Колата видел в этих событиях проявление важного эпизода «военного завоевания… преобразующее событие в истории Тиауанако, в ходе которого к власти приходит новый вид элиты, воины». Но есть и другая возможная интерпретация, которая, по моему разумению, выглядит более состоятельной. Все факты указывают на то, что тёократы — жрецы-астрономы, чей титул, капака, определял их функции — никогда не утрачивали свою власть в Тиауанако. Как подчеркивает и сам Колата, Тиауанако никогда не содержало постоянного войска и никогда не использовало военную силу как основное средство содействия своему влиянию[91].

Я бы предположил, что к 600 году н. э. капакас Тиауанако оказались перед беспрецедентной ситуацией. Приученные в течение столетий к постоянному расширению сферы влияния, основанному на привлекательности их идеологии, они теперь должны были, притом впервые, увидеть ограничения этому расширению. Я предположил бы, что чудовищное и нетипичное кровопролитие в Акапане около 600 года н. э. было признаком военного поражения в Мокегуа и что трупы с отрубленными головами и ногами в Акапане были пленные Уари, захваченные силами Тиауанако, отступавшими от дымящихся руин Мокегуа. Уступая Акапану новому классу воинов, жрецы-астрономы отразили один простой факт: впервые у Тиауанако появилась граница, которую требовалось защитить. Те, кто будут защищать ее, достигнут нового статуса, сообразующегося с этой новой ответственностью.

Прежде, чем исследовать сведения, касающиеся идентичности этого класса воинов, необходимо сначала обратиться к событиям, одновременно разворачивавшимся в Уари. После победы у Мокегуа Уари приступило к амбициозной программе строительства в своих собственных городских центрах. До этого времени в бассейне Аякучо не было никакой традиции в строительстве из камня и никаких крупных церимониаль-но-городских центров. Однако около 600 года н. э. в Уари был создан полуподземный храм, похожий по проекту и идентичный каменному строению в Тиауанако. Уильям Исбелл предположил, что этот храм строился или пленниками с плато, захваченными у Мокегуа, или каменщиками, присланными непосредственно из Тиауанако в качестве дани. Это строительство положило начало фазе интенсивного обмена между областями Аякучо и Тиауанако, проявляющего в одновременном появлении нового стиля керамической посуды в обеих областях. Согласно Исбеллу, иконографические мотивы этого общего стиля представляют «новые идеи относительно космической структуры и человеческой организации». И что это были за мотивы? Изображения профилей «жертвоприносителя», трофейных голов и отрубленных рук и костей ног.

Загадочный обмен между Уари и Тиауанако продолжался приблизительно пятьдесят лет. Уари, похоже, страстно жаждало узнать тиауанакские «торговые секреты» государственного строительства. Со своей стороны, Тиауанако, возможно, надеялось приобрести в Уари союзника, который открыл бы всю северную Сьерру для его караванов лам. С другой стороны, возможно также, что теократическое руководство Тиауанако имело незначительный контроль над этим обменом. Росписи на новой керамике были изображениями новой «религии», осуществлявшейся как бы параллельно с традициями Тиауанако: культом устрашения, основанным на угрозе отсечения головы и конечностей. Иными словами, возможно также, что общие керамические стили Тиауанако и Уари того времени были предупредительными выстрелами, производившимися с каждой стороны из луков нарождающегося класса воинов каждой области.

Во всяком случае, за каких-то пятьдесят лет Уари выработало полностью независимый курс. Около 650 года н. э. полуподземный храм в Уари был завершен, и на нем было возведено новое сооружение в новом стиле, который впоследствии стая отличать архитектуру Уари. Одновременно Уари воздвигло в том же стиле огромный комплекс сооружений, покрывший двадцать пять гектаров приблизительно в 150 милях к югу, на южной оконечности долины Куско. В этом месте, называвшемся Пикильякта, была создана сеть гарнизонов и были укреплены все пять входов в долину со стороны плато к югу.

Уари создало еще один такой же внушительный комплекс в 450 милях к северу, в Виракочапампе, господствовавшей над всеми северными торговыми путями вплоть до Эквадора. В целом Уари создало по крайней мере одиннадцать комплексов сооружений между долиной Куско и долиной Кахамарка, далеко на севере. Два самых южных комплекса — Пикильякта и Серро Бауль — были надежно защищены от Тиауанако, гарнизоны на севере насчитывали меньше войск. Специалисты расходятся во взглядах на характер северных застав Уари. Некоторые рассматривают экспансию Уари на север как пример межрегиональной кооперации и адаптивной эволюции (стремящихся заимствовать новые идеи, то есть высокогорное строительство террас на крутых склонах), в то время как другие полагают, что Уари использовало силу или как минимум устрашение в установлении контроля над главными дорогами между севером и югом Перу.

В то самое время, когда Уари начало прокладывать свой собственный независимый курс, как показывает его амбициозное строительство застав, другой одинаково независимый и весьма значительный отход от тиауанакского влияния выразился в сфере керамической иконографии. Анита Кук показала, что, в то время как Тиауанако продолжало представлять свои религиозные идеи, изображая на керамике сверхъестественные объекты, керамические изделия Уари отличались изображением персон действующих членов недавно сформировавшегося правящего класса. Этот стиль, характерный для влияния Уари, изображал персональных владык иконами, подобными иконам Тиауанако, в том числе Бога Ворот и «жертвоприносителя», рассказывавшими об их персонах (рисунок 8.1). Впервые за пределами бассейна Титикаки и способом, радикально отличавшимся от стиля теократии Тиауанако[92], Уари создало в нагорье правящий класс, освобожденный от обычных людских занятий.

Экспансия Уари была рассчитанной. В той мере, в какой Уари попыталось подражать мистике духовной власти, присущей капакас Тиауанако, это стремление опиралось на культ устрашения, основанный после принятия трофейных голов. Лидеры Уари прокладывали путь к власти иным маршрутом, нежели жрецы-астрономы плато. В действительности Уари, как заключали многие исследователи, было продуктом своего времени, весьма светским государством, занимавшимся контролем над сетями обмена ресурсами без видимой заинтересованности в соразмерных взаимных обязательствах[93]. Правители Уари были заинтересованы прежде всего в приобретении предметов роскоши и демонстрировали мощь для достижения этой цели. Они стремились установить новые критерии для руководства, основанные на создании социального класса, чьим первостепенным «духовным» качеством была готовность применять силу.

В соответствии с этой перспективой, Уари создало и другой новый институт — трудовую повинность.

Уари наложило на своих подданных ряд повинностей. Например, для создания государственного земельного фонда использовался бесплатный труд населения в строительстве террас для производства маиса. В ряде случаев целые деревни отстраивались заново на более низких высотах, специально для того, чтобы принуждать местных жителей отвечать привилегированной в Уари модели эксплуатации ресурсов. Уари также использовало трудовую повинность в возведении центров по производству предметов роскоши из металлов, драгоценных камней, текстиля, раковин и керамики.

Заинтересованность Уари в расширении торговли предметами роскоши играла существенную роль в формировании социального класса. На север Уари вывозило «обсидиан, керамику и, возможно, ляпис-лазурь». С севера же привозили посуду из Кахамарки и раковины Spondylus из Эквадора. Значение этих товаров для нового правящего класса Уари отражено в появлении впервые, начиная примерно с 650 года н. э., элитарных похорон, связывается с изобилием предметов роскоши. В элитных домах Уари было также извлечено в ходе раскопок большое количество подпольных сейфов для хранения драгоценных предметов.