— Знаешь, это не совсем правильные отношения, — начал я, но она схватилась за мою руку мертвой хваткой, глаза ее горели.

— Если я голодна, корми меня, — несколько инфантильно прорычала она ртом, полным моей крови. Я заметил, что ее зубы начинают заостряться.

— Ты превращаешься, — прошептал я, постаравшись еще раз вырвать руку. Все как в тот раз, что ж мне так везет сегодня на повторения!

— Превращайся и ты, слабак. И смотри не попадайся мне под лапы.

Она начала скидывать с себя одежду, не заботясь о том, подсматриваю я или нет. Я, разумеется, быстро отвернулся, как того требовал этикет.

«И закрой глаза со ртом, когда будете сражаться с вампирами. Попадет клочок крови — и помрешь», — напомнила Совесть. — «Знаешь, а мне нравится ее темперамент. Великолепен!»

«Я же