Население России, живущее на землях Арктиды, намного превышает численность населения всех других северных стран и областей земного шара. Следует учесть, что население стран Северной Америки и северной части Западной Европы предпочитает жить в более теплых областях своих стран. Если сравнить плотность населения Исландии, северных областей Норвегии, Швеции и Финляндии с соответствующими им по климатическим условиям землями европейской России, то окажется, что она ниже, чем в России, в 2–5 раза. Если сравнить плотность населения Аляски, северо-западных территорий Канады, расположенных выше 60-й параллели с соответствующими территориями в российской Азии, то можно убедиться в том, что они населены в 10 раз реже, чем в России. Если умножить число жителей России на число морозных дней и на число «минусовых градусов» каждого такого дня, то выяснится, что наша страна является самой «замороженной» в мире и намного превосходит по этому показателю другие страны мира. При кажущейся несерьезности такого показателя за ним стоят огромные расходы на сохранение тепла и энергообеспечение людей, которые ежегодно несет наша страны и от которых избавлены другие народы мира.
Особенность России состоит и в том, что эта страна стала единственной, оказавшейся способной создать оригинальную цивилизацию на северном пути. Но прежде чем стать «самой арктической» страной мира и единственной цивилизацией северного пути, России пришлось проделать нелегкий исторический путь.
По мнению недружественных наблюдателей, это был путь захватов стран и порабощения народов. В 1833 году Алексис Токвиль таким образом сравнивал исторические судьбы России и США: «Американец борется против естественных препятствий, стоящих у него на пути; противниками русского являются люди; первый сражается с дикостью и дикарями; второй — с цивилизацией, применяя для этого все виды оружия и искусства: поэтому первый достигает успеха с помощью плуга; второй — с помощью меча». Более чем через сто лет после этого высказывания Збигнев Бжезинский попытался показать распространение границ России как перманентную войну против окружающего мира. Разделив площадь территории России на число лет ее существования, он получил следующий результат: «В течение века это означало ежегодное присоединение к Москве территории, равной по площади Голландии или Вермонту», то есть чуть более 30 тысяч квадратных километров. На основе этих и многих подобных заявлений можно сделать вывод, что Россия являлась страной-людоедом, поглощавшей ежегодно по небольшому цивилизованному государству или по провинции большой державы. Если же так было, то непонятно, каким образом России удавалось «поедать» одну страну задругой, а весь цивилизованный мир много веков терпел это безобразие.
Разумеется, эти оценки строятся на произвольной манипуляции историческими фактами и их односторонней интерпретации. Пользуясь методом Бжезинского, можно разделить рост территории США с 1776 по 1867 год и убедиться в том, что эта страна ежегодно расширялась более чем на 100 тысяч квадратных километров. Следуя логике Бжезинского, можно сказать, что каждый год США присоединяла к себе территорию в три раза больше площади Голландии, или равную Исландии, Можно считать и так, что раз в пять лет США захватывали земли, равные по площади территории Испании. Чтобы доказать превосходство американцев над русскими, Токвилю пришлось не считать людьми «дикарей», которых безжалостно истребляли американцы. Быстро утратило силу и заявление Токвиля о неспособности американцев поднять руку на цивилизованный народ, США многократно применяли силу для того, чтобы расширить свой владения за счет цивилизованных стран, в частности, в войнах XIX века против Мексики и Испании. И все же заявления Бжезинского и Токвиля относительно России не беспочвенны: размеры нашей страны постоянно увеличивались на протяжении нескольких столетий, в том числе и в результате войн против ряда цивилизованных государств.
За почти четыре столетия, начиная с Ливонской войны и вплоть до Великой Отечественной, Россия имела лишь 170 мирных лет. При этом перерывы между войнами никогда не превышали 20 лет. Это означало, что в России никогда не было поколений молодежи, которые не участвовали бы в войнах. В каждой возрастной группе населения было немало мужчин, которые вынесли тяготы воинской службы. Многие из них были ранены и стали инвалидами на всю жизнь. Каждое поколение русских женщин теряло своих сыновей, отцов, мужей, братьев на поле брани. Каждое поколение русских людей было вынуждено нести немалые материальные тяготы, связанные с войнами. В ходе некоторых из этих войн города и села России подвергались разорению, а их жители уничтожались.
И все же, несмотря на огромный урон, понесенный страной в этих войнах, владения России расширялись. Хотя сыны российского Отечества были иного мнения, чем ее недруги, относительно причин постоянных войн, они зачастую также не могли найти объяснений, почему Россия не раз выходила победительницей из, казалось бы, безнадежных ситуаций. Так, пытаясь объяснить победу России над Великой армией Наполеона, А. С. Пушкин терялся в догадках, что было ее причиной: «Гроза двенадцатого года настала — кто тут нам помог? Остервенение нарою, Барклай, зима или русский Бог?» Великий поэт был склонен верить в решающую роль Божественного начала: «Но Бог помог… И скоро силой вещей мы очутилися в Париже, а русский царь главой царей». Такого же мнения придерживался и Нестор Кукольник, назвавший свою пьесу о событиях 1812 года «Рука Всевышнего Отечество спасла».
Некоторые же наблюдатели просто констатировали факт чуда, не пытаясь привлечь Бога к ответственности за случившееся. Так, описывая быстрый переход от катастрофы 1812 года к триумфу 1814-го, русский поэт Алексей Константинович Толстой замечал: «Казалося, ну ниже нельзя сидеть в дыре, ан глядь: уж мы в Париже, с Louts le Desire». Можно подумать, что земными и естественными причинами успех России 1812–1814 годов объяснить было невозможно.
Для того чтобы понять, каким образом России удалось стать полновластной хозяйкой своих земель и неоднократно отбиваться от врагов, надо вновь обратиться к истории России после нашествия Золотой Орды. В ту пору Русь оказалась в более худшем положении, чем в разгар наполеоновского нашествия 1812 года.
Если сравнить карту Киевской Руси IX–X веков с картой русских земель в XIV веке, то можно увидеть, что русский народ утратил большую часть своей первоначальной территории. Продвижение литовцев, немцев и шведов на восток и монголов на запал поставило под сомнение способность Руси быть пограничником европейской цивилизации. Страны Западной Европы и Азии Стали соседями, оттеснив Русь на север и северо-восток в глубь Арктиды. Борьба за обладание азиатской частью Арктиды могла отныне решаться Литвой, Ливонским орденом, Швецией и Золотой Ордой без участия Руси. Походы покорителя Средней Азии, Северной Индии, Ирана и Закавказья Тимура {1336–1405) в западном направлении показали, что монголы отнюдь не исчерпали свой экспансионистский потенциал и готовы к новым нашествиям в Европу. В свою очередь Швеция, Ливонский орден и Литва демонстрировали свою готовность двигаться на восток и стать покорителями Арктиды. Русь должна была подтвердить свое право находиться хотя бы на части своих земель..
Напасти, обрушившиеся на Русь, были по своим последствиям для нее столь же страшны, как и для Исландии, после того как та, утратив независимость, подверглась чуме, землетрясениям и вулканическим извержениям. Наступление с Западай с Востока, уже приведшее к утрате независимости, могло поставить под угрозу существование русской цивилизации.
Перед Русью стоял обычный в таких случаях выбор. Русь могла смириться с положением порабощенного народа. Русские люди временно подчинились этой альтернативе. На восточных землях Киевской Руси они в течение многих десятилетий были данниками Золотой Орды. На западе же русские люди попали под власть Литвы, а затем Польши. В конечном счете такая альтернатива могла привести к исчезновению русской, а также украинской и белорусской культур.