В конверте, присланном из секции опознаний, была и другая информация – копия бланка с оттисками пальцев Голденталя, с полным словесным портретом на обороте, копия отчета офицера, осуществлявшего надзор в 1959 году, копия отчета Управления следственной службы о последнем аресте. Но наибольший интерес для Кареллы и Брауна представлял последний адрес Голденталя. Он, судя по всему, жил на окраине Айсолы с матерью, миссис Минни Голденталь. Три месяца назад она умерла, и он переехал в квартиру ближе к центру, где, возможно, и жил сейчас.

Голденталь уже обвинялся в прошлом в применении оружия. Не далее, как семь часов назад, он или его компаньон наградил семью пулями двух людей.

Карелла и Браун решили отправиться к нему вдвоем.

Минут через десять после ухода Кареллы и Брауна в дежурке начался спектакль. Назывался он «парад шлюх», исполнителей было четверо. В главных ролях – две уличные девки, назвавшиеся Ребеккой и Салли Гуд.

– Это не настоящие ваши имена, – настаивал Карл Капек.

– Нет, настоящие, – возражала Салли, – а не верите – идите в задницу.

Двое других персонажей – представительный господин в костюме в мелкую полоску и патрульный, задержавший девиц по заявлению господина. Потерпевший выглядел смертельно оскорбленным, но отнюдь не смущенным. Так выглядит человек, страдающий недержанием мочи и находящийся по этому поводу в больнице, где никто не назовет его болезнь позорной.

– О'кей, ну так что случилось, Фил? – спросил Калек патрульного.

– Дело было так...

– Если не возражаете, – вмешался представительный господин, – я здесь пострадавшая сторона.

– Эй, от чего ты пострадал, ну-ка объясни! – состроила гримасу Ребекка.

– Так, все успокоились, – приказал Капек.

Он как раз закончил изучать каталог «Уличные грабители» и принялся было за «Образ действия». Этот переполох был так некстати.

Девушки, черная и белая, были одеты в кремовые свитера, замшевые мини-юбки и коричневые туфли. Ребекка, та, что черная, поражала африканской прической из обесцвеченных волос. Обеим чуть больше двадцати, обе привлекательные. Обе высокие, длинноногие, грудастые, бесстыжие и дешевые, как бутылка бормотухи. Представительный господин устроился подальше от них, глаза его горели негодованием.

– Я хочу, чтобы этих девушек арестовали, – заявил он. – Я пострадавшая сторона и хочу выдвинуть против них обвинение. Я требую, чтобы их немедленно арестовали.

– Хорошо, мистер... – Капек заглянул в блокнот, – мистер Сэрли. Расскажите, что случилось.

– Я из города Индепенденс, штат Миссури. Родина Гарри Трумэна.

– Так, сэр, – кивнул Капек.

– Ну, надо же! – саркастически воскликнула Салли.

– Я приехал по делам, – продолжал Сэрли. – Обычно я останавливаюсь в другой гостинице, но у меня завтра утром назначено несколько встреч в этом районе, и я подумал, что удобнее будет поселиться неподалеку, – он помолчал, прочистил горло и заговорил снова. – Рядом с парком есть неплохой отель «Гровер».

– Да, сэр, – кивнул Капек.

– Во всяком случае, я думал, что это неплохой отель.

– Клоповник, – вставила Ребекка.

– Помолчи пока, – бросил ей Капек.

– Ну, конечно! Этот козел развопился черте-чего, а мы должны...

– Послушаем сначала его, – оборвал ее полицейский.

– О'кей, – Ребекка смирилась, но тут вступила Салли:

– Что вы его слушаете? Он же дубовый!

– Так, сестричка... – грозно начал Капек.

– Ладно-ладно.

Салли поправила свои длинные волосы. Ребекка закинула ногу на ногу и закурила сигарету, выпуская дым Сэрли в лицо. Тот отгонял его рукой.

– Мистер Сэрли? – Капек предложил господину продолжить рассказ.

– Я сидел в номере и читал «Тайме», когда кто-то постучал в дверь.

– Когда это было, мистер Сэрли?

– Мне кажется, час назад.

– Когда ты получил вызов. Фил?

– В час двадцать.

– Продолжайте, мистер Сэрли.

– Они пришли, наверное, в час десять.

