Мэдисон, – помоги нам остановить его.

– Я не могу.

– Но как ты можешь повиноваться этому маньяку!

Иохим приблизился к человеку, который не имел представления о том, что говорит.

Уже пятнадцать лет жизнь Кана Сингха поддерживала лишь вера его соратников. Для Кана в этой жизни не осталось ничего – ничего кроме мести.

Злоба и ненависть переполняли его душу. Но Иохим надеялся, Иохим знал, что вспыхнувшая в сердце Кана жажда мести когда-нибудь угаснет, и тогда к Кану вернется человеческое лицо. Он снова станет походить на человека, которому Иохим посвятил свою жизнь.

– Я поклялся, – проговорил Иохим.

– Но ты же не можешь не понимать, что, если у него под рукой не окажется другой жертвы, ею станешь ты.

– Я не стану его врагом! – Иохим выскочил из комнаты.

Зинаида открыла большие голубые глаза и при встала. Ее кисти уже не были связаны. Она развязала Взнса.

– Дэл, – Вэнс пытался ослабить веревки, стягивавшие руки его друга.

Кровь отлила от суставов. Да, но кровавые раны на его теле все еще кровоточили. Вэнс прикладывал все усилия, чтобы не причинить дополнительной боли раненому, но каждое прикосновение заставляло Дэла сжимать челюсти. Вэнс тихонько положил Дэла на пол.

– О Боже, Вэнс, какого черта там происходит?

– Не знаю, братишка. – Он дал Дэлу немного воды.

Они услышали металлический скрежет, доносившийся снаружи. Дэл похолодел:

– Я больше не могу. Я… если он снова примется за меня, я боюсь, Вэнс, – полный ужаса взгляд Дэла остановился на лице друга.

– Хорошо, хорошо. Я не позволю им. – Вэнс отступил назад.

Оба они знали, что такое обещание было бессмысленным.

Зинаида остановилась между ними. Она прикоснулась к пылавшему лбу Дэла. Ее рука была маленькой и холодной, она никогда раньше не прикасалась к Дэлу.

Неожиданно она упала на колени и осторожно коснулась его губ. Вэнс взял ее за плечи.

– Что ты делаешь?

– Вэнс, даже дельтянка не убьет одним поцелуем, – мягко сказала она, – но я могу дать… дать ему силы умереть достойно.

Силы умереть…

Дэл ощутил, как его лучший друг содрогнулся.

– Я… – услыхал он откуда-то издалека голос Вэнса.

– Дэл, ты слышишь меня? – это была Зинаида.

Он кивнул.

– Я сделаю все, что ты хочешь, – прошептала она.

– Пожалуйста…

Она еще раз поцеловала его, потом мягко прикоснулась пальцами к его вискам. Боль становилась все сильнее, но страх отступал.

Зинаида отняла руки, и Дэл почувствовал себя совсем слабым и совершенно спокойным. Стимулирующее лекарство переставало действовать. Вся дрожа, Зинаида отвернулась наконец от Дэла. Они слышали за стеной голос Кана; слова были неразличимы, но трудно было не узнать этот голос.

– Вэнс, прошептал Дэл, – я бы хотел увидеть твоих драконов.

– Я тоже, братишка. Я тоже.

Дэл попытался дотянутся до него, объяснить ему, что не надо делать глупости, что уже слишком поздно…

Просто попытаться спасти брата. Но он не мог двигаться. Вэнс прижался к стене около двери. Сообразив, что он собирается делать, Зинаида поступила так же.

Дверь отворилась.

Вэнс успел обеими руками схватить Кана за глотку прежде, чем Иохим выстрелил в него из фазера. Зинаида закрыла ему глаза и медленно осела наземь, раненая лучом.

Люди Кана подняли Дэла. Кан глядел прямо ему в глаза. Дэл хотел рассказать им о «Генезисе». Он хотел, чтобы муки прекратились, чтобы Кан Сингх сказал ему хоть одно доброе слово.

Дэл пытался собраться с силами, напрячь остатки воли. Перед его глазами ползли тени.

Когда Доктор Марч упал, Иохим рванулся к нему, сжимая в руках шприц из аптечки «Уверенного». Он чувствовал на себе ревнивый взгляд Кана, но не мог забыть слова доктора Мэдисона.

– Он мертв, – сказал Иохим, впервые в жизни солгав Кану, – простите господин.

Кан отвернулся и ничего не ответил.

Мэдисон как будто начал приходить в себя. Кан наступил ему на ногу.

– Мне некогда возиться с вами, доктор, как я возился с вашим другом.

У меня есть другая цель для охоты.

Он вытащил нож.

– Примерно через десять минут вы умрете от кровотечения. Но если вы хоть как-то покажете свое раскаяние, я сохраню вам жизнь.

Мэдисон глядел на него невидящими глазами, и Иохим понял, что он не скажет ни слова.

Кан приказал своим людям привязать Вэнса за щиколотки и приподнять.

Они повиновались. Иохим прекрасно знал, что Кан мог перерезать не главную артерию, а вену Мэдисона, и тогда он все равно умер бы от кровотечения, но на несколько минут позже.

Иохим больше не мог выдерживать этой сцены, – он выбежал из комнаты.

В главной лаборатории он вышел на связь с «Уверенным» и поднялся на борт. На столе Кана в капитанской кабине стоял ящик с угрями, доверху наполненный песком. Он переложил угрей в небольшую коробку и немедленно поспешил в лабораторию.

Он вернулся слишком поздно, чтобы спасти Мэдисона. Он стоял как вкопанный, испуганно глядя на лужу крови.

Кан остановился перед Зинаидой Китирих-Ра-Пэйх, но она спокойно встретила его взгляд, Кана даже бесило ее спокойствие.

– Господин! – вскрикнул Иохим, обретая дар речи. Его голос дрожал.

– Господин! Они больше не могут противостоять вашей силе.

– Да-да, – мягко сказал Кан.

– Вам незачем больше… – Иохим остановился. Он вынул коробку и подал ее Кану, – она не может утаить от вас «Генезис», господин.

Иохим сдерживал дыхание, не зная как отреагирует Кан.

Кан открыл коробку, заглянул в нее и улыбнулся. Он положил ее на стол и обнял Иохима.

– Ты знаешь, что мне нужно лучше чем я сам. Спасибо тебе, Иохим. Даже если бы ты был моим сыном, я бы не мог любить тебя больше.

Он снова станет самим собой, думал Иохим, сдерживая слезы. Как только кончится весь этот кошмар!

Кан мягко отстранился от него и повернулся к Зинаиде.

Пожалуй, все дельтяне были наивны. Зинаида, как и многие, боялась физической боли, но она не могла не понимать, что это было неизбежно.

Джедде, Кэрол и Дэвиду нужно время чтобы уйти от погони, и она даст его им, но Зинаида не хотела умирать, она хотела собраться с силами, чтобы выжить. Она думала о Джедде: если бы она могла сообщить ему о случившемся, он бы наверняка нашел какой-нибудь выход. Рука Сингха потянулась к коробке, принесенной Иохимом. Он держал ее, осторожно сжав между большим и указательным пальцами. Из коробки выполз, извиваясь, угорь.