Государственные заботы не давали покоя князю Владимиру-Крестителю. В целях обороны от печенегов русичи вынуждены были создать гигантскую линию оборонительных укреплений и крепостей юго-восточнее Киева по рекам Стугне, Ирпени и Трубежу, что сильно ослабило нападения кочевников, но не устранило их полностью. В 1013 г. польский князь Болеслав Храбрый с войском, в составе которого были немцы и печенеги, напал на Русь. Князь Владимир отразил врагов. Это позволило Киевскому князю укрепить свое положение в Прикарпатье — в городах Галиче и Теребовле и утвердить границу с Польшей и еще одним западнохристианским государством — королевством Венгрией.
Так к началу XI века раннефеодальное государство Киевская Русь стала в один ряд с крупнейшими христианскими государствами Европы и Азии и достигло своего предельного могущества и расцвета.
Ромейский историк X в. Лев Диакон об императоре Иоанне Цимисхие[5] и русском князе Святославе{109}.
«Когда он (Иоанн) вступил на императорский престол, ему шел сорок пятый год. Что касается наружности Иоанна, то она была такова. Лицо белое, здорового цвета, волосы белокурые, надо лбом жидкие, и глаза голубые, взгляд острый, нос тонкий, соразмерный, борода вверху рыжая и слишком суженая…, а внизу правильной формы и не подстриженная. Он был малого роста, но с широкой грудью и спиной; в нем таилась гигантская сила, руки обладали ловкостью и непреодолимой мощью. Геройская душа его была бесстрашна, непобедима и отличалась поразительной для такого маленького тела отвагой. Он один без боязни нападал на целый отряд и, перебив множество (врагов), с быстротой птицы возвращался к своему войску, целый и невредимый. В прыганье, в игре в мяч, метании копья и стрельбе из лука он превосходил всех своих сверстников…
Он всех превосходил щедростью и богатством даров: всякий, кто просил у него чего-либо, никогда не уходил обманутым в своих надеждах. Он был человеколюбив и ко всем обращался с открытым сердцем и лаской… Но недостаток Иоанна состоял в том, что он сверх меры напивался на пирах и был жаден к телесным наслаждениям.
…Государь, покрытый вызолоченными доспехами, подъехал верхом к берегу Истра[6], ведя за собою многочисленный отряд сверкавших золотом вооруженных всадников.
Показался и Сфендослав[7], приплывший по реке на скифской ладье; он сидел на веслах и греб вместе с приближенными, ничем не отличаясь от них.
Вот какова была его наружность: умеренного роста, не слишком высокого и не очень низкого, с мохнатыми бровями и светло-синими глазами, курносый, безбородый, с густыми, чрезмерно длинными усами… Голова у него была совершенно голая, но с одной стороны ее свисал клок волос — признак знатности рода; крепкий затылок, широкая грудь и все другие части тела вполне соразмерные, но выглядел он угрюмым и диким. В одно ухо у него была вдета золотая серьга; она была украшена карбункулом, обрамленным двумя жемчужинами. Одеяние его было белым и отличалось от одежды его приближенных только чистотой.
Сидя в ладье на скамье для гребцов, он поговорил немного с государем об условиях мира и уехал…
Сфендослав… вернул согласно договору пленных и отплыл с оставшимися соратниками, направив свой путь на родину. По пути им устроили засаду пацинаки (печенеги) — многочисленное кочевое племя… Они перебили почти всех россов, убили вместе с прочими Сфендослава, так что лишь немногие из огромного войска россов вернулись невредимыми в родные места».
Из «Хронографии» ромейского историка XI века Михаила Пселла об императоре Василие II Болгаробойце{110}.
«Походы же против варваров он (Василий II) совершал совсем не так, как это в обычае у большинства императоров, которые выступают в середине весны, а в конце лета уже возвращаются: время возвращения определялось для него достижением цели, ради которой он отправился. Он выносил зимнюю стужу и летний зной, томясь жаждой он не сразу бросался к источнику и был воистину тверд, как кремень, и стоек ко всем телесным лишениям. Он досконально изучил военное дело — речь в данном случае идет не обо всем построении войска, не о взаимодействии отрядов, не о смыкании строя и его перестроении, а об обязанностях протостатов, гемилохитов (младший и средний командный состав ромейской армии) и тех, кто за ними, — и во время войны удачно пользовался своими знаниями. Поэтому не назначал на эти должности случайных лиц.
