– Нет, не мои – это клан Хъёрта. Вон впереди один из их Почетной Десятки – я узнал его.

Первые охранники обоза поравнялись с путниками – могучие воины с боевыми топорами в руках. Их возглавлял представительный пожилой гном в митриловых доспехах, с длинной полуседой бородой, по-дорожному заплетенной в косицы. Поздоровавшись с ними, Олорин сказал:

– Мы направляемся в Казад-Дум, чтобы засвидетельствовать почтение многославному Дарину. Могу я узнать, все ли благополучно в его владениях?

Гном в митриловых доспехах остановился, а за ним и остальные охранники. Их примеру последовал весь обоз, используя случайную остановку для передышки.

– Это ты, Таркун… – узнал гном мага. – Давненько ты у нас не появлялся. Нет, Таркун, не все у нас благополучно. Наоборот, все у нас плохо так, что хуже некуда. Дошло до того, что с родных мест бежим.

За его спиной толпились воины с топорами, главы семейств и их родичи, впрягшиеся в постромки тележек, усталые женщины и молчаливые дети на повозках. На лицах переселенцев застыло общее выражение сиротства и обреченности.

– Почему? – спросил Олорин. – И где же доблестный Хъёрт, ваш правитель? Почему его нет с кланом, если клан бежит из дома?

– Его больше нет в живых, но и угодья мертвых не приняли его. – Гном обернулся назад к горам. – Сейчас он там, в своих владениях. Да не допустит великий Махал, чтобы он последовал за нами!

– Он стал назгулом! – воскликнул маг.

– Не знаю, кого ты зовешь назгулом, но теперь он – призрак-убийца. Словно гнусный орк, он убивает своих кровных сородичей – тех, кого он должен защищать и за кого он в ответе перед Махалом.

– Куда же вы переселяетесь – сейчас, в середине зимы?

Гном горестно вздохнул.

– Может, наши собратья из Синих гор приютят нас, хоть на время. А там мы отправим разведчиков и выберем подходящее место.

Олорин вспомнил о Черном Гноме, но не стал говорить о нем и без того отчаявшимся беженцам. В Синих горах оставался Коугнир, который должен был защитить их.

– Неужели все гномы покинули Казад-Дум?! – ужаснулся он.

– Не все, – ответил гном. – Пока еще не все. Летом клан Дарина объявил войну четвертому клану и разгромил его. В начале осени все оставшиеся члены этого клана во главе с Гарадом ушли в Серые горы. Насколько мне известно, они собирались занять покинутый город в западной части хребта, а затем поискать рудные залежи в его восточной части.

– А сам Дарин?

– Там он, в Казаде. Его клан перекрыл все ходы и выходы, чтобы спастись от призрака Хъёрта, но не знаю, сколько они продержатся. Уйдут, наверное, как и мы, если их до того призрак не поубивает.

– Понятно… Благополучного вам пути! – У Олорина язык не повернулся сказать «счастливого».

– А ты, Таркун, все-таки идешь в Казад? Ты там поосторожнее… – сказал на прощание предводитель беженцев.

Гномы прошли мимо – воины, повозки, женщины, дети. Четверо путников отправились дальше по проложенной ими колее. Горм еще долго оглядывался назад, пока обоз не миновал поляну и не скрылся в лесу.

Пока они шли до Казад-Дума, им встретилось еще несколько обозов. Клан Хъёрта, оставшийся без правителя, в паническом беспорядке бежал с обжитого места. Гномьи семьи поспешно упаковывали пожитки и уходили под руководством старейшин или просто так, группами в несколько семей, одновременно собравшихся в дорогу и надеющихся догнать или подождать сородичей в пути. Слишком опасно было задерживаться в Казаде – каждый день приносил новые жертвы.

Друзья заночевали на берегу озера неподалеку от Каскадного Водопада. Наутро ворота Казад-Дума раскрылись и выпустили еще одну группу гномов. На вопрос Олорина те ответили, что они – последние беженцы клана.

– Итак, в Казад-Думе остался только клан Дарина, – печально подытожил маг, когда гномы прошли мимо стоянки. – Что мы будем делать?

Горм и Фандуил растерянно переглянулись, понимая, что в клане Дарина их не ждут с распростертыми объятиями. Но подобная нерешительность была не в характере Рамарона.

– Ясно что, – ответил бард. – Как только мы уничтожим кольцо Дарина – оно ведь будет последнее, которое надо уничтожить – призрак Хъёрта исчезнет. Значит, мы заходим внутрь, объясняем это Дарину и берем кольцо. Или как-нибудь еще его берем.

