— Никогда! — Карсыбек отчаянно замотал головой. — Ни за что!
— Нет, придется, — без всякой нежности проговорил Миша.
— Он наврал на нас с Соней! — выкрикнул Карсыбек. — Он дурной малый! Он только командует, а сам ничего не делает. И его ребята пришли к нам потому, что хотят помогать строить школу… То есть когда ее начнут строить. Тентекбай дрянь!
— Тем более, — спокойно продолжал Миша. — Тем более надо вас помирить. Помирить и сделать так, чтобы Тентекбай не только распоряжался, но и работал. И потом, зачем вам с Соней ребята, которых вы переманили?
— Да не переманивали мы их!
— Ну хорошо. Положим, они сами прибежали. Зачем они вам? А почему бы вам не принять в команду ребят, которые приехали в совхоз? Человек пятнадцать таких, как ты, здесь наберется.
Карсыбеку и в голову не приходило привлечь в команду ребят-новоселов. Держались они особняком и были по горло заняты домашними делами — каждый из них помогал родителям устраиваться на новом месте. Так он и сказал Мише.
— Что ж, ты прав, — согласился Миша. — Но теперь почти все новоселы худо-бедно устроились, и домашними делами ребята заняты меньше. Я поговорю с ними, и они охотно пойдут в твою команду. Ведь вы примете их?
— Ну конечно! — вырвалось у Карсыбека.
— А на днях я соберу всех вас, позову Тентекбая, и у нас будет пионерский отряд. А пионерам враждовать нельзя.
Карсыбек чуть не подскочил от радости. Пионер! Носит красный галстук, значок… Он много слышал о пионерах от Сони.
Да ради этого он готов хоть трижды помириться с бездельником Тентекбаем!
На том и порешили. Но, как говорится, скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
о разных важных событиях на целине и в жизни Карсыбека
Седьмого мая третья бригада, чья земля достаточно подсохла, начала пахать целину.
Для тех ребятишек, которые живут в деревне, пахота — дело привычное. Там землю пашут и осенью под зябь, и весной. Там этим занимаются из года в год, из века в век.
Давно, очень давно начали люди пахать землю и сеять хлеб. И в других странах и в России. Об этом занятии, как о самом главном в старину, не раз сообщалось в летописях. Первая такая запись относится к году девятьсот сорок шестому. Больше чем тысячу лет назад Русью правил князь Олег. Вы, конечно, знаете о нем. Знаете и знаменитое стихотворение о вещем Олеге. Так вот, князь Олег в одном из своих посланий к древлянам упоминает о нивах, которые вспахиваются людьми, чтобы выращивать хлеб.
При раскопках древних курганов невдалеке от города Бронницы был найден скелет женщины с серпом. Умерла она, как установили ученые, больше тысячи лет назад. В XI веке земледелие становится серьезным делом, и о нем заботятся все князья, правившие отдельными частями древней Руси. Правда, тогда сельское хозяйство велось очень просто: выбирали большой лесной участок, деревья подсушивались, потом выжигались или вырубались, корни выкорчевывались, и освободившееся место распахивали и засевали рожью или овсом, пшеницей или просом… Такой способ земледелия назывался подсечным.
Потом крестьяне поняли, что если разделить поле на три части, одна из которых должна каждый год отдыхать, то земля родит лучше. Такой способ и до сих пор называется трехпольным.
Уже тогда люди имели разные сельскохозяйственные орудия. Летописцы XV века упоминают о боронах, сохах, плугах… Появились они, разумеется, гораздо раньше. В Уставе Ярослава о земских (то есть земельных) делах упоминаются косы, серпы, заступы. В одной из летописей, относящейся к году тысяча сто третьему, пишется о лошади, как о главной рабочей силе в крестьянском хозяйстве. О том, как убирали, сушили, молотили, а потом размалывали хлеб в муку, говорится во многих очень старых летописях.
Шло время, земледелие улучшалось. Вводились новые способы обработки земли, появлялись сложные машины, люди научились лучше пахать, поняли пользу удобрений и многопольной системы обработки почвы, вводили новые культурные растения. В последнее время у нас в СССР начали на громадных площадях сеять кукурузу. Это очень ценное растение. Оно идет и в пищу человеку и в корм домашним животным, особенно коровам и свиньям.
