Боб тут и заночевал, а с утра, уезжая, вдруг вспомнил о просьбе Гонсалеса, высказанной вчера — точнее, уже сегодня — перед самым отходом ко сну, в несколько туманной форме.

— Ты говорил, что хочешь пожить немного в каком-нибудь малолюдном местечке?

— О! — удивился Майк. — Вспомнил-таки.

Гость пожал плечами:

— Я ж все-таки менеджер! Так как?

— Хотим, да, — быстро кивнул кубинец. — Не я один, все мы хотим.

— Так нет ничего проще! — хохотнув, Боб весело подмигнул приятелю и попытался щелкнуть пальцами, как делали герои ковбойских фильмов.

Не получилось, но молодой человек не расстроился, а лишь развел руками — увы.

— У моей сестры Рэйчел, той, что живет, в Эйкене, помнишь, Майк, я вас как-то знакомил…

— Ну… помню, правда, честно сказать, не очень.

— Да светленькая такая, блондинка лет тридцати пяти… Впрочем, не в этом дело, — Боб смешно наморщил нос и продолжил: — В общем, у нее в Эйкене, не в городе, в округе, на реке Южный Форк есть небольшая ферма, от покойного мужа осталась, почти заброшенная, и хозяйства там никакого нет, но жить можно. Эх. Там бы ремонт, но… электричество есть, дорога тоже — что еще надо? А рыбалка там какая раньше была! Правда, как завод построили, так лучше не рыбачить — иногда и с двумя головами рыбку можно поймать…

— Там что, так опасно?! — подскочил Майк. — Радиация?

Засмеявшись, Боб махнул рукой:

— Да в норме там радиация. Не верите, так могу счетчик Гейгера подогнать, сами за всем следить будете. Короче, если решитесь, ты, Майк, знаешь, где меня найти — заедешь за ключами. А сестре я позвоню, предупрежу.

— Что ж, — почесав голову, Быстрый Гонсалес обернулся к Громову и девчонкам. — Едем, что ли?

— Конечно, едем, — немедленно отозвалась Магдалина. — Тут и думать нечего. Давно мечтала пару месяцев где-нибудь в деревне пожить. Небось, этот сумасшедший мексиканец туда не доберется. Слышь, Боб! А дансинги в этом Эйкене есть?

— Есть и в Эйкене. А в соседнем Оранжбурге так и вообще отличная танцплощадка! — похвастался Боб. — Со всех ближних графств едут.

— О, надо же — со всех графств! Со всех деревень, хотел ты сказать. Небось, выйдут старые пердуны с банджо да затянут что-нибудь типа «Gazolin Alley» или «Iren Good Night», в общем что-нибудь такое тоскливое-претоскливое, под что еще моя бабушка танцевала.

— Ох и язва ты, Лина! — подойдя к своему «Шевроле Импала», обернулся гость. — Всегда знал, что ты язва, да!

В ответ на эти слова кубинка весело расхохоталась:

— Ты сам-то к нам туда приедешь, а, Боб? В эту дыру!

— Может быть, и загляну, если время будет. А насчет дыры… Так ты ж сама хотела в деревню.

— Ой, уел, Бобби! Уел!

Вечером, разложив на полу карту штата, обе парочки принялись рассчитывать путь. Причем Лина почему-то держала себя за главную — всеми командовала, всем распоряжалась. Впрочем, она всегда так себя вела… быть может, поэтому Быстрый Гонсалес еще до сих пор не сел.

— Через Колтон поедем, вот, по этому шоссе… как раз в Ватерборо заедем, там очень хороший секонд-хэнд…

— А почему не через Сент-Джордж?

— Ты что, глухой, дорогой? Я ж тебе сказала — в Ватерборо Очень! Хороший! Секонд-хэнд! Обязательно заглянем, верно, Бьянка? Накупим себе всякой деревенской одежки — всяких там джинсов, шорт…

— Резиновые сапоги не забудьте, — внимательно разглядывая карту, пошутил Громов. — Для колхозной дискотеки — в самый раз!

— Для чего в самый раз? — Лина непонимающе моргнула.

— Для сельских танцев!

— О! — кубинка радостно хлопнула в ладоши. — Мы и вам обновки купим… Какие-нибудь дурацкие ковбойские шляпы… Да! Майк, ты ключи-то взял?

— Взял, взял… Эндрю, кстати, в магазине ночевать придется, чтоб деньги не терять.

— Ой!

