Мадлен слегка покраснела от стыда, что не смогла правильно запомнить. Она внимательно наблюдала за его отлаженными действиями, повторяя про себя каждое движение. Замок щелкнул, панели разошлись, только не до конца, Рэю понадобились усилия, чтобы раздвинуть их полностью. Он сморщился от боли.

Перед ними предстала каменная лестница в стене квадратной башни, сухая и пустая, ведущая наверх. Их шаги эхом отдавались в этом каменном полутемном колодце, свет проникал сквозь щели-бойницы на каждой лестничной площадке. Ворковали голуби, но, как ни странно, пол и ступени были чистыми. Ни одной пылинки!

Мадлен пришлось остановиться, чтобы передохнуть. Заглянув в бойницу, расположенную на высоте человеческого роста, она увидела только часть озера внизу.

Она не могла ошибиться. Это была крепость Найтона. Должна ею быть с таким девизом на потайной двери. Хотя стены проломлены, ворота сорваны, она не была уничтожена, просто непригодна для защиты. Мадлен читала о подобных случаях в копиях королевских распоряжений. Поступить с вражеским замком столь пренебрежительно считалось оскорблением, знаком нарочитого презрения.

Она заставляла себя подниматься по лестнице, и, пока добралась до последнего этажа, ноги у нее дрожали. Мадлен думала, что попадет в комнату стражников или выйдет наружу, а вместо этого вдруг оказалась на маленькой неогороженной площадке, на головокружительной высоте, но с такой же бронзовой дверью: пастух, собаки, медведь, крылолет.

Эльф выжидающе смотрел на нее. Опершись рукой о стену и тяжело дыша после крутого подъема, Мадлен стала повторять тайный узор. На этот раз она справилась. Замок издал знакомый щелчок, панели легко раздвинулись, и дверь бесшумно открылась.

Мадлен поразил сказочный интерьер комнаты, в которой они с эльфом очутились. Громадная кровать с шелковым красно-золотым пологом величественно стояла напротив окна. Большой сундук, инкрустированный золотом служил, пожалуй, какой-то тумбой, на которую предполагалось взобраься, чтобы посмотреть наружу. В дальнем углу таилось прекрасное похожее на трон кресло, а рядом с ним стоял старый полуразваленный табурет. Он не вписывался в величественный интерьер комнаты, как не вписались бы жители Централи в размеренную жизнь Бэллатэрры. Там же в глубине располагатся и стенной шкаф. А прямо напротив кровати, у самого окна висело небольшое зеркало размером с женское лицо, оправленное в золотую раму. Мягкий ковер с бахромой манил к себе босые ноги Мадлен.

– Погодите, – схватил ее эльф за руку. – Дайте мне сначала кое-что проверить.

В воздухе просвистел один из его кинжалов, воткнулся в ставень и отщепил кусок дерева. Рэй вошел, посмотрел вверх, обвел рукой дверную раму. Затем медленно двинулся вокруг комнаты, держа наготове второй кинжал, будто нападающий мог выскочить из стены. Подойдя к окну, эльф вытащил из дерева кинжал.

– Вы совершенно уверены, что галера отплыла, когда мы покинули Илону? Минуло уже полтора дня. – Мадлен кивнула. – Теперь входите. Здесь мы в безопасности. Можете пользоваться кроватью, но больше не трогайте ничего. Я вернусь, как только повидаю Джуно. Тут безопасно.

Мадлен направилась прямо к кровати, со вздохом облегчения упала на подушки и заснула, едва успев закрыть глаза.

Она проснулась оттого, что громко чихнула, и не сразу поняла, где находится. За полуоткрытыми ставнями было видно ярко-голубое небо, на подоконнике шуршали и ворковали голуби.

Какое-то движение рядом с ней испугало Мадлен. Повернувшись, она увидела, как эльф тянется за кинжалом. Секунду он пристально глядел на нее, потом с тяжелым вздохом снова уткнулся в подушку.

Хотя лицо у Рэя было уже не таким опухшим благодаря компрессам, выброшеным прочь сразу, как эльф пришел в себя, его сине-фиолетово-зеленой раскраске отдал бы должное самый взыскательный художник. На скуле и носу виднелись следы засохшей крови.

– Ненавижу лошадей, – глухо сказал он, поняв, что именно разглядывала Мадлен.

Сев, девушка криво улыбнулась. У нее тоже все болело.

– Они хорошо нам послужили. Надеюсь, ваш человек позаботится о них.

– Да, я сказал ему, что делать. – Рэй перевернулся на спину с несвойственной ему неловкостью. – С моими слугами обращаются хуже.

– Эта верховая лошадь превосходна. Я никогда еще не видела такого замечательного иноходца.

– Можете взять ее себе, и не стоит благодарить. Я ни за что больше не сяду на это мерзкое животное.

От его взгляда Мадлен покраснела и быстро одернула юбку, чтобы прикрыть голые ноги.

– Мы что, дальше не поедем? Это и есть Сидэ?

– Нет, он еще далеко. Но когда Джуно все устроит, мы поплывем дальше по озеру. А пока обождем тут. Если я сказал Зигу то, что хотел сказать, у нас есть два дня передышки.

– Память до сих пор не вернулась?

Прищурившись, Рэй уставился на полог кровати, будто смотрел вдаль, затем покачал головой.

– Это сводит меня с ума! Я помню только вино с Шухо… и все. Ничего, что было потом. Я знаю, я собирался… Теперь можно лишь молиться, что это именно то, что было устроено. Но я думал, они ждут нас здесь, а их нет.

Мадлен соскользнула на мягкий ковер, подошла к окну и раскрыла ставни. Над вершинами гор сверкало заходящее солнце. Воздух был настолько прозрачен, что она могла различить долины и глубокие ущелья на противоположной стороне озера. Косые лучи золотого света разрезали облака.

– Что это за место? – удивленно спросила Мадлен. – Оно ваше?

– Задайте свой вопрос де Фрогу, – горько засмеялся эльф.

Он сидел, откинувшись на подушки, в великолепно обставленной комнате. Такой же великолепный, как и эти апартаменты. Они явно находились в спальне богатого человека, хотя здесь во всем чувствовалась строгая, изящная простота, без намека на роскошь.

– А это место не осквернили, – заметила Мадлен.

– Да. Похоже, мы умеем хранить секреты. – Рэй обвел комнату равнодушным взглядом. – Никогда еще тут не был. Это одна из комнат моего отца.

Мадлен вспомнила, что эльф-полукровка – незаконнорожденный сын, вспомнила, как он называл Диало Найтону воплощением Злого Бога на земле. Говорил, что отец пытался утопить его за ослушание. Она уже по-новому оглядела спальню и обстановку, но все здесь свидетельствовало только об утонченном вкусе, а не о грехе и зле.

– Такого я не ожидала, – призналась Мадлен.

– А вы представляли себе камеру пыток? Он не любил кровь на собственных руках. – Эльф неожиданно встал, подошел к зеркалу. – Вы только посмотрите на меня! – воскликнул он с хриплым смехом. – Он бы почувствовал отвращение. Я не могу вспомнить даже обычную встречу. Простите меня, господин! Имейте сострадание. Не убивайте меня во сне.

Рэй с минуту смотрел на себя. Вечерние тени ложились на его лицо, искаженное в зеркале.

– Не убивайте меня, – прошептал он.

– Ваш отец мертв, – твердо произнесла Мадлен.

– Да. – Эльф глубоко вздохнул. – Да, я привез его и похоронил в одном из храмов де Милагро. Возможно, я отведу вас туда когда-нибудь, ведьма. И вы зажжете свечу, чтобы он не проснулся.

– Боитесь воспоминаний о мертвом человеке? Вы говорили мне, что не теряете самообладания в любых обстоятельствах.

– Правда? Значит, я упустил из виду своего отца. – Эльф снова оглядел спальню. – Мы должны быть крайне осторожными. Тут может случиться такое, о чем даже я не знаю.

– Утешили! Что, например?

Он провел рукой по освещенной солнцем раме зеркала, трогая каждую завитушку.

– Вот. – Его указательный палец остановился за рамой, и он кивнул в сторону кровати. – Смотрите.

Мадлен услышала резкий звук и мимолетное движение из-под балдахина. Игла длиной с ее ладонь вонзилась в то место, где должен был лежать эльф. Секунду повибрировав, она упала.

– Конечно, яд потерял свое действие, – сказал Рэй. – Но это было бы весьма болезненно.

Мадлен закрыла лицо руками.