- Дорогой Принц, любимый мой... Поклянись мне, дорогой, прямо здесь, поклянись перед этим голубым небом, поклянись перед этим горячим ярким солнцем, поклянись перед этой горой, поклянись мне, что когда я умру, ты не отдашь ИМ моего маленького сынишку, ДАЖЕ ЦЕНОЙ СВОЕЙ ЖИЗНИ не отдашь, ты понимаешь, да? Ты не допустишь ИМ сделать из него "овоща" или трутня или быка осеменителя, как из других... Поклянись мне тут же, поклянись! - С каждым разом голос Лили становился все крепче и сильнее, и под конец фразы она уже почти кричала и трясла его за плечи, но Принц все так же испуганно держался руками за голову, а лицо его стало бледнее мела.
А Лили продолжала, уже громким и властным голосом, встав со скамейки и стоя перед лицом Принца, так что его глаза прямо смотрели на её объемный живот:
- Ну, будь же мужчиной хотя бы сейчас, Принц! Поклянись мне, что мой сын им не достанется! Что он станет настоящим мужчиной, а не племенным скотом или домашним животным, что он станет магом, великим волшебником как Азаил в юности или великим воином, как легендарный основатель Авалона - рыцарь Роланд. Поклянись! Или ты никогда не получишь моего сына даже на руки! Ну!
И тут до Принца, наконец, дошел смысл её слов. И это сразу вывело его из шокового состояния. Он вскочил и широко раскрытыми от страшной догадки глазами посмотрел на Лили, взял её за хрупкие тонкие плечи и слегка потряс её:
- Ты... ты.... Ты... умирать что ли собралась, Лили? Ты что, с ума сошла, дорогая?
Но на этот раз роли их поменялись. Решимость опять покинула Лили и глаза, вдруг загоревшиеся было бойцовским хищным огнем, опять покрылись паволокой. Она тихо вздохнула, опустила руки и голову и отвернулась от Принца, чтобы скрыть свои слезы...
- Я умираю, мой дорогой, мой любимый, Принц, я умираю... День за месяц, день за месяц, день за месяц...
- Что ты такое говоришь, Лили? Ты что - заболела чем-то?
Но Лили повернулась опять к Принцу, обняла его и сев на лавочку под золотым деревом, хлопнула рядом ладошкой, приглашая сесть и его. Принц сел. Она тихо взяла его ладошку в свою и тихо её гладила, а слезы катились по её щекам крупными горошинами.
- Лили, ответь мне, что с тобой? Что все это значит?
- Просто я беременна, а ты знаешь, что у беременных женщин всякое бывает - то в слезы, то в смех, то их тошнит, то тянет на разные продукты... Это обычно... - и она горько улыбнулась своей нелепой попытке шуткой оттянуть неизбежное.
- Лили, я жду! - и Принц с глазами, полными боли и тревоги, взглянул в глаза Лили, и она впервые не выдержала взгляда и отвела его.
- Ты ведь знаешь, Принц, мы, феи, молоды и красивы не просто так... Мы такие, пока мы пьем соки и едим сладкую вату из розовых облаков - источника нашей силы. У меня её нет... и не будет, а потому я стремительно начинаю стареть - день за месяц, день за месяц, день за месяц...
- Но...
- Раньше я была слита с Потоком и получала силу оттуда, к тому же я не имела тела...
- Но почему тебе понадобилось это тело, почему???
- А ты не догадался, глупый? - Лили посмотрела ему прямо в глаза.
В воздухе повисла долгая пауза.
- Ты сделала это ради меня?! - с ужасом отшатнулся от неё Принц, вскочив с лавочки, как от зачумленной.
- Ради тебя... и ради ребенка... - тихо сказала Лили. А потом, вдруг пронзительно и хищно взглянув в глаза Принцу, почти прошипела, как змея: - Да, ради тебя и ради ребенка я убила двух фей, а одну превратила в летучую мышь...
Принц закрыл лицо руками и застонал, опустившись на колени.
- Впрочем, - опять тихо и спокойно произнесла Лили, - они уже отомщены, потому что я умираю... и отвратить мою смерть не может уже ничто. Я знала об этом и пошла на это... ради тебя... ради сына... Вот поэтому-то я так быстро толстею и так быстро рожу ребенка - день за месяц... Не правда ли, очень удобно? Сколько можно малышей за год нарожать при такой скорости, а? - И Лили сквозь силу засмеялась. - Хоть что-то полезное в этом есть...
А потом она встала рядом с Принцем и опустила свои ручки ему на голову и стала мягко поглаживать его волосы, шепча под нос успокаивающие заклинания:
- Тише, тише, любимый, ты здесь ни при чем... не вини себя... А о ребенке не узнает никто, даже твоя Фея... - Лили горько улыбнулась. - Он будет мой, и только мой, в конце концов, за эти десятки тысяч лет одиночества я заслужила себе право на ребенка, не так ли?
Мысль о ребенке придала сил Лили. Она вдруг резко отошла от Принца и подошла к самому краю аллеи, утыкавшемуся в обрыв - там, где внизу виднелась покрытое белым туманом Самое Глубокое Ущелье. Её обдало прохладным бодрящим ветром, волосы взвились на голове. Она раскрыла руки навстречу ветру, как будто бы намереваясь полететь и жадно вдыхала в свои легкие этот ни с чем не сравнимый бодрящий аромат горного воздуха - аромат дикой силы и свободы, который ведом только горным орлам, а глаза её, ничуть не щурясь, широко открыто смотрели на палящее полуденное солнце, как тогда... много тысяч лет назад... Но теперь солнце не вызывало ненависти у Лили. Нет, теперь Лили было чем гордиться перед солнцем. Пусть оно красивее и могущественнее Лили, но зато теперь у Лили есть он, есть её собственный сынишка, который уже начал жить в её чреве и совсем скоро появится на свет, и которого нет у солнца - и никогда не будет...
- Да, я заслужила это право. И я рожу его, и он будет великим волшебником и воином, и совершит множество великих подвигов и увенчает себя славой! Да! Я посвящу его вот этому горячему Солнцу, что смотрит на меня! Я так и назову его - Светоносец, Люцифер, по-нашему, - и он принесет этому миру свет и отомстит за меня моим врагам! - голос Лили усиливался, становился все громче и громче, а последние слова она выкрикнула во всю мощь своих легких и сделала угрожающий жест небу, с которым она продолжала внутренне спорить.
- Да, - продолжала кричать Лили, - он низвергнет с престола проклятую обезумевшую Премудрость, он сам станет править вселенной, он завладеет розовыми облаками, и даст вечную жизнь всем угнетенным народам Целестии, и все будут жить вечно и счастливо и свободно! Он будет вечным королем Подсолнечной вселенной, а преображенный Азаил будет его мудрым наставником! Да! - последнее слово Лили сказала, уже успокоившись, тихим голосом.
От её крика Принц пришел в себя и с ужасом слушал эти безумные слова. Он подбежал к Лили и схватил её за плечи и несколько раз сотряс:
- Одумайся, безумная! Что ты говоришь? Ты разве не знаешь, что материнское благословение, особенно фей, может сбыться? Безумная! На что ты обрекаешь моего сына! Замолчи, немедленно!
- И не подумаю! - оттолкнув от себя Принца, закричала Лили - и не подумаю! Это мой сын, мой и только мой! И если он не поступит так, как я говорю, я прокляну его, пусть его жизнь тогда будет горше смерти!
- Замолчи! Замолчи! - бросился Принц к Лили и, схватив её, зажал ей рот руками. Но Лили не противилась. - С ума сошла, глупая! Ну? Пойдем отсюда, здесь холодно. - уже почти ласково сказал Принц, как будто бы говоря с малым ребенком, - Тебе надо беречь себя, ребенок может пострадать...
Принц вдруг взял Лили на руки, как ребенка, и понес её назад, вглубь аллеи и вновь посадил её на скамейку. Он взял её руки в свои и несколько раз поцеловал их, а потом, держа её ладони в своих и глядя ей прямо в глаза, так нежно и так кротко, тихо сказал:
- Бедная, бедная Лили, О, Создатель, как я люблю тебя! Как я не хочу тебя потерять, и моего маленького сына тоже... Хоть ты и не хочешь отдавать мне ребенка, но я его отец, и я тоже могу дать ему свое благословение...
- И какое благословение ты ему дашь? - исподлобья взглянула на него Лили.
- Я хочу, чтобы мой сын не обагрил свои руки чужой кровью, чтобы он был добрым волшебником и все свое искусство направлял на лечение нуждающихся, и особенно маленьких беззащитных зверюшек... - с этими словами он осторожно положил свои ладони на живот Лили. - Слышишь меня, карапуз, а?