— И другие бери. Всё, что из кустов понравится, тоже бери, — неожиданно разошёлся он.

— Что? — заинтересовался Сидор. — И колючку с южной стены замка, тоже можно взять?

— И колючку бери, — пьяно махнул рукой князь. — Всё что понравится, всё бери. Но только если сможешь увезть на своих лошадях, — пьяно покачиваясь и ухмыляясь, заявил князь. — Никаких телег или чужих лошадей. Только своё.

— Вот тебе, — жёстко ткнул он Сидора в грудь железным, несмотря на возраст, пальцем, и, обнимая его другой рукой за плечи, — я дам. А никому другому, — помахал он перед носом у того указательным пальцем, — нет!

— Ну тогда я завтра же и начну отбор саженцев? — улыбнулся Сидор.

— А и начинай, — безразлично махнул рукой князь, отворачиваясь от него.

— Клю-ю-ю-чник! — неожиданно громко заорал он, так, что затряслись стёкла в окнах залы. — А-а-а, зараза, — пьяно ухмыльнулся он, заметив появившегося как из-под земли ключника. — Явился.

— Дашь вот ему, — ткнул он пальцем в Сидора, — всё, что он только захочет из травок-муравок. Но под это ни телег, ни лошадей не выделять. Пусть везёт на своём. Лично проверю.

И с этими словами, князь поднялся и, пошатываясь, скрылся в дверях, ведущих в его личные покои.

Посидев ещё немного, следом за ним смылись с банкета и Сидор с Димоном, решившие проверить своих лошадей и подышать свежим воздухом.

— Может быть, я ошибаюсь, но надо сваливать отсюда, как можно быстрее, — заметил Димон Сидору, вешая масляный фонарь на крюк возле входной двери.

— Такая трогательная забота о своих крестьянах наводит на дурные мысли, — согласился с ним Димон.

В каморке на конюшне, отведённой под их нужды князем, кроме их вещей, больше ничего и никого не было. Поэтому, можно было поговорить спокойно. Сейчас, они только ждали Корнея, которого тихо предупредили подходить сюда после пира, чтобы обсудить ряд важных вопросов.

— Что это? — первым делом спросил входящий, практически сразу же за ними в коморку Корней, ткнув пальцем во что-то красное, выглядывающее из-под плаща Сидора.

— А, это, — смутился Сидор, доставая Корнеевский спальник из-под полы плаща и протягивая ему. — Вот, — замялся он снова, — Маня просила передать. Говорит, что больше не нуждается. У неё, мол, теперь свои одеяла освободились, так что ей больше не нужно.

— А, — ухмыльнулся Корней, — понятно.

— Чего тебе понятно, чего тебе понятно, — взорвался Димон. — Признавайся, чем так обидел девушку, что она тебе подарки обратно возвращает?

— Слышала мой разговор с князем и решила, что я остаюсь у него на службе.

— А ты? — настороженно посмотрел на него Сидор, переглянувшись с Димоном.

— Конечно пообещал подумать. Пару деньков, не больше, — усмехнулся Корней, с удовольствием наблюдая за помрачневшими друзьями. — А сам решил смотаться в город, проверить кое-что. А заодно и тяжесть, вам не нужную, продать.

— Ну и как? Продал? — хмуро поинтересовался Димон, стараясь не смотреть на Корнея.

— Продал, — согласно кивнул Корней. — Хорошо всё продал. И болтов купил, таких как ты хотел, разных, и бронебойных, в том числе. И ещё даже кое-что осталось, — позвенел он в кармане монетами, доставая и протягивая их Сидору на ладони.

— Считай, что это твоя доля в добыче, — даже не взглянул на них Сидор. — А за болты спасибо.

— Ну и узнал кое-что интересное, — улыбнулся Корней, наблюдая за хмурыми рожами приятелей, — пока вы прохлаждались тут с князем.

— Ну? — равнодушно поинтересовался Сидор, лишь бы что-нибудь спросить.

— Ну, таможенник на колу, — скаламбурил, криво улыбнувшись Корней, и пояснил недоумённо посмотревшим на него приятелям. — Сегодня утром, в речных воротах, посадили на кол. За оскорбление её княжеского Величества.

— Когда же это она успела? — удивлённо посмотрел на Димона Сидор. — Всё время же была на глазах. И дня не прошло, как мы сюда добрались, а тот уже на колу.