– Кто пришел, мистер Сэрли?

– Эти девицы, – он даже не взглянул на них.

– Они постучали в вашу дверь?

– Да.

– И что потом?

– Я открыл дверь. Они стояли в коридоре. Обе. Они сказали... – Сэрли покачал головой. – Это непостижимо для меня!

– Что они сказали?

– Вроде бы лифтер сказал им, что я хотел размяться, и они пришли, чтобы мне помочь в этом. Я сначала не понял, о чем они. Я спросил, что это значит. Они тогда сказали мне прямо.

– Что же они сказали?

– Это обязательно говорить?

– Если вы хотите предъявить им обвинение, то обязательно. Я еще не знаю, что эти девушки сказали или сделали...

– Они предложили лечь со мной в постель. – Сэрли отвернулся.

– Да кому ты нужен?! – взвизгнула Салли.

– Совсем рехнулся. – Ребекка выдула ему в лицо еще одно облако дыма.

– Они мне сказали, что хотят обе со мной переспать, – продолжал Сэрли. Вместе.

– У-гу, – Капек понимающе покивал головой и взглянул на Ребекку. – Это так?

– Не-а.

– Хорошо. Что произошло потом?

– Я попросил их прийти через пять минут.

– Почему?

– Я хотел обратиться к полицейскому.

– Обратились?

– Да.

– Девушки пришли?

– Через семь минут. Я засекал.

– И что потом?

– Они вошли в номер и сказали, что это мне обойдется в пятьдесят долларов каждой. Я ответил, что это очень дорого. Тогда обе сняли свитеры, чтобы показать мне, что я получу за эти деньги. Бюстгальтеров на них не было.

– Это так? – Капек повернулся к девицам.

– Кто их сейчас носит? – презрительно скривилась Салли.

– Спросите вот этого полицейского, в каком виде он их застал.

– Фил?

– Обнаженными по пояс, – ответил патрульный.

– Если без бюстгальтера, значит шлюха? – не унималась Салли.

– Я хочу, чтобы их арестовали, – настаивал Сэрли, – за проституцию.

– Обхлопочешься, дорогой! – усмехнулась Ребекка.

– Ты знаешь, что такое интимные части, милый? – поинтересовалась Салли.

– Почему я должен это выслушивать? – возмутился Сэрли. – Это...

– Замолкните! – бросил девицам детектив. – Мистер Сэрли, они хотели вам сказать, что в этом городе чрезвычайно трудно обосновать обвинение в проституции. Только, если женщина демонстрирует свои интимные части, понимаете? Свои половые органы. Здесь такой порядок, вот так, – и пожал плечами.

Ребекка и Салли ухмылялись.

– Они демонстрировали, – не отступал Сэрли.

– Да, но не интимные части. Это не основание для ареста. Не основание для обвинения. Понимаете, так заведено в здешнем Управлении полиции. Но мы, конечно, можем их привлечь за антиобщественное поведение...

– Да, пожалуйста.

– Это статья 722, часть 9-я. Но вам придется свидетельствовать на суде, что девушки предлагали вам соответствующего рода услуги, то есть находились в общественном месте с целью совершения преступления против естества или с целью вступления в развратную связь. Так формулируется часть 9-я. Значит, вам придется рассказать в суде, что произошло. То есть, все, что они вам говорили, ну и так далее. Вы понимаете меня, мистер Сэрли?

– Да, кажется.

– Мы также можем их привлечь по статье 887, части 4-й. Это совращение или принуждение другого лица к совершению разврата или блуда...

– Да-да, я все понимаю, – сказал Сэрли, помахав в воздухе рукой, словно отгоняя дым, хотя Ребекка уже не курила.

– ...или незаконного полового сношения или другого непристойного деяния, – закончил Капек. – Но и в этом случае вам придется выступать в суде.

– А показаний патрульного не будет достаточно? Он видел, что они полуголые.

– Знаете, у вас в городе идет с десяток спектаклей, где девушки обнажаются до пояса и ниже, но ведь это не значит, что они занимаются проституцией. – Капек повернулся к патрульному. – Фил, они что-нибудь говорили о проституции?

– Нет, сэр, – патрульный улыбнулся. Он явно развлекался. – Я не слышал.

– Зато я слышал, – настаивал Сэрли.