Не избегали наказания и любимые царем иностранцы. В 1696 г. сотник Крюгер, немец на русской службе, отколотил «почтового стрельца», а его жена сорвала с почтаря знак его должности, медную бляху с гербом — двуглавым орлом — и бросила его в «непристойное место». Сотник и его жена были раздеты до нага и биты до бесчувствия батогами при большом стечении народа. Им прочитали указ, что за оскорбление почтаря они заслуживают смертной казни и лишь ради их «иноземства» великий государь смягчает кару [129].

Происходили грабежи гонцов даже в самой Москве. Иоганн Корб в своем дневнике рассказывал о нападении летом 1698 г. на почтаря, посланного в Воронеж. Почта относилась к «чрезвычайным». Гонец выехал из города ночью. Вез он несколько писем и очень дорогие корабельные инструменты. Утром на Каменном мосту нашли разбросанные письма, инструменты, а сам почтарь исчез без следа.

Чтобы почта доставлялась без задержек, дороги старались поддерживать в хорошем состоянии. Стоял на реке Сосне за Ельцом мост. В свое время его по царскому указу отдали Знаменскому женскому монастырю «на свечи и на ладан и им на пропитание» (напомним читателям, что в старину при проезде через мост брали особый налог «мостовщику»). Мост уже давно требовал ремонта, а починить его некому, нет у монастыря ни крестьян, ни бобылей. Весной 1696 г. во время ледохода талые воды подняли накат моста и поплыл он вниз по Сосне. Тогда елецкий воевода А. И. Ознобишин «но великой нужде» приказал устроить две гати через реку для переправы почты, царской казны и разных военных припасов. Нельзя было переправляться и через Дон, потому что, по словам воеводы, «от берегу льды отопрели и переезжать не мочно». Пришлось и тут настелить три гати. Обычно в половодье через Дон и Сосну устраивали перевоз на паромах. Но Ознобишин, осмотрев эти «суда», решил, что они слишком малы и плохи и для казенной надобности не подойдут. Стали искать у местных жителей «у кого объявятся комяги и лодки со всякими припасы» [130]. И хотя средства для переправы нашли, Разрядный приказ счел распоряжения воеводы недостаточными и велел силами ельчан построить мост через реку Сосну.

Воронежский почтовый тракт в таком виде, каким он был в 1702 г., описал голландский художник Корнель де Бруин. Дорога исправна. На ней поставлены столбы, на которых написано «1701 году». Столбы выкрашены красной краской. По обе стороны дороги между «верстами» посажены деревья, иногда по три-четыре вместе. Их ветви переплелись между собой и создали надежный заслон от снежных бурь. Художник насчитал на тракте 552 столба[40] и не менее 200 тысяч деревьев. Де Бруин не сообщает, где стояли почтовые станции, зато пишет, что через каждые 20 верст на этой дороге находился «царев кабак». В деревнях ночью крестьяне выходили за ворота с пучками зажженной соломы для освещения пути [131].

К сожалению, нет документального подтверждения существования верстовых столбов по воронежской дороге. Хотя о первых путевых вешках известно еще из Судебника 1589 г., который в статье 224 предписывал землевладельцам: «А где в осень дороги живут (проходят)…, и по той дороге ставить вехи, до кех мест чья земля имеет. А хто не ставит по дороге вех, и что над кем учинитца, и то взяти на том (кто забыл поставить вехи) весь убыток» [132]. В XIX в. назвали дорогу, вдоль которой тянулись верстовые столбы, столбовой.

Неизвестно, была ли в начале XVIII в. установлена форменная одежда для лиц, привозивших корреспонденцию в Азов и Воронеж. Единственным источником, из которого можно установить внешний вид «почтового стрельца», является дело сотника Крюгера и его жены. На него мы уже ссылались. Однако из дела ясно только то, что на груди почтаря висела медная бляха с государственным гербом.

