Он резко встал, едва не своротив навес, подошел к смутно тлеющему костру, бросил в него пару веток.

Колдун тоже поднялся, чтобы заняться приготовлением ужина. Нехилый дед оказался – пока пел свои песни, успел ободрать и разделать жертвенную курицу, которая и отправилась в котелок для подкрепления наших сил. Вскоре невыносимый для голодного желудка запах куриного бульона разнесся над поляной, но лицо Лори оставалось отрешенным и несчастным.

Я подошла к нему, устроилась рядом.

– Лоуренс, ты знаешь, что мы видели?

– Догадываюсь, – вздохнул он. – Вернее, уверен в этом.

– Так что это было?

– Подпространственный тоннель, – обреченно ответил Лори.

– И значит?..

– Черная дыра доберется до Солнца. И скоро…

– Откуда ты знаешь?

– Я вовсе не ремонтник, – криво усмехнулся он. – Работал в команде Даймири вместе с Элии и продолжаю работать сейчас. Смутные подозрения меня преследовали давно, потому что ничем иным скорости перемещения Пожирателя было не объяснить.

Внезапно, как будто их включили, заорали цикады, к ним постепенно присоединились птицы. Лори прислушался к их воплям, сердито тряхнул пестрой гривой.

– Тоннель обрывается на пути между Рикатой и Сириусом… бывшим Сириусом, – после паузы он вздохнул и продолжил: – Как раз в точке Большого катаклизма. Похоже, что-то у его строителей не сошлось. Тоннель был разрушен, изменилась кривизна пространства… Все, в общем, понятно, как и то, что у нас есть шанс на спасение только в том случае, если наши предки на Рикате все еще существуют. Хотел бы я знать, как Пожирателя угораздило попасть в тоннель? Случайность это или нет?

Из-под навеса послышалось шуршание и веселый возглас Лильки:

– А запах, запах-то какой! Хорхе, есть хочешь?

Тот пробурчал что-то невнятное, Лилька подхватила его под руку, подвела к костру. Выплыл из темноты и старый колдун, с пучком ложек в одной руке и здоровенным калебасом во второй.

Я была голодной, как собака, но даже обожаемая запеченная кукуруза, которую дед подсунул в уголья неизвестно когда, не вдохновляла мой аппетит. Похлебав бульон, я вяло набросилась на кукурузу, обжигаясь, содрала обугленные остатки листьев, посыпала их солью. В общем, вкусно как всегда, но без вдохновения. Не получается у меня испытывать наслаждение, когда впереди нет ничего, кроме черной космической воронки и всего одной смутной надежды.

Колдун сунул мне в руки свой калебас, в нем булькало обыкновенное настоящее молоко. Кажется, уже лет сто молока не пила… Но мне уже ничего не хотелось, только спать, спать и спать. Физиономии остальных выглядели ничуть не лучше, все были сонными и квелыми. В общем, дела мы свои закончили, и настала пора возвращаться.

Дед на прощание повесил всем на шею по амулету, теперь их у меня стало два. Второй оказался прозрачным продолговатым граненым камнем, вроде толстого карандаша. Я вежливо поблагодарила дедулю и поползла к машине, засыпая на ходу. Колдун помог Лильке устроить Хорхе, потом придержал за руку Лори, отвел его в сторону и что-то ему сказал.

У меня не осталось сил даже на любопытство. Как только мы поднялись над лесом, я включила автопилот, посмотрела вниз на едва различимую в слабом свете угасающего костра фигуру старого колдуна и сразу провалилась в сон.

Проснулась я оттого, что меня чувствительно трясли за плечо.

– Что такое? – с трудом ворочая языком, спросила наклонившегося надо мной Лори.

– Мы дома, – его выразительное лицо было напряженным, – и тебя ждет Боснекки.

Лори отступил в сторону. Мадам изящной походкой шествовала по крыше, направляясь к нашей машине.

– Можно полюбопытствовать, откуда вы? – с обходительной улыбкой осведомилась она.

– С прогулки, – недовольно буркнула я.

Чего этой мымре понадобилось? В засаде она, что ли, сидела, чтобы все-таки меня поймать? Но тюрбан у нее на макушке – нечто восхитительное, есть чему изумляться. Перья какие-то офигенные… Блестит что-то сбоку… Толком не разглядеть, темновато все-таки, но впечатление обалденное. И надо признать, здорово ей к лицу.