— Это, не все интересные новости, что я узнал, — флегматично заметил Корней, с усмешкой наблюдая за насторожившимися Сидором с Димоном. — Владелец нашей гостиницы пропал.

— Ещё утром, на следующий день после нашего бегства из города, его видели, а днём уже исчез. Бросил жену и дочь, о которых так трепетно заботился, и пропал. Впрочем, жене и дочери тоже не повезло. Их обвинили в пособничестве банде Бледного Монаха и сегодня в полдень казнили. Очень оперативное правосудие, не правда ли?

— А сколько в городе войск? — неожиданно поинтересовался Сидор, внимательно посмотрев на Корнея.

— А в городе нет войск, — усмехнулся Корней. — Есть только пять — шесть десятков заплывших жиром стражников, вот и весь гарнизон. Всех, кто чего-то стоит, отправили на горную границу, охранять торговые обозы с княжеским добром. И будут они обратно не ранее чем через пару недель.

— А что с тем корабликом, на котором мы сюда прибыли, — поинтересовался у него Димон, устраиваясь поудобнее на куче сена в углу коморы. — Может, ты и на пристань заглянул?

— Был я на пристани, — согласно кивнул головой Корней. — Сразу же после казни семьи трактирщика и отправился в эти самые речные ворота столицы. Решил поинтересоваться, на всякий случай, когда будет и будет ли вообще судно, идущее в низовья реки или в западные баронства, вокруг побережья по морю. К сожалению, в ближайшее время никто из местных никуда не собирается. И никого не ожидают. А насчёт прибытия разных судов, там хорошо осведомлены. Как никак на этом стоит вся местная торговля.

— Вот там-то я и обнаружил нашего таможенника, корчащегося на колу.

— Ну а с корабликом, ничего. Стоит себе спокойненько в углу пристани. А вот с капитаном его, интересные дела творятся.

— Пропал капитан, — усмехнулся Корней. — А когда и куда, неизвестно. Никто ничего не видел, никто, ничего не знает. Команда пьёт в кабаках, на судне не появляется.

— Но самое неприятное не это, — окинул он всех внимательным взглядом. — Пропал наш доктор.

— Что, значит, пропал? — недоверчиво посмотрел на него Сидор. — Как он мог пропасть? Он что, иголка в стоге сена?

— Вот и я заинтересовался, как это он мог пропасть, когда из речного порта не отходило ни одно судно. И то, на котором мы прибыли, было последнее. Прочесал всю пристань, все притоны, все гостиницы. Нет даже следов. Как в воздухе растворился. Только вот потом, немного подумав, припомнил я странное поведение хозяина одной из недорогих гостиниц, как раз таких, в которой мог бы остановиться наш доктор.

— Вернулся обратно, — продолжал рассказ внимательным слушателям Корней, — ну и позолотил ему ручку. Пары серебрушек не хватило, пришлось дать четыре.

— Вот он и вспомнил что да, был такой человек. Останавливался у него на ночь. Расплатился вперёд парой серебрушек, но ночевать не остался, так как к нему прибыл какой-то человек, представился посланцем от какого-то господина Пехтора, Дехтора, Мехтора…, - насмешливо посмотрел он на Сидора, — и они вместе ушли в ночь, якобы на проходящее мимо судно. Доктор, как услышал про судно, так его прямо затрясло, и он сразу же заторопился. Даже доедать свой заказ в трактире не стал. Забрал свои вещички и ушёл вместе с тем человеком. Так был рад, что даже деньги за номер обратно не забрал. Хозяин всё интересовался, не друг ли я тому господину. Если друг, то он может вернуть эту пару серебрушек. Ему чужого не надо.

— Человека того не помнит, — добавил Корней. — Говорит, что какой-то он невзрачный. Да и на глаза старался не попадаться. Держался всё в стороне, пока доктор радостно бегал по гостинице, собирая свои вещи, отданные в стирку.

— Деньги я ему оставил, чтобы забыл мой интерес к этому доктору и его рассказ мне.

— Какой ты у нас, однако, многоликий, Вехтор, — усмехнулся криво Димон. — И с бандитами в гостинице дерёшься, и доктора нашего на пристань провожаешь.

— И в одно и то же время, что самое интересное, — добавил Корней, покивав головой.

— Да, я такой, — задумчиво протянул Сидор, немного помолчав. — А мы тут тоже узнали массу интересного, пока, как ты изволил выразиться, прохлаждались с князем.