— Это… Аня, — имя «Анжелика» никак не выговаривалось.

При виде Ани общительный обычно Борис просто потерял дар речи.

Позднее Роман затеял-таки разговор об имени; Аня-Анжелика держалась абсолютно естественно, ничуть не смущаясь. Она сказала, что на работе ее все знают как Аню. «Это другое имя для другой жизни, понимаешь? Я еще надеялась вначале вернуть все то мое с мужем. Я не хотела быть Анжеликой там. Я начала отдельную какую-то жизнь. Как будто я другая. Как будто заново все. Чтобы иметь возможность вернуться в ту Анжелику. Понимаешь?» Он понимал. Понимал, но чтобы переварить все это новое, всплывшее, в общем-то, случайно, ему нужно было время.

Роман позвонил ей после обеда. Сбиваясь и покашливая в трубку, сказал наконец (Анжелика слышала смущение в его голосе): «Мне тут бутылку вина подарили. Я бы хотел ее выпить с тобой». Анжелика обрадовалась непонятно чему и долго сидела, замерев, в кресле у телефона, бессмысленно думая, что в сравнении с ее бывшим Рома — полное ничтожество.

Они поехали в «Матисов домик» — Анжелика и гостиницы-то такой не знала, хотя относительно расположения городских гостиниц имела представление. Ромин «Опель» долго кружил по Пряжке, в районе психбольницы; Анжелика тихо хихикала, Рома глупо улыбался. Наконец подъехали к высокой решетке забора, за которой красовался хорошенький белый особняк; в вазонах цвело что-то желтое и розовое, небольшой фонтанчик извергался на белые камни.

После коротких переговоров по домофону ладный охранник отворил ворота и Рома припарковал «Опель» рядом с фонтанчиком, между вазонами. Когда он брал ключи на ресепшне, пришла пора Анжелике смущаться — она еще никогда не останавливалась в гостинице с чужим мужчиной. Из всех более или менее приличных ситуаций на ум пришла только одна: американские подростки, снимающие на ночь комнату в мотеле. Анжелика так привыкла жить, играя во что-то, что легко вообразила себя в подобной обстановке — и сразу успокоилась.

Номер был очень уютный и действительно напоминал скорее небольшие европейские отели (в Америке Анжелика не была), чем наши, российские гостиницы. Довольно удачное продолжение секса в автомобиле — тоже не очень-то русского. Рома сам нарезал колбасу, наломал на куски еще теплую курицу-гриль, выложил на тарелки салаты. Бутылка вина возвышалась во главе стола рядом с коробкой дорогих конфет. Нарушая торжественность минуты, Анжелика с первого же глотка отпила полбокала, смачно впилась зубами в курицу. Тут зазвонил Ромин сотовый.

— Твой телефон, — с набитым ртом произнесла Анжелика.

Рома поморщился: звонок пришелся некстати.

— Да?.. Я же сказал тебе, что буду поздно!.. Ну, не знаю… Поздно. Часа в три. Почему ты не спишь? Ложись спать… Я приеду в три… Все, давай.

«Приеду в три» почему-то огорчило Анжелику. Стрелки часов близились к двенадцати, и это означало, что они приехали только ради секса. Покормить девушку — и трахнуть. Анжелика представила, как в три ночи они будут возвращать ключи консьержке, и опять испытала чувство неловкости.

— Это очень неприлично, что она тебе звонит, — сказала Анжелика.

— Да, — согласился Рома. — Я знаю.

Отставив в сторону заляпанный жирными пальцами бокал, Анжелика засунула в рот одну за другой сразу три шоколадных конфеты.

— Конфеты очень вкусные, — мрачно сообщила она.

— Я очень хотел провести этот вечер с тобой, — виновато сказал Рома. — Когда мне подарили эту бутылку, я понял, что хотел бы выпить ее только с тобой.

— Надеюсь, нас больше не будут отвлекать, — сказала Анжелика снисходительно и приготовилась целиком посвятить себя трапезе, но тут запиликал ее телефон.

— Извини, — сказала она, высоко вскидывая брови и молясь внутренне, чтобы это был кто-то из знакомых мужского пола — она уже всем сообщила свой номер.

— Можно Рому? — спросил мужской голос в трубке.

— Вы не туда попали, — медовым голоском пропела Анжелика и подмигнула Роме:

— Тебя хотели.

— Часто звонят для меня? — поинтересовался Рома.