— Но пару-тройку раз в неделю я его вам гарантирую! Как и себя…

Ферма на реке Южный Форк оказалась вовсе не такой развалюхой, как со слов Боба представлял себе Громов. Довольно просторный дощатый дом из пяти комнат и обширной столовой, во дворе — колодец, сарай и заброшенный, с протекающей крышей, гараж, полный всякого железного хлама.

— Металл можно в скупку сдать, — заглянув, усмехнулся Андрей. — Если денег не будет.

Весь день новоявленные жильцы приводили дом в более-менее приличное состояние — Лина вымыла пол, баронесса же занималась занавесками, постельным бельем и всем таким прочим. Тем временем мужчины чуть прибрались в гараже, проверили на меткость обнаруженное там же старое охотничье ружье и на всякий случай приделали к выходной двери внутренние запоры.

— Жаль, телефона нет, — усевшись на старую скамью, Громов покачал головой. — Ну хоть электричество — и то неплохо.

— К выходным телевизор сюда привезу, — пообещал Майк. — А сейчас пускай радио слушают. Пошли, антенну натянем.

Растянув найденный в гараже кусок медной проволоки между двумя липами, молодые люди подключили импровизированную антенну к старинному, годов еще тридцатых, приемнику, напоминавшему отделанный красным полированным деревом дворец; Гонсалес покрутил ручку настройки…

— …правительство Хрущева предложило созвать трехсторонние переговоры по скорейшему урегулированию кризиса… Военные круги полагают… В Пентагоне требует немедленных военных действий…

Сплюнув, Магдалина бросила выжатую тряпку в ведро:

— Ты лучше музыку поискал бы!

— Так я ее и ищу, — пожал плечами Майк. — Да тут на всех волнах одно и то же… Ага! Вот!

Из приемника донеслось что-то похожее на твист или шейк…

— Карл Перкинс, — тут же определила кубинка. — Ну пусть хоть это.

Ранним утром Гонсалес и Андрей уехали в Чарлстон и вернулись лишь через четыре дня, двадцать седьмого октября вечером. Вернулись довольные — с деньгами, с телевизором, с радиолой, чем немало порадовали добровольных затворниц.

— Уау! — Быстрый Гонсалес едва успел выйти из-за руля, как Лина с визгом бросилась ему на шею. — Ну наконец-то явились! А мы уж хотели пешком на танцы пойти — машины-то нету. Телевизор привезли? Радиолу? Ой, как я тебя люблю, милый! Дай поцелую… у-у-уммм… Ну что там в городе делается?

— Да все прям как с ума сошли, с этим ракетами красными, — отмахнулся Майк. — Паникуют, войны боятся.

— Это мы и по радио слышали, — Магдалина разочарованно покачала головой. — Ты скажи, как там знакомые наши, бизнес?

— Да с этим-то все в порядке…

— Ну вот! А ты говоришь — война.

Пока обнимались-целовались, пока перетаскивали в дом привезенные вещи, уже начало смеркаться и, как всегда на юге, почти сразу обрушилась темнота. Лишь узенький серп луны светился в ночном темно-синем небе, да как-то уныло, безрадостно, сверкали звезды.

— Вы надолго? — поставив на стол опустевший бокал, негромко спросила Лина.

— На два дня, — погладив девушку по руке, отозвался Майк. — Ты ж уже спрашивала, у машины, не помнишь?

— Конечно, не помню. Я ж целовалась тогда! Это хорошо, что на два дня. Завтра на танцы съездим… в этот… как его? Эйкен.

Гонсалес покривил губы:

— В Эйкен не получится — там документы проверить могут. Лучше в Барнвелл или Оранжбург. А хотите — в Салюду.

— Ты б еще сказал — в Кентукки! — разливая по бокалам вино, презрительно скривилась девушка. — Деревня — она деревня и есть.

— Э, милая! — подняв бокал, Майк рассмеялся. — Для тебя все, что не Чарлстон — деревня.

— Ну почему. Еще Колумбия… Кстати! — Лина обрадованно всплеснула руками. — А почему бы туда завтра не съездить? Тем более, не намного и дальше, чем какой-нибудь задрипанный Оранжбург!

— Ничего себе — не намного дальше! — возмутился Гонсалес. — Больше чем в два раза! Почти в три.

— Я сама авто поведу, милый.

— Ага! А обратно — как? Как всегда, пьяными? Там полиция вообще-то — все ж таки столица штата.

— Да я могу и не пить!.. много. О! — девушка снова хлопнула в ладоши. — А еще можно Бьянку за руль посадить — пусть учится. Ой…