Поминовение мертвых на могилах есть остаток древней тризны, или стравы.
В прежние времена отправлялись погребения и поминовения по убитым или скоропостижно умершим в убогих домах; таковые покойники назывались убогими. Всякий приходил в убогий или скудельничий дом, чтобы отыскать без вести пропавшего и, если его находил, то брал и погребал торжественно на особых местах и обсаживал могилу деревьями, отчего сии места превращались в рощи. В скудельницу доставлялись все поднятые на улицах и дорогах мертвые трупы. Обряд погребения и поминовения погибших без вести совершали еще перед Вселенскою Троицкою субботою [83].
Время много изменило народные обыкновения. Семик сделался ныне веселым хороводным гуляньем, но деревенские обитатели удержали некоторые обряды древнего поверья. Семик почитается в России честным семиком, одним из лучших весенних праздников; за ним считается Троицын день и, наконец, купальница [84]. В Московской, Владимирской и Рязанской губерн. сгибают молодые плакучие березы, вьют из них венки и кумятся через венки (целуются), говоря:
Потом одаривают друг друга желтыми яйцами. Во Владимирской губ<ернии> ходят еще девушки поутру с пирогом на яйцах собирать у соседей деньги, вечером составляют хороводы, пляшут, поют, едят пирог и яичницу. У волжских жителей девицы пекут козули — лепешки на яйцах, в виде венка. С козулями отправляются в рощу, обматывают березки ленточками, разноцветными бумажками и пестрыми шнурами. Из сучьев сих березок свивают венок и во время завивания поют:
По завивании кумятся (целуются) через венок, говоря: «Здравствуй, кум и кума!» Потом садятся под березкой и едят козулю и яичницу. Мужчины и девушки открывают потом семик хороводом и, ходя вокруг избранной березки, увитой лентами, поют:
По окончании песни ставят в середину хоровода девушку и мужчину, и все продолжают петь:
Молодцы поют:
В некоторых уездах Костромской губерн. (Галиче, Кинешме и Нерехте) меняются при кумовстве кольцами и серьгами — по завитии венков, потом садятся пировать кто что принес; или делают пир в складчину, называемую ссыпчина. После пира поют:
Одна из девушек выходит из круга и представляет пьяного, после падает на землю и валяется. Другая подходит к ней, силится поднять ее на ноги, хоровод продолжает:
Там поют еще очень любопытную песнь, сопровождаемую приятными движениями: в хороводный круг ставят царевну и поют:
После этих слов начинает хоровод плясать, потом продолжают:
Последний стих относится к хороводу, который немедленно разделяется на две половины; по концам держат платки с поднятыми вверх руками в виде ворот. Царевна и хоровод проходят через них, продолжая петь, и сходятся между собою.
Все целуются между собою и потом садятся за столы, накрытые скатертями, и угощают приготовленными пирогами, яичницею, лакомствами, пивом и вином. По угощении встают и поют:
83
Le Brun («Voyages раг 1а Моsсоu еп Регsе еt аuх Indes orient.», т. I, с. 35) говорит, что в день семика отправлялись некоторые из духовных утром рано к одному рву, подле коего в трех или четырех ямах лежали найденные убитые на больших дорогах и казненные правосудием, и по совершении над ними поминовения предавали земле.
84
В Петербургской губернии празднуют семик сходно с описываемым в Московской, Владимирской и Костромской губер. Лет тридцать тому назад праздновался семик в самом Петербурге у церкви во имя Рождества Иоанна Предтечи, которая в 1742 году называлась Оспенною Иоанно-Предтеченскою, потому что была построена на оспенном кладбище во время свирепствовавшей тогда оспы. Ямщики, населявшие тогда загородную эту часть, и простолюдины сходились сюда для игр и забав в семик и Иванов день. Бывало, экипажи тянулись в два ряда по Литовскому каналу от Знаменского моста до церкви Иоанна Предтечи, около которой на обширном поле разбивались шатры с лакомствами и питьем. Бывало, эти гулянья посещались блестящим двором, знатными особами и всеми сословиями, разъезжавшими в пышных и изысканных одеждах, подобно гуляньям екатерингофскому, елагинскому, петергофскому и другим. Теперь уже не празднуют там семика — время искоренило древний обычай.