— Нет, пару раз только. И еще раз звонили и молчали. Удивились, наверно, услышав мой голос.

Вновь зазвонила Ромина труба. Анжелика коротко рассмеялась.

— Черт! — стукнул себя по лбу Рома. — Але?.. А, привет!.. Да, я ту трубку отдал… А дома меня нет… Одной приятельнице… Да, очень приятный голос. Она сейчас сидит рядом со мной… В смысле — «развожусь»?.. Нет, с чего ты взял? У нас все хорошо. Просто я отдыхаю… Нет, не забыл. Катерина завтра работает. Я подъеду с Сашкой пораньше, а она потом приедет с работы… Да нет, мы не в ссоре… Что? Очень красивая… Ну, давай.

Надменно улыбаясь, Анжелика подлила себе еще вина.

— Друг напоминает, что мы с женой завтра приглашены к нему на день рождения, — объяснил Рома. — Это он сейчас звонил тебе на трубку.

— Я думала, это опять твоя жена, — издевательски вставила Анжелика. Ей действительно хотелось быть американским подростком. Чтобы самой максимальной проблемой были прыщи на носу, чтобы ее мальчик имел машину и ездил драться с ребятами из соседнего квартала… где-то так она это себе представляла. Ну и, конечно, чтобы этот мальчик был симпатичный… как Мэтт Диллон в «Бойцовой Рыбке» Копполы, или как молодой Том Круз в «Изгоях».

К сожалению, в этом году ей уже стукнуло тридцать, «четвертый десяток, кошмар какой», сказала она самой себе, а в ее юности все было по-другому. Не было секса в машине. Дискотеки какие-то были… брейк-данс и бездарная попса…

— …Понимаешь, я сам приучил ее к этому, — оправдывался Рома. — В этом нет ничего плохого, что она звонит. Она просто волнуется, не случилось ли чего.

— Что может случиться? — удивилась Анжелика.

— Ну, я ее приучил, что она всегда знает, где я, — объяснил Рома.

— Знаешь, это все хорошо, если бы она так не вопила в трубку.

Рома моментально залился краской: смугло-бронзовые щеки стали пунцовыми, малиновыми. Анжелика даже не предполагала, что он может так быстро краснеть.

— А что, слышно? — спросил он тихо.

— Конечно, — жестоко сказала Анжелика. — «Где ты находишься?! Ты же обещал!!!» — визгливо передразнила она.

— Я ей вставлю утром, — сказал Рома сквозь зубы. — Ты права. Она не должна была звонить.

— Да нет, все нормально, — улыбнулась Анжелика.

— Я понимаю, что ничего нормального, — сказал Рома.

Анжелика решила расширить тему.

— Со мной — все это нормально, — назидательно сказала она. — Но представь, что ты, допустим, на деловой встрече, и тут звонит жена.

— Про деловую встречу я бы объяснил ей, — с готовностью ответил Рома. — Я просто не знал, что сказать про нас. Ненавижу врать.

— Да не бери в голову, — Анжелика доела последнюю конфету и с сожалением заглянула в пустую коробку. — Для тебя, может быть, это еще неважно. Я помню, вначале, когда я только начинала жить со своим, у меня был момент, когда я начала ему звонить каждый день на трубу. По несколько раз в день. Ну, знаешь, там, беременная женщина, нервы… Я не помню уже точно, как он мне это объяснял… Он сказал что-то типа «ребята смеются». И принес мне журнал, там была статья про Хакамаду, она тогда только-только начинала быть известной. И вот она там говорила, что никогда не звонит на работу мужу. Что это святое. Что если она позвонит, это будет значить, что что-то совсем такое случилось. Знаешь фразу — «случилось страшное». Потому что муж у нее — деловой человек, и если он не дома, значит, занят делом, и ему не нужно забивать свою голову чем-то еще. Не знаю, мне тогда почему-то стало очень стыдно. Я с тех пор не звонила ему на работу. Никогда.

— Боже мой, как ты права! — воскликнул Рома. — Ты говоришь какие-то такие истины, которые я, в принципе, знаю, но или не принимаю во внимание, или забываю, а это на самом деле очень важно. Ты так знаешь это… знаешь то, что должен знать я… у меня от этого мурашки по коже. Кто ты вообще?

Она посмотрела ему в глаза, чуть затуманенные вином, посмотрела прямо, нагло, уверенно: