Юркнув в узкий проулок, Громов выбежал на набережную СенЭтьен, застроенную большими каменными домами. Напротив, через залив, отражались в воде узкие здания набережной Святой Катерины. Все эти набережные, в нынешнем своем виде обустроенные лет двадцать назад по приказу тогдашнего королевского фаворита сюринтенданта Кольбера (умного и дельного мужика с несчастливой судьбою), представляли собой изумительно красивый открыточный вид, придающий всему городку неповторимое романтическое очарование, позднее запечатленное на картинах Будена, Моне и прочих великих художников, по большей части – импрессионистов.

Впрочем, со всех ног несущегося к покачивающейся у причала разъездной шлюпке Громова сейчас не трогали никакие красоты.

«Красный Барон», повернувшись левым бортом к морю – стоял на якоре чуть в стороне от причала, где позволяла глубина.

Андрей быстро поднялся по сходням.

– Господин капитан… – бросился с докладом вахтенный.

– Сам вижу! – оборвал его капитан. – Боцман! Лейтенант! Снимаемся с якоря. Канонирам зарядить орудия. Всем – готовиться к бою. Сигнальщики – на мачты. Сигналить – «делай, как я»!

Матросы подняли якорь. Упали на бушприте паруса – блинд и бомблинд – хлопнули, поймали ветер.

– Поднять марселя! Курс – норднордост!

Пронзительно засвистела боцманская дудка.

Поднимая паруса, забегали по вантам матросы. Судно дернулось, легло на левый галс и, развернувшись, плавно пошло навстречу вражеской флотилии, состоявшей их девяти кораблей под белыми, с красными большими крестами, флагами Ее величества королевы Анны.

Позади фрегата послушно следовали все остальные суда Онфлера – три шлюпа и шхуна. Моряки прекрасно понимали своего капитана – запертый в узкой гавани флот, лишенный всякой возможности маневрирования, был бы обречен на гибель.

Английские рейдеры, при ближайшем рассмотрении, оказались вовсе не такими уж и страшными, по большей части представляя собой достаточно небольшие суда – шхуны и шлюпы. Большим был только один – с виду раза в полтора мощнее, нежели флагманский корабль капитана Тоннера.

С мощным бушпритом и тупорылой надстройкою на носу, он шел, гонимый боковым ветром… вот изменил галс…

– Самый главный наш враг, – опустив подзорную трубу, сухо заметил Громов. – Правый галс! Вы что смеетесь, Шарль?

Шарль Дюбуа – молодой, но уже достаточно опытный шкипер, сменивший на этом посту маркиза, еле сдерживал смех:

– Я, кажется, знаю это судно, месье капитан.

– Знаете?

– Это «Соверен», раньше называвшийся «Морская дева». Весьма вместительный работорговый корабль, ныне ставший фрегатом, да ему сто лет в обед… ну не сто, так уж восемьдесят – точно.

– Да уж, – Андрей задумчиво поднял подзорную трубу. – А пушекто на него наставили с избытком! Черт! А ведь он от нас отворачивает! Не решается биться.

– Зато остальные решаются, месье капитан!

– Вижу!

Здоровенный английский флагман трусливо повернул к югу, да так неловко, что ветер стал сносить его к берегу… Однако все остальные суда бесстрашно шли на французов, а некоторые уже открыли огонь из носовых пушек, не причинивших никакого вреда.

– Не стрелять! – сразу предупредил капитан. – Подпустить ближе. Мушкетеры – заряжай. Приготовиться к левому повороту… Поворот!

Хлопнул блинд. Дернулись стеньги. Взяв на рифы часть парусов, «Красный Барон» резко ухватил ветер и повернулся так быстро, что вырвавшиеся вперед вражеская шхуна и шлюп вдруг оказались прямо напротив борта фрегата.

– Огонь! – не мешкая, приказал Громов.

Корпус судна вздрогнул от выстрела двадцати пушек, большая часть которых метала солидные двадцатичетырехфунтовые ядра, удар которых на таком расстоянии вряд ли бы выдержал и фрегат, тем более – дешевый, выстроенный из сырого леса, или старый… как «Соверен».

Первый же залп «Барона Рохо» разнес шлюп и шхуну в щепки! Правда, это стало видно лишь минут через десять, когда развеялся дым… Тем временем артиллеристы перезарядили орудия.

– Залп!

Корабль снова содрогнулся от огневой мощи, правда, вражеские корабли стали куда осторожнее, живенько развернувшись к фрегату бушпритами, а коекто – и кормою. Теперь уж точно не попасть. Разве что подойти ближе…

– Поворот правый галс! Догнать цели!

Ага, догони… Юркие суденышки, оставив одни косые паруса, уже разбегались в разные стороны – их преследованием занялись мелкие суда французской эскадры, «Красный Барон» со всей поспешностью направился к «Соверену», опасно приблизившемуся к городу и уже успевшему сделать бортовой залп.

В подзорную трубу Андрей хорошо видел, как со стороны южных складов, за церковью Святого Этьена, поднялся густой черный дым, также видно было, как с английского фрегата спустили шлюпки, высаживая десант. А черт знает откуда взявшиеся в гавани вражеские шлюпы уже шли к причалам.

– Возвращаемся! – принял решение капитан. – Обойдем «Соверен» с носа, сделаем залп – и в гавань. Канонир! Правый борт заряжай ядрами, левый – картечью.

– Слушаюсь, месье капитан!

Английский фрегат снова окутался дымом, потом, чуть погодя, еще… и еще…

Город горел в нескольких местах, а первые добравшиеся до причалов шлюпки уже высаживали десант – Андрей это все хорошо видел, вот только сделать пока ничего не мог, слишком уж слабым был нынче ветер.

– Ничего, господин капитан, – утешил шкипер. – Там их есть кому встретить. Милиция, коннополицейская стража…

– Милиция, – Громов хмыкнул. – Невелика надежда! А вот полицейские стражи, те да, те, похоже, могут…

– На парадах они маршировать могут! – бросил месье Дюбуа с неожиданной злостью. – Ах, какая выправка, ах как они печатают шаг – засмотришься! Но вот воевать… Ну нет, это совсем другое дело! Знаете, месье, я както больше все же на ополченцев надеюсь.

– Ну надо же! – удивленно покачав головой, Громов махнул рукой. – Канониры, приготовиться… Огонь!!!

На вражеском фрегате, конечно, спохватились, но разгадали громовский маневр… не то чтобы слишком поздно – английские моряки вовсе не были идиотами – но… Просто «Соверен» оказался слишком уж неповоротливым судном, тем более здесь, в устье Сены, где легкий ветер уравновешивался течением реки.

Пройдясь правым бортом мимо тупого носа английского фрегата, «Красный Барон» залпом разрядил свои пушки, в щепки разнеся и бушприт, и надстройку, и часть носовой палубы! Мало того, не выдержала и фокмачта – с громким треском переломилась пополам и легла на воду со всеми своими парусами и такелажем!

– Все! – довольно прищурился капитан де Тоннер. – Этот корабль – теперь не боец!

– Прикажете его добить, месье? – обернулся от штурвала шкипер. – Иначе экипаж может спастись бегством – вон, к «Соверену» уже поворачивает шхуна… и шлюпы.

– И черт с ними, – Андрей озабоченно вглядывался в берег, где всю красивую набережную уже заволокло черным пороховым дымом. – Мы должны охранять город, а не пытаться взять англичан в плен. Боцман! Возвращаемся в гавань. Сигнальщики – дать знак остальным!

Бросив поверженного врага на произвол судьбы, «Барон Рохо», уверенно маневрируя, бросил якорь напротив набережной Святого Этьена, разрядив в мечущихся врагов всю свою картечь!

– Заряжай! – снова скомандовал Громов и, оставив за себя шкипера, возглавил поспешно высадившийся на берег отряд морской пехоты, вооруженный фузеями и палашами.

Красные мундиры английских солдат кровавыми пятнами расползлись по всей набережной, от церкви СенЭтьен до огрызавшегося редкими выстрелами форта. В город врагов не пускали, умело перегородив узкие переулки телегами и баррикадами, на которые выставили стрелков.

Прозвучал залп. В колонне англичан упало сразу пятеро.

– По всему – из мушкетов жахнули! – обернувшись к Андрею, ухмыльнулся седоусый сублейтенант д'Арризо. – Прикажете ударить с флангов, месье капитан?

– Да! Только смотрите, в запарке не перестреляйте своих.

Отправив сублейтенанта на правый фланг англичан, Громов лично занялся левым, сразу же расставив пехотинцев цепью.