– Вы, наверное, устали, все-таки ночь, – предупредительно продолжила Боснекки. – Поэтому заранее прошу прощения. Но мне необходимо с вами поговорить, Евгения. Еще раз извините.

Мило, ничего не скажешь! И вообще, Боснекки ли это? Или мне снится ее воспитанная копия? Манеры у этой тетки прямо таки куртуазные… Я пожала плечами и выбралась из машины. Потопталась на подмерзшей корке воды, разминая затекшие ноги, покрутила уставшей шеей – и заметила над крышей луну, как будто обгрызенную с одной стороны. Затмение, что ли?

Да нет, для затмения пятно слишком неправильной формы. Присмотрелась – небо над головой закрывает огромное черное пятно. А, звездолет мадам…

– Где будем разговаривать? – я демонстративно потерла глаза.

За спиной мадам маячило растерянное лицо Лори. Не успели пешку переставить... Мысль эта вяло проползла в голове, и я зевнула очень натурально, от души.

Боснекки была сама любезность.

– Где вам удобно, дорогая! Хотите – у вас дома, хотите – у меня, – она изящным жестом указала на звездолет.

– Тогда у меня, – заключила я.

– Прекрасно! – с жаром одобрила она мое решение.

– Только сначала я хотела бы привести себя в порядок после дороги, – пожалуй, разговор неизвестно о чем лучше отсрочить. Не с мыслями собраться, так хоть проснуться…

– Конечно, конечно, – мадам прямо-таки излучала благожелательность. – Полчаса вам хватит?

– Вполне, – согласилась я, дольше тянуть смысла не было.

– Великолепно! Вы идите, а я пока тут погуляю – погода на редкость хороша, не находите?

Я вытаращилась на нее, как на кобру в костюме Деда Мороза, потом все-таки догадалась изобразить улыбку и потащилась к себе.

Остальные догнали меня у лифта. Лори мрачно заметил:

– Не нравится мне все это…

– Как будто мне нравится, – скривилась я. – От улыбки этой крокодилицы мое сердце на всякий случай прячется в пятки.

– И чего вы на тетеньку бочку катите? – сонно поинтересовалась Лилька. – Такая милая бабуля.

– У этой странной женщины есть какие-то темные соображения на твой счет, – тихо сказал Хорхе. – Кажется, она хочет использовать тебя в личных целях. Будь осторожна, Женя.

– Да ты что? – ахнула Лилька.

Лицо Лори стало встревоженным.

– В личных? Боснекки?! Женя, я тебя умоляю, будь предельно осторожна. Хорхе ошибается – она не женщина и вовсе не странная. Она обыкновенная, но очень ядовитая змея.

– Чего-чего, а это мне хорошо известно, – вздохнула я, выходя из лифта.

Встретивший меня голос Джошуа был одновременно и радостным, и тревожным:

– Ты уже знаешь?

– Угу, – я сразу отправилась в ванну. – Джошуа, дорогуша, ты можешь помочь мне стать бодрой, сообразительной и настороженной? Встреча предстоит малоприятная, а я проснуться не в силах.

– Конечно же, – восторженно отозвался он. – Забирайся в душ, такое устрою – и не захочешь, проснешься.

И устроил! Я резво бросалась от бронебойных струй то горячей, то ледяной воды в разные стороны, только усилием воли не позволив себе выскочить из душа и ускакать подальше с дикими воплями. Наконец Джошуа решил, что с меня хватит, хотя от такого напора и танк успел бы проснуться. Со стонами я кое-как доковыляла до дивана и бессильно упала на него, распластавшись, как медуза на берегу.

Диван вдруг тихо прошептал:

– Евгения, сколько у тебя времени?

– Она сказала, через полчаса, – простонала я.

– Замечательно. Успеем поговорить. Быстро вставай и туда, – диван заходил ходуном, так что мне пришлось сесть.

– Что такое? А как я туда?..

В стене рядом открылась узкая щель. До сих пор в этом месте никаких дверей не было. Я встала, принюхалась – вокруг внезапно запахло чем-то совершенно незнакомым. В голове как будто щелкнуло, и я окончательно пришла в себя.

– Чем это пахнет?

Но Джошуа был неумолим.