- Мы можем разговаривать с мертвецами. Видимо вы, действительно, думаете, что логры Каролиона ничего не позаимствовали у своих хозяев, некромантов Пинакоптина. Так что скажете, Скорпул? Поймите же, вы – единственный человек в этом городе, кто может вывести нас на этого монстра! И вампир это очень хорошо знает.

 На какой-то миг Кингу показалось, что Скорпул дрогнул, и вот-вот был готов заговорить. Однако мгновением спустя Скорпул смерил Ая слегка высокомерным взглядом.

 - Да уж, Пендрагон, ты, видимо, действительно держишь меня за какого-то простого горожанина. За заботу я тебя благодарю, но только...

 - Как хотите. Не мне жить дальше, а вам, - покачала головой Ая. – Пошли, Кинг.

  До самого последнего мига Кинг был уверен, что так просто они не уйдут из этого заведения. Он был уверен, что Скорпул отправит за ними следом небольшую погоню, и тогда без драки не обойтись. Ая, видимо считала так же, поскольку сразу же завернула в какой-то мрачный проулок, где под ногами чавкала грязь, валялись кучи мусора, и мрачно голосили стаи очень редких и дорогих пушных животных – городские помойные кошки. Понятие «редкий» следовало рассматривать в том плане, что многие скорняки шили из этих кошек изумительные шубки, для продажи в Нордлингвест. И эти шубки, якобы, шились из очень редкого зверя - «малая вулканическая белка ». (шиншилла).

 Вонь была такая, что у Кинга глаза заслезились. Зато сразу стало понятно, почему вампиры и оборотни брезгуют нищими и бродягами. Он зримо представил, как утончённые вампиры разбегаются из этого района, зажимая носы. Уж если у него, с его обонянием, весь аппетит отбило на неделю вперёд, то, что же может случиться с вампирами и оборотнями, чьё обоняние в разы тоньше? Поневоле в те дома полезешь, где жители, хотя бы раз в день, моются.

 Строго говоря, гигиена завоёвывала Выселки очень долго. В былые времена жители Выселок не очень-то следили за собой, предпочитая совершать омовения во время дождя или в море. Ну, в крайнем случае – в речке.

 Причина такого отношения к гигиене была на удивление проста – недостаток дров и каменного угля. Леса Выселок были, весьма неосмотрительно, изведены ещё во времена правления Каменного Моря, и позволить себе топить баньку, два-три раза в неделю, как делали логры, айтварсы и славяне, жители Выселок, не могли. Конечно, под боком был Кроум Карах, но там добыча дров была сопряжена с разными опасностями, вроде стрелы пониже пояса.

 В силу такого наплевательского отношения к гигиене Выселки часто навещали «дети Ун-Нони», как называли эпидемии инфекционных болезней, уносящих множество жизней.

 Положение выправилось, когда была найдена Книга Куллрина, где описывались подробности управления магией при помощи кристаллов, а так же создание мощнейших артефактов, позволяющих управлять «ведьмиными кругами» - природными магическими аномалиями Эноэна. До этого магия был подвластна только очень ограниченному кругу людей, да тем, кто практиковал некромантию и омерзительную Магию Жизни. Книга Куллрина произвела переворот в магической индустрии, вырвав эту силу из рук колдовских орденов и магических обществ и поставив магию на службу обществу.

 Как выяснилось, городские обыватели и тёмные землепашцы были вполне готовы терпеть колдовство, если оно приносило им в дома тепло и свет, а так же управляло климатом, позволяя собирать и хранить немалый урожай. Магия, поставленная на службу простому люду, развивалась в десятки раз быстрее, чем на службе «избранным».

 К сожалению, такое отношение к магии держалось не везде. По крайней мере, Кинг и Ая сейчас шли по улочке, где о гигиене, если судить по окружающим их пейзажам, было весьма смутное представление. Кучи грязи, тучи крыс, стада бродячих собак и облезлых кошек. В одном углу лежало нечто, подозрительно похожее на очень несвежий труп человека.

 Когда стало понятно, что уличный бой – это наилучшая тактика против Кровопийц, городские улицы стали напоминать лабиринты. А самые захудалые дома и лачуги начали сносить и строить большие многоэтажные дома из камня. Конечно, такая архитектура здорово прибавила головной боли городской страже, но военные, как правило, очень эгоистичные люди, что в самую последнюю очередь думают о гражданских лицах. Главное чтобы «сторукие» завязли в каше уличных боёв, и то ладно.

 Пендрагон чувствовала себя в этом смрадном лабиринте как рыба в воде. Кинг не сразу вспомнил, что его наставница пришла из тех времён, когда такой бардак и грязь на улицах были нормой.

 - Думаете, Скорпул отправит за нами пару громил с дубинками? – поинтересовался он, улучив минутку.

 - Не сомневаюсь, - вздохнула Пендрагон. – Хотя я думаю, что у него есть про запас пара наёмных убийц или охотники за головами. Не исключено, что он наймёт Ёлку.

 - Думаете?

 - Уверенна. После того, что я ему устроила, у него нет иного выхода, иначе как пойти на открытую конфронтацию со мной. Для таких людишек репутация дороже всего, а я его унизила и оскорбила в присутствии его же людей.

 - Зачем?!

 - Тише! Чего разорался, на всю улицу?! Ты думать будешь или нет? Если Скорпул попытается убить меня, то я могу в открытую, обратиться к городским службам охраны закона и попросить арестовать его. А там, в тюрьме, мне его будет проще разговорить. На крайний случай накачаем его приворотным зельем, так он мне всё выболтает.

 - Думаете?

 - О, страсть – лучшая отмычка для закрытых на крепкий замок ртов. Знал бы ты, какими болтливыми мы все становимся в постели. И ардасты и макреоны и макробии... Нам бы только первыми успеть. Если вампир узнает, что мы беседовали со Скорпулом, то этому болвану конец. Скорпул так и не понял, что вампир использует его в своих целях. Интересно, на что это вампир «поймал» Скорпула? Должна же быть причина, из-за которой он рискнул полезть в такое опасное дело.

 Кинг поддал носком сапога толстой крысе, что пробегала мимо него, и призадумался над словами Ая.

 - Но для чего вы так поступаете? Зачем вам рисковать своей жизнью? Из-за денег? Или у вас есть какие-то личные счёты к вампирам?

 - Это называется – работа. Простая, примитивная работа, - отмахнулась логра. – Нравится не нравится...

 Они немного поплутали в зловонных лабиринтах и. в конце концов, вышли на площадь Монс-Хент, или, как её звали горожане – Площадь Сгоревших Грехов.

 - Внушительное зрелище, - проговорила Ая, рассматривая руины большой башни, со следами копоти и заинтересованно шевеля ушами. – Что это за местная достопримечательность?

 - Когда-то она была самой простой сторожевой башней, - почесал в затылке Кинг.

 - Всё правильно, во времена Каролиона здесь как раз начинались городские стены, - в голосе Пендрагона проскользнули нотки печали. – И знаешь, что я думаю? Я думаю, что всё, то, что мы делали, столетия назад, всё это было не напрасно. Посмотри, что теперь творится с миром? Исполинские города, счастливые люди, мир и покой – этого просто не могло быть в наше время, во времена Каролиона.

 - Я бы не стал относить Кровопийц в разряд мира и покоя.

 - Это так. Но ведь «сторукие» нападают только на побережья. Только здесь, на небольшой полоске земли льётся кровь, и гибнут люди. А что творится в других частях мира? Там царит мир. В моё время то, что творят Кровопийцы – было нормой жизни. А сейчас эта «норма» присутствует только на узкой  полосе побережья. И это есть очень хорошо. Как называется эта башня сейчас?

 - Монс-Хент. Говорят, что тут жило какое-то чудовище, но что за монстр, я не помню.

 Ая спустилась вниз, и прошла по длинной площади, остановившись около длинного стола, за коим сидело несколько стариков, греющих кости под солнышком и коротающими время за игрой в кости. Кинг остановился рядом и, задержав дыхание – от стариков пахло отнюдь не розами, принялся осматриваться по сторонам.

 - Приветствую, люди добрые, - вежливо проговорила Ая.