Олорин невольно улыбнулся.

– Интересный план. Возможно даже, Дарин согласится отдать нам кольцо, если это избавит Казад-Дум от назгула. Но, к сожалению, здешние гномы сильно настроены против эльфов. Если они увидят среди нас Фандуила, то рассердятся и не станут даже и разговаривать с нами.

– Вот-вот, – добавил Горм. – Не знаю, как и меня-то тут встретят. Эльфийский прихвостень… – вздохнул он.

– Судя по тому, что творится в клане, там сейчас не до твоих грешков. Все равно ты гном и их родич. Если мы с тобой придем туда, думаю, нас встретят снисходительно.

– А мы? – немедленно встрял в разговор Рамарон.

– Вам с Фандуилом придется подождать нас снаружи, хотя бы поначалу. – Олорин окинул взглядом окрестности. – Единственно, вам не следует попадаться гномам на глаза. Отойдите туда, где вас будет не видно от входа. Когда мы выясним обстановку в клане, то придем или кого-нибудь пришлем за вами.

Стоянка была перенесена за скальный выступ неподалеку от входа, и Горм с Олорином пошли в Казад-Дум. Фандуил и Рамарон остались ждать их на стоянке.

На отвесной каменной скале не было и намека на контур ворот. Их положение выдавала только натоптанная тропа, словно бы уходящая под скалу. Олорин произнес «меллон» и повел в воздухе посохом, помогая открывающему заклинанию. Одного слова было мало, к нему нужна была эльфийская магия.

Колдовская арка на мгновение вспыхнула бледно-голубым светом, и скала расступилась. Перед Олорином открылся темный проход в глубины Казад-Дума. Помня о прошлом приеме, Горм невольно отступил за спину мага, но в проходе не было рассерженных родичей с боевыми топорами. Там вообще никого не было.

Олорин оглянулся на гнома.

– Что-то нас никто не встречает, – озабоченно пробормотал он.

– Наш клан закрылся в центральной части города, – вспомнил Горм, – а больше здесь никого нет. Поэтому ворота не охраняются.

– Понятно… Означает ли это, что мы за любым поворотом можем встретить Черного Гнома?

– Фандуил как-то мог чуять его издали. А вблизи его любой почует – душе становится холодно, словно в могиле.

– Значит, и я сумею почуять его вовремя. Давай, Горм, веди меня в свой клан.

В отличие от Коугнира, Олорин плохо ориентировался под землей и предпочел довериться Горму, который знал путь в свой клан, как свои пять пальцев. Гном вел мага за собой, пока не остановился перед двустворчатой бронзовой дверью, наглухо перекрывающей коридор.

– Этой двери раньше не было, – в растерянности сказал он Олорину.

Маг шагнул к двери и постучал в нее кончиком посоха. Дверь откликнулась гулким бронзовым звоном на весь коридор. За ней послышался звук кованых гномьих башмаков, и хриплый голос спросил:

– Кто там?

– Это я, Горм, сын Орина из рода Ульфрига, – назвал себя Горм. – А со мной маг Олорин, который пришел, чтобы помочь нам избавиться от призрака.

Послышался скрежет засовов, и одна из створок медленно приоткрылась.

– Горм? – спросил выглянувший оттуда стражник. – А у нас думали, что ты пропал без вести.

– Я вернулся. Впусти нас, Дори.

Стражник посторонился, открывая проход. Горм и Олорин вошли в ворота, которые тут же заперли за ними.

– Что здесь происходит? – спросил Горм. – Похоже, здесь много чего случилось, пока меня не было?

– И верно, Горм. Знал бы ты, сколько наших погибло за последнее время! Я рад видеть, что хоть кто-то вернулся живым.

– А как мой отец, братья? – взволнованно спросил Горм.

– Ваш младший пал в сражении с кланом Гарада, а остальные ничего, целы. Вот матушка обрадуется, когда увидит тебя!

– Тарн погиб…

– Вашей семье еще повезло. У нас много семей, в которых погибло по двое-трое мужчин. И хоть больно говорить так, но только благодаря этой беде мы не попали в другую. Прежде Ост-ин-Эдил снабжал нас продовольствием, но теперь он дотла сожжен орками, поэтому у нас не хватает еды. Дарин перед походом послал к половинчикам обоз, который должен вернуться к весне.