Громкий визг и топот донеслись в спальню, даже сквозь двое крепко запертых дверей в покои, но Лэни и не подумала вскакивать с постели. Только повыше подтянула на голову одеяло и удобнее устроилась в уютном уголочке под рукой Змея.

— Любимая… — крепкая рука немедленно по-хозяйски притиснула к себе тихоню, а горячие губы скользнули по ее волосам, ушку и коснулись губ, — ты уверена, что это было верное решение, позволить Герту притащить сюда Хара?

— Абсолютно, — коротко зевнув, подтвердила Лэни, и пояснила: — иначе Геверту не дадут поспать. Здесь служанки… чересчур игривые… ну ты и сам понимаешь, каких девушек нанимают в такие поместья. А он сейчас не настроен на такие забавы… спросонья и убить может.

— Тогда нужно сегодня же выставить всех их прочь, — обдумав слова жены, твёрдо произнес граф, — я не желаю предоставлять гостям подобных развлечений. И не желаю, чтобы они пытались заигрывать со мной… я ведь теперь тоже за это могу если не убить, то ударить.

— Зайчик… — Лэни подставила ему губы и договорила только через несколько минут, — девушек уже отбирает Беарна… кстати, как она тебе?

— Очень хорошо, — вспомнив спокойную, молчаливую женщину средних лет, сидевшую с ними за ужином, отозвался граф, — я буду рад, если она останется, но ты что-то не договорила?

— Да… — тихоня непритворно вздохнула, трудно объяснить то, что объяснять женщинам не принято, — лакеи тут тоже… видные. И с горничными у них, как я понимаю, отношения довольно теплые.

Если не сказать — очень горячие. И это есстественно, смешно требовать от молодых здоровых мужчин, чтобы они относились безразлично к хорошеньким и ветреным служанкам. А значит, здесь бывают стычки, ревность, соперничество и даже вражда. И терпеть все это в своем доме Лэни не желает ни в коей мере. Беарна уже намекнула вчера, что знает несколько супружеских пар, готовых оставить службу и перейти туда, куда позовет она.

— Демонская сила… — Змей, разумеется, заметил, что рожи у его лакеев холеные, и сами они статны как на подбор.

Да и все, на что намекала Лэни, знал ничуть не хуже ее, а может, даже лучше. Пришлось жить во дворце Олтерна рядом с подобными слугами несколько лет. Но сейчас, слишком занятый делами и собственными проблемами, как-то выпустил из виду эти подробности.

— Всех сегодня же за ворота! — рявкнул граф с такой яростью, что Лэни не выдержала и расхохоталась.

— Зайчик, я тебя обожаю. Не волнуйся, мы с ними расстанемся. Как только Беарна разберется с книгами, где вносится жалованье. Хотя мажордома я бы не стала менять, он показался мне порядочным человеком. А ты присмотрись к стражникам, что-то мне кажется, они здесь обленились. Я за всю ночь ни разу не слышала, чтобы по парку прошли дозорные.

— Что? — притворно оскорбился Змей, — у тебя хватает совести говорить мужу, что ты всю ночь думала только о гуляющих под окнами мужчинах?

— Далеко не всю ночь, ты сильно преувеличиваешь, — Лэни не выдержала учтивого тона и хихикнула, — прости зайчик, но так меня учили. Мой слух сам ловит все, что происходит вокруг, и запоминает. Потом только нужно подумать о чем-то и я точно знаю, был этот звук или нет.

Новый всплеск визга послышался где-то вдалеке, и сразу упало что-то тяжелое, потом обиженно рыкнул ирбис.

— Ты это очень хорошо придумал, зайчик, — нежно похвалила мужа Лэни, с трудом сдерживая смех, — научить Хара будить по утрам хозяина.

— Когда я его учил в замке Адер, по коридорам спозаранку не гуляла толпа визгливых горничных, — ворчливо фыркнул Змей, упорно возвращавшийся мыслями к слугам, — но я хочу тебе рассказать, как однажды мы вручали отнятое у мятежников поместье одному из королевских офицеров. Он не хотел оставлять всех слуг, но и набрать новых тогда было непросто, к новым фаворитам короля все относились настороженно. Так вот Тантер попросил управляющего приготовить всем слугам пакеты с жалованьем и объявил, что он их увольняет. А потом просто стоял и смотрел, как кто отнесся к этому объявлению. И когда все начали расходиться попросил четверых остаться и предложил им службу. Трое согласились, один ушел… я тогда не понял, как он их выбирал, но когда служил Герту, часто этот случай вспоминал. И однажды, встретив Тантера во дворце, решил расспросить. Оказалось, все просто. Он не позвал никого из слуг, кто обозлился, начал ругаться или презрительно кривиться. Позвал только тех, кто искренне огорчился, но сумел не опуститься до грубых выкриков и злобы.