А совсем недавно партия решила начать осваивать беспредельные степи на Алтае, в Казахстане, в Сибири и в других местах, вспахать целину.
Теперь, когда целина начала давать громадное количество хлеба, всем стало ясно, что только люди невежественные, отсталые и не знающие жизни или не желающие узнать ее поближе могут спорить: нужна ли целина или нет, права ли была партия, создавая на целине сотни новых совхозов, или нет.
История последних лет ответила этим маловерам. Целина живет, богатеет и дает нашей стране столько хлеба, сколько никогда бы не дали земли, которые пашутся больше тысячи лет подряд.
Вот почему так взволновано было все население «Тихого Угла», узнав, что третья бригада начинает пахать целину.
Не мудрено, что новоселы и работавшие на разъезде ринулись в третью бригаду, где бледный от волнения тракторист Хасан Сарыбаев готовил свою машину и плуги к тому, чтобы положить первую борозду на целине в совхозе «Тихий Угол».
Марьям и бригадир третьей бригады за несколько дней до начала пахоты еще раз измерили участок и разбили его на квадраты, по четыреста гектаров в каждом, отделив их широкими полосами от соседних квадратов (или клеток, как их зовут на целине).
Эти полосы служат дорогами. Они же должны защищать будущие посевы от пожаров.
Представьте себе такую картину. Вот на одной из клеток созревает богатейший урожай. Идет мимо какой-нибудь растяпа-курильщик, бросает окурок в сухую, как порох, пшеницу… Сразу же начинает полыхать пожар. А тут еще потягивает свежим ветерком — его в степях не занимать стать. Огонь, гонимый ветром, немедленно перебрасывается на соседние клетки. И пиши пропало — горит труд человеческий, горят несметные богатства! Если бы не было широких полос, пожар мог бы охватить всю степь. Но на дороге огню встает пустое межклеточное пространство. Здесь нет ни травы, ни пшеницы — только пыль. Машины и тракторы уничтожили все растения и превратили полосу в обыкновенную дорогу. Огонь, добравшись до полосы и не находя для себя пищи, угасает.
…И вот тракторист Хасан Сарыбаев, за которым наблюдали десятки глаз, завел двигатель трактора. Тот взревел и несколько минут работал вхолостую.
Потом Хасан тронул трактор. А к нему прикреплен мощный плуг.
Хасан подъехал к краю первого квадрата. Лемехи плугов опустились и стали на прошлогодний ковыль. Трактор засопел, зафыркал, закряхтел, как бы набирая силы, и лемехи врезались в землю.
Люди третьей бригады стояли на границе квадрата шеренгой в десяти метрах друг от друга, чтобы Хасан провел первую борозду, как по линейке.
Но Хасан не смотрел на выстроившихся товарищей, орущих и машущих ему руками, шапками, косынками. Его глаза устремлены вперед, руки — словно натянутые канаты. Он весь в поту. Он заприметил вдали какую-то точку и держит трактор прямо на нее, прямо-прямо, не глядя ни на кого… И вот точка достигнута! Хасан повернул трактор.
Первая борозда на земле, которой не касалась рука человеческая, проложена! Громовое «ура» несется по степи.
Кому они кричат «ура»? Кого приветствуют? Тракториста Хасана?
Полно! Каждый из них достоин того, чтобы вознести ему славу до небес. Каждый достоин тех радостных криков и чувств восторга, каким был награжден в тот день Хасан Сарыбаев — один из героев и тружеников целины.
Имен их не пересчитать.
Никто не ушел, пока Хасан пахал клетку. Желтовато-бурое пространство превратилось в сплошное черное поле.
…Потом вступили в строй остальные бригады «Тихого Угла». Грохотание тракторов не прекращалось днем и ночью. И днем и ночью приходили на разъезд длинные составы цистерн с горючим и громыхали по степным дорогам бензовозы, подвозя топливо для тракторов.