— Наша, — согласно кивнул головой Сидор, от злобы чуть не захрустев зубами. — Только вот, не было бы тебя, не было бы и этого дерьма. Пока вы все валялись в отрубе, наш доблестный капитан решил немножко заработать на тебе, дорогая княжна. За долю малую, — кивнул он внимательно посмотревшей на него Мане. — Ну и траванул нас всех. Вы то вырубились напрочь, а вот мы с Димоном только обосрались. Ну и положили четырёх капитанских подельничков возле нашей каюты, да троих на палубе.

— Команда в трюме заперта, — негромко и устало бросил он в спину, осторожно выглядывающему из полуоткрытой двери Корнею. — Капитан привязан возле лесенки.

— Я ему, бедному, ручку сломал, — пояснил он, молча глядящей на него широко открытыми глазами Мане. — Хотел шею, но не смог, надо было противоядие найти, чем вас траванули. Его счастье, что оно у него было. Да и вам здорово повезло, что оно у него вообще было. Хоть он и говорил, что потом, как продаст княжну, — кивнул он на сидящую рядом бледную как сама смерть княжну, — что потом нас бы отпоил, но я ему почему-то не верю.

— Порошка было мало, — хрипло выдавил из себя Димон. — Вы должны были очнуться через час, а очнулись через полтора. Доза малая вышла. Мало было порошка на всех. Так что врёт, гнида.

— Зарублю курву…, - полыхнув ненавистью глазами, тихо выдавила из себя, бледная как сама смерть, княжна, подымаясь и медленно вытягивая саблю из ножен.

— В очередь, милая, в очередь, — тихо и устало проговорила Маня, поневе останавливая её. — Как я понимаю, он вам зачем-то нужен? — вопросительно глянула она на Сидора с Димоном.

— Надо тихо добраться до Когнака и так же тихо слинять оттуда, — кивнул ей головой Сидор. — И так от нас по всей реке треск стоит, как от слона в посудной лавке. Куда не заедем, так после нас куча трупов образовывается. Так нельзя. Мы привлекаем слишком много внимания к себе. А оно нам ни к чему.

— Поэтому, капитана трогать не будем. Пусть живёт. Пока! — оборвал он гневно вскинувшую голову княжну. — Вот уедем, делай с ним всё, что захочешь. Хоть на дольки порежь, да в бочке засоли, нам по барабану. Но пока мы здесь, трогать его не смей. Нам надо тихо уйти. Надоело мне уже трупы за борт выкидывать. Душегубство какое-то сплошное, — мрачно добавил он.

— Да, — поддержал его Димон. — Ты уж, княжна, будь любезна, пока его не трогать. А то мы не знаем даже, чем вас отравили, и почему на нас это не подействовало. Вон, — кивнул он головой на растерянно хлопавшего глазами доктора, — пусть сперва доктор разберётся, нет ли в вас ещё этой отравы, и всё ли нормально прошло. А потом уж и будешь голову ему сносить.

Громко хлопнув дверью в каюту, ввалился Корней, зло зыркая глазами на невозмутимо сидящих за столом Сидора с Димоном, и тихо спросил.

— Кто-нибудь ушёл?

— Все здесь, вроде, — безразлично пожал плечами Сидор. — Да и капитан подтвердил, что их было семеро.

— Почему так мало? — настороженно спросил Корней, недоверчиво посмотрев на него. — Обычно таких групп, как минимум две.

— У капитана спроси, — устало откликнулся Сидор. — Да поторопись, а то княжна норовит лишить нас единственного оставшегося свидетеля по этому делу. Так что, организуй ка ему охрану, а мы с Димоном пошли, поспим, а то голова раскалывается, да и рассвет уже за бортом, — кивнул он на посеревшие окна каюты. — Спать хочется, жуть просто. На ходу засыпаю, — медленно, с трудом выговаривая слова, проговорил Сидор, с трудом подымаясь со стула, на котором всё это время сидел.

— Пошли, Димон, — кивнул он такому же заторможенному, как и сам, Димону, — поспим хоть пару часиков, пока до города не добрались.

Ни слова не откликнувшись, Димон тяжело поднялся со своего стула и вслед за Сидором вышел из каюты отсыпаться.

Только многочасовой сон и ознаменовал то, что они преодолели последствия отравления. Их организмы самостоятельно вывели из себя токсины и уже следующим полуднём они спокойно сами проснулись, правда, уже далеко во второй половине дня.