— Зайчик! — восхитилась Лэни, — ты умница! И что, предлагаешь нам последовать его примеру? Я не против. Только нужно сделать это так, чтобы ушедшие не затаили зла на оставшихся.

— Можно насчет этого посоветоваться с Беарной, — немного подумав, нашел выход граф, и опешил, услышав звонкий смех жены, — что я сказал смешного?

— Смешного — ничего. Это я радуюсь. Спасибо, любимый, теперь у нас есть экономка.

— Так значит, — начал понимать Змей, — она поставила условие?!

— Ну, сам посуди, это же очень непросто, прийти в чужой дом и начинать в нем все переделывать по-своему, если хозяин не считает тебя достаточно умной? Ты же отлично знаешь, что многие хозяева поместий предпочитают нанимать на такие должности мужчин. А у нас, между прочим, и главный повар — женщина, Дорма. И вот с ней и ее помощницами я расставаться не намерена. Кстати… ты зря думаешь, что еще очень рано. Это просто я еще с вечера занавесила окна.

— Намекаешь, что пора подниматься? — с сожалением вздохнул Дагорд.

— Угу, намекаю. У Арвельда много работы, он же говорил вчера? И потому пойти с нами может только сразу после завтрака.

— Ты же говорила, что не пойдешь?

— Не могу пропустить такого зрелища, зайчик! — несчастно глянула на него Лэни, — переоденусь в посыльного или секретаря, там всем будет не до того, чтобы меня рассматривать.

Наерс уже что-то сосредоточенно писал, по внушительному столу вокруг него были разложены письма и стопки бумаги.

— Доброе утро, Наерс, — поздоровалась тихоня, одетая в мужской костюм.

На голове у нее красовался рыжеватый парик, лицо было скрыто под одной из тех шёлковых масок, что даже вблизи казались живыми лицами и считались произведением талантливого мастера. И никто не догадывался, что в торгующий такими вещицами магазинчик маски поступают вовсе не из Торема, а из северного монастыря сестер тишины.

— Доброе утро… — запнулся дознаватель, не зная, как назвать опознанную им по голосу девушку.

— Можно просто Лис. У нас к вам, Наерс важный разговор.

— Слушаю, и можно на ты, — чуть насторожившись, произнес дознаватель, и сам догадавшийся, что они пришли сюда не просто поболтать.

Да и трудно не сообразить, если герцог и командир охраны, не ставшие садиться и так и не снявшие плащи, смотрят как-то слишком хмуро и даже, что совершенно невозможно, как будто виновато.

— Недавно ты рассказал, что тебя замучили родственники, — не желая тратить время и еще больше тревожить дознавателя, сообщила тихоня, — сегодня мы намерены с ними разобраться. Надевай плащ, карета уже ждет.

— Эста! То есть, я хотел сказать, Лис, — разволновался Наерс, — а может, не стоит? Я уже подумал, наверняка жене будет скучно без них… она же привыкла.

— Будет скучно, позовет в гости! — отрезала сестра тишины, — одевайся и поторопись! Мы тебе все вкратце объясним в карете.

Дознаватель только удрученно вздохнул и встал из-за стола. Ясно уже, что решительную графиню теперь не остановишь, и обижаться совершенно не на кого. Сам виноват, позволил себе расслабиться, пожаловаться… а теперь придется все это расхлебывать и утешать потом Ювитну и извиняться перед ее родичами… Хотя одними извинениями не обойдешься, они такие обидчивые! Придется покупать подарки, а для этого снова залезать в долги. Счета в гномьем банке он лишился еще несколько лет назад, когда пришлось давать приданое за племянницей.

— Наерс, твоя роль в этом деле простая, молчать с несчастным видом, — сообщила Эста, когда карета с гербами и символом королевской охраны выехала за ворота.