Петр I уделял внимание не только тракту до Воронежа, но и дальше — на Азов. 21 июля 1700 г. на Дон «к войсковому атаману к Илье Григорьеву и ко всему войску Донскому» послали грамоту о поселении казаков по двум дорогам от Валуек и Рыбного до Азова. Велено было разместить казаков по урочищам и по речкам, «в котором месте пристойно, чтоб те оба пути впредь были населены и жилы» [133]. Переселенцев перевели с рек Хопер и Медведица. Указом предусматривалось, что казаки должны за определенную плату перевозить почту.

С 1700 г. почтовая гоньба до Воронежа не прерывалась. Она изменялась, совершенствовалась, на станах ставили по двенадцать и даже по двадцать лошадей, то снова уменьшали их до двух. Несмотря на некоторые недостатки и упущения в организации почтовой гоньбы, она была достаточно быстрой и могла служить примером для международных линий того времени, где на те же расстояния почта доставлялась чуть ли не вдвое медленнее [134].

Почта в Воронеж и Азов создавалась как военная линия связи. Это сказалось и на подчиненности почтовой гоньбы. Сначала ею ведал Разрядный приказ, управлявший всеми гражданскими и военными делами на юге и юго-западе русского государства. С 1718 г. в России создаются коллегии, центральные государственные учреждения, возглавлявшие отдельные ведомства. Воронеж и Азов, в том числе их почтовые линии, попали в подчинение Адмиралтейств-коллегий.

«Почта с Москвы в полки»

19 августа 1700 г. Петр I объявил войну Швеции. Началась изнурительная борьба за овладение Россией выходом к Балтийскому морю. Эта война была обусловлена всем ходом экономического и политического развития Русского государства. Развитие экономики страны требовало выхода к мировым торговым путям. Иначе это грозило России полным закабалением со стороны развитых европейских государств, дальнейшим пребыванием в состоянии застоя и спячки. Выход на Балтику не только укреплял международное значение нашего государства, но и являлся толчком для развития внутренних экономических сил, для развития русской культуры.

К войне Россия готовилась в глубочайшей тайне. Было очень важно, чтобы сведения о военных приготовлениях не просочились через рубежи государства. Поэтому в марте 1700 г., впервые в мире, была установлена гласная цензура частных писем. Черновик указа хранится в Центральном государственном архиве древних актов. Этим документом определено, что на почтовых дворах вся корреспонденция принимается незапечатанной, каждую грамотку внимательно прочитывают и «высматривают в них подлинно» сообщения военного характера. «А буде такие грамотки явятца, — наказывал Петр I, — и их за море не посылать, а присылать в государев Посольский приказ» [135]. Распоряжение царя было вывешено на почтовых дворах, доведено до сведения всех иностранцев, живших в России, и вынудило их прекратить пересылку военных вестей. Принятые меры оказались очень эффективными — для шведов начало войны явилось полнейшей неожиданностью.

Первая баталия со шведами кончилась полным конфузом для русских. После этого Петр I провел перестройку армии и экономики. Реформы коснулись и русской почты. Интенсивно реорганизуются старые тракты, прокладываются почтовые линии в действующую армию, «в полки» и в места предполагаемых военных действий.

Особенно бурно военно-полевая почта начала развиваться с 1701 г. По первоначальному замыслу Петра I предполагалось улучшить работу старых и проложить новые почтовые линии из Москвы в Новгород, Киев, Витебск и Воронеж. И указы об этом направили П. П. Шафирову. Но вот 21 октября 1703 г. царь получил письмо из действующей армии от стольника Ф. А. Головина. «И надлежит и о том попечение имети, — писал Федор Алексеевич, — дабы меж обеими войсками порядочная почта установлена была, чтоб скорую и частую пересылку иметь возможно» [136]. Совет будущего генерал-адмирала оказался не так уж и плох, и царь тотчас распорядился установить спешную почту между армиями Б. П. Шереметева и П. М. Апраксина, которые в то время громили шведские гарнизоны на землях Лифляндии и Ингрии[41].

Почта была установлена между крепостями Санкт-Питербурх[42] и Нарвой. Первые два года она работала очень нерегулярно. В 1706 г. линию реорганизовали.