— Мне кажется, или мы стоим? — тихо подал голос Сидор, почувствовав по тому, как заворочался Димон, что тот проснулся.

— Стоим, — согласился с ним Димон. — По крайней мере, последние полчаса, как я проснулся, мы стоим. Будем вставать? — полюбопытствовал он. — Времени сейчас, явно после трёх.

— А то, — хмыкнул Сидор, резко садясь на кровати. — Надо хоть на столицу эту их, грёбанную, посмотреть. А то, как бы капитана наша не уплыл дальше.

— Господи, — сжал он руки перед собой, прижав их к груди и закатив глаза к потолку, — ну убери ты эту грёбанную княжну с нашего пути, к чёртовой матери. Достала уже, прости господи, хуже горькой редьки. Даже травят нас из-за неё. Ну кому? Кому может быть вообще нужна эта сучка?

— Если бы не Маня, — покачал он головой, — ей богу, выкинул бы её за борт той же ночью. Ну что она за неё держится? Не понимаю, — недоумённо пожал он плечами.

— Ба-а, — перебил его стенания восторженный возглас Димон, — наши штаны. — Чистые, хотя и сыроватые ещё, — с каким-то удовлетворением, проговорил он, подымая их над головой и внимательно рассматривая. — Отлично. Хоть штаны нам постирали.

— Одевайся и пошли, — хмуро бросил ему Сидор, вставая с кровати и надевая свои брюки. — А то нам ещё кто-нибудь возьмётся за нас наше же дерьмо отстирывать.

Выйдя на палубу, они обнаружили там, на корме, всю компанию, что-то живо обсуждающую. Кругом, насколько хватал глаз, простиралась чистая водная гладь широченной реки, ограниченная со всех сторон какими-то низкими, залесёнными островами.

— Мы что, уже проехали столицу княжества? — с удивлением глядя на речной простор, без малейшего признака какого-либо движения на ней лодок или судов, спросил Сидор. — Мы где, вообще-то? — недоумённо поглядел он на молча глядящую, на них толпу. — Вы чего уставились? — насторожился он, не дождавшись ответа на свой вопрос. — Как говорят киногерои, я вам не клумба, и на мне цветы не растут.

— Ты хуже, чем клумба, — усмехнулся Корней, отодвинув плечом княжну и подходя к ним. — Ты нам скажи, — насмешливо спросил он, подходя поближе, — ты, почему живой? Доктор говорит, что после той отравы, чем нас траванул капитан, мы все должны были помереть. Или вы всё-таки порошка того выпили.

— Да нет, — растерянно ответил ему, стоявший за спиной Сидора, Димон. — Там его и так было мало. Еле, еле на вас четырёх наскребли. Если бы мы его приняли, то кто-то из вас наверняка умер. Наша капитана явно не рассчитывал на последующее наше оживление. Так что там было по минимуму, а то и вообще на кого-нибудь одного. Мы же ещё тогда вам сказали, что вы оживали вместо часа, целых полтора. Так что порошка на всех было явно мало.

— Так почему же вы живые? — грозно глядя на них, требовательно спросил Корней. — Только выдрыхлись, и снова, как огурчики.

— Чё пристал, — возмутился наконец-то Сидор, пришедший в себя после некоторой растерянности. — Вон, — кивнул он в сторону стоявшего у борта лодьи доктора, — спроси у него. Этот, не к месту будет сказано, доктор, должен знать.

— Этот, не к месту будет сказано, доктор, — усмехнулся Корней, так и стоящий прямо перед ними, уперев руки в бока, — утверждает, что вы должны были сдохнуть. А вы живы. Непорядок.

— Что значит непорядок, — теперь уже возмутился Димон. — Я подыхать, не намерен. Мне здесь, вообще-то нравится. Хоть и травят иногда, но, в общем, места здесь благодатные. И вообще, интересно, куда нас ещё вынесет.

— Интересно ему, — недовольно заворчала Маня. — А мне вот неинтересно, когда меня травят. Доктор сказал, что против этого яда противоядия, кроме того, что мы приняли, не существует. Так, почему вы выжили? — требовательно уставилась она на них. — Я тоже, может быть, тоже хочу, чтобы меня не смог никто отравить. Ну, — нахмурила она свои брови, — отвечайте мерзавцы, что принимали.

— Да не было ничего, — растерянно развёл руками Сидор. — И ничего мы не принимали. Ели и пили тоже, что и вы все. А как заметили, что вы свалились, то у нас только брюхо прихватило, а так, вообще никаких последствий. Как отоспались, так даже голова больше не болит.