Знал он и самые выгодные для отрядов способы построения, причем об одних вычитал из книг, другие избрал сам, исходя из собственного опыта. Он умел распоряжаться и составлять план, как нужно вести бой и выстроить войско… располагал в засаде отряды, сооружал осадные машины, издали обстреливал неприятеля и наставлял боевому искусству легковооруженных воинов. Однако, вступая в сражение, Василий сжимал ряды по правилам тактики, как бы обносил армию стеной, смыкал войско с конницей, конницу с отрядами, а отряды с гоплитами и никому ни в коем случае не позволял выходить вперед из рядов и нарушать строй».
Ромейский историк (XII в.) Иоанн Скилиций о порядках, установленных ромеями в завоеванной ими Болгарии{111}.
«Император Василий, после того, как покорил болгар, не пожелал ни совершенно преобразовать, ни изменить положение дел, но (пожелал, чтобы) они (болгары) оставались бы при таких же порядках и жили так, как установил некогда Самуил, и чтобы болгарин, имеющий одну упряжку волов, сдавал бы в государственную казну один модий хлеба, столько же проса (или ячменя) и меру вина».
Император Константин Багрянородный о полюдье на Руси (из сочинения «О народах». О русах, отправляющихся на однодревках из Руси в Константинополь){112}.
«Зимний же образ жизни Россов суров и состоит в следующем: когда наступает ноябрь месяц, тотчас выходят все князья со всеми россами из Киева и отправляются в полюдье… и именно в славянские (страны) тиверцев, дреговичей, кривичей, северян и остальных славян, которые платят дань россам. Они кормятся там в течение целой зимы, а когда в апреле лед на Днепре опять проходит, спускаются в Киев».
Глава IV.
РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ И РУСЬ В XI—XII вв. ВОСТОЧНОХРИСТИАНСКИЕ ГОСУДАРСТВА В ЭПОХУ ПЕРВЫХ КРЕСТОВЫХ ПОХОДОВ (1096-1203 гг.)
Известно, что в X веке русско-варяжские дружины многократно оказывали содействие ромейским базилевсам в войнах против внешних и внутренних врагов. Тысячи дружинников оставались на службе у империи. С конца X века русичи и варяги составляли наиболее элитные боевые подразделения в вооруженных силах Империи Ромеев, являлись гвардией императоров. Однако с конца 60-х годов XI века и особенно после 1079-1080 гг. привилегированное положение в ромейском войске заняли наемные англосаксонские и датские дружины, а роль наемных русско-варяжских дружин сошла на нет. Вызвано ли это было утратой военной выучки и снижением уровня профессионализма русичей и варягов, их неверностью или продажностью и, наконец, малодушием? Возможно, здесь присутствовали и какие-то другие объективные причины. Так или иначе, но эта проблема еще требует своего решения.
Раздел 1.
ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ РУСИ С РОМЕЙСКОЙ ИМПЕРИЕЙ В XI—XII вв.
Русь — союзница Империи Ромеев. Русско-варяжские дружины на службе в ромейской армии
После заключения соглашения (987-988 гг.) между базилевсом Василием II (976-1025 гг.) и великим князем Киевским Владимиром (987-1015 гг.) отношения между Русью и Ромейской империей вступили в новую фазу. Ни с каким другим государством Европы империя не была тогда столь близка, как с Русью. Обе правящие династии были связаны тесными родственными узами. С согласия князя Владимира русский шеститысячный корпус остался на имперской службе и стал постоянной боевой единицей ромейского войска. Значение русского корпуса особенно проявилось в период с 988 по 1043 гг. В 999-1000 гг. русские участвовали в ромейском походе в Сирию и на Кавказ, русский отряд принимал участие в войнах базилевса Василия II по завоеванию Болгарии. Отношения между империей и Русью не претерпели существенных изменений и после смерти князя Владимира в 1015 г.