Это хоть недалеко? — полюбопытствовал он.
— Зависит от того сколько тебе надо, — сердито буркнула в ответ амазонка.
Постоянные последнее время полколки Димона по поводу очередных появившихся новых друзей, знакомых, школьных и училищных приятельниц уже давно начали её злить. Но приходилось терпеть и молчать. Потому как нормального объяснения своим вдруг проявившимся здесь большим возможностям и знакомствам толком найти не могла. Со стороны глядя, всё это действительно выглядело весьма и весьма странно. Да к тому ж она чувствовала постоянно растущее недоверие со стороны Димона, что почему-то больно её задевало. Разобраться в себе самой у неё никак не получалось, да и времени катастрофически уже не хватало. Оттого и злилась ещё больше.
— К утру будем на месте, — сердито бросила она. — А там уж сам решай. Подойдут они тебе или нет. А то уж замучил своими вопросами, что да почему. Сказала же — не знаю, смотреть надо. Вот будем на месте, сам и посмотришь. Заодно и определимся, подходят они тебе или нет. И сколько их тебе надо на самом деле.
Достал уже, — сердито пришпорила она свою кобылку, посылая вперёд. — То две волокуши ему надо, то десять, а то и вообще о двух десятках речь заводит. Определись сперва, а потом спрашивай.
Утром на самом деле были на месте.
Небольшой уютный хутор, обнесённый по кругу высоким деревянным частоколом на невысоком земляном валу, в укромной небольшой долине, краем которой протекал бурный порожистый ручей, производил самое приятное впечатление. И хоть действительно серьёзного штурма большими силами это укрепление явно бы не выдержало, но и взять его сходу, изгоном, вряд ли б у кого получилось.
— Серьёзная фортеция, — одобрительно кивнул головой Димон, осторожничая и старательно держась кромки леса, близко подступающей к стенам укрепления. — А ров с водой и наплавной мост сразили, можно сказать в самое сердце. Серьёзные у тебя знакомые, — бросил он взгляд на "жену". — Голыми руками не возьмёшь.
Ну-с, и как мы поступим? Раз у тебя, милая, на все случаи жизни есть свой ответ, говори. Как мы туда попадём. А точнее, как мы получим оттуда то что нам надо?
— Легко, — бросила амазонка, уверенно выезжая из леса и направляя свою лошадь к запертым наглухо воротам.
Поцокав копытами кобылки по деревянному настилу моста, она медленно подъехала к запертым наглухо воротам хутора и уверенно постучала нагайкой в мощную воротину.
— Хозяева! Фроська! Открывай зараза, мы прибыли, — громко прокричала "Лия".
Жалобно тонко скрипнув, тяжёлая даже на вид левая створка ворот медленно распахнулась и оттуда вышла смутно чем-то знакомая Димона амазонка.
Опустив бинокль, в который Димон внимательно разглядывал укрепление, он задумчиво покусал губу. Эту девицу он определённо видел ранее в Гультяй-Доле.
— Ефросинья Парнова. Для своих — Фроська, — донёсся до него тихий голос Васьки справа. — "Лия" встречалась с ней как раз перед нашим бегством из города. Все связи чётко укладываются в область интересов местных погранцов. Ни с кем из тех, кого мы подставили с нашими картами, не связана.
По крайней мере я о таком не знаю, — тут же поспешил уточнить он, в ответ на брошенный в его сторону косой взгляд Димона.
— О! А вот и наши волокуши, — задумчиво пробормотал Димон. — Гляди ка, словно нас тут стояли и ждали…
— Мама дорогая, — ахнул Васька рядом.
По неразборчивым восклицаниям, раздавшимся сзади, Димон понял что не одного его впечатлило то что они сейчас увидели. То убоище, что сейчас медленно выползало из широко уже к этому времени распахнутых ворот хутора, иначе чем монструозной конструкцией и назвать нельзя было.
— М-да, — медленно задумчиво протянул Димон. — Всякое я раньше видал, но подобного монстра… Как только бедные лошадки его тащат то? Хотя, такие битюги…
— Танк увезти можно, — согласно поддакнул Васька.
А лошади то, лошади! — ахнул он. — Если это лошади, то я Императрица Ящеров, а наши лонгарские тяжеловозы — выродившиеся в задохликов жалкие мутанты.
— Муравей тащит на себе груз в одиннадцать раз превышающих его собственный вес, — недовольно буркнул Димон, сам не менее остальных потрясённый открывшимся видом. — Подумаешь, всего-то, наверное, сантиметров на десять в холке повыше. Но мощные заразы. Мастодонты, — довольно промурлыкал он, опуская бинокль. — Натуральные мамонты. Клыков жаль только нет, а так, натуральные мамонты б и были.
Может, это какие-то местные слоны? — бросил он на Ваську вопросительный взгляд.
Увидев в ответ лишь растерянные глаза верного ординарца, задумчиво подёргал мочку левого уха.
— М-да, — хмыкнул он. — Не для меня одного сюрприз, однако.
Зашевелившиеся в голове интересные мысли, появившиеся как только он увидал на ком "Лия" собралась вывозить непонятно что, по одной его просьбе, открывали весьма и весьма радужные перспективы на будущее. Надо было лишь узнать сколько таких вот "волокуш" с таким вот монстрами можно было достать у этой "подруги" Фроськи, и тогда можно было смело планировать налёт на князя.
Туманные было ранее перспективы зримо обрастали мясом.
— Вперёд, — дал он шпоры коню, посылая вперёд. — Проверим кое-какие появившиеся у меня мысли.
— "Полагаю, наш князь не раз ещё пожалеет, что с нами связался, — проскочила быстрая злая мысль. — Надо будет лишь весточку нашему "другу" оставить, чтоб знал, сволочь, кого благодарить".
Глава 9 Большой грабёж
К этому наглому, горластому княжескому сотнику из новеньких, недавно принятых князем на службу, оттого наверное таким наглым и горластым, за прошедшую неделю на сортировочной все уже успели привыкнуть. Да и как тут не привыкнешь, если тот каждое утро начинал с разноса местного руководства и формирования очередного обоза трофеев. А к вечеру утаскивал сформированный обоз к морю.
А следующим утром, словно и не спал, снова безжалостно гнал измождённых рабов на промывку и комплектацию вывозимых ценностей.
Доставалось и охране с вольнонаёмным рабочим персоналом, которых тому даже в голову не приходило жалеть. Один только маленький штрих. Рабочий день у него начинался в шесть утра, задолго ещё до рассвета. И продолжался, пока очередные двадцать, тридцать, а то и все сорок возов с добром со складов сортировочного лагеря не убудут к побережью.
Причем, заканчиваться рабочий день мог и далеко заполночь, если рабы не справлялись с дневным уроком. Или если этому безжалостному монстру только казалось, что что-то не так.
Эти семь дней был просто какой-то ужас. Такого дотошного и въедливого приёмщика товара никто из лагерной охраны допреж не встречал. Поговаривали, что это какой-то дальний родич князей Подгорных, за какие-то свои прегрешения сосланный владетельным князем на Плато и оттого ныне тут и зверствующий, желая делом вымолить прощение старого князя и вернуться обратно.
Иначе не было никакого объяснения тому, что он буквально под метёлку вымел всё со складов, до пустых полок опустошив хранилища и вытащив из дальних пыльных углов давно и прочно забытые находки.
А такой дотошности в проверке работоспособности и комплектности моторов и прочих агрегатов, здесь никогда ранее не встречали. Да и не их это было дело. Такими вещами занимались не здесь, а в приморском сортировочно-ремонтном лагере, где и мастера были получше, и выбор деталей был побольше, да возможностей там было поболе, поскольку к побережью стекалась вся добыча с плато. А здесь что? Два типа тракторов, первый да второй, которые только и добывали из торфа. Ну, редко когда попадались и случайно оказавшиеся тут танки в довольно приличном состоянии. Но чаще, годными лишь на переплавку.
Десятник княжеских тыловых служб обеспечения Рома Медведь, получивший свою кличку за исключительную схожесть фигурой со своим прототипом, да и характером тож, чего уж там скрывать, лениво переложил пачку накладных на отгруженный товар на другой край стола, и с облегчением вытянул на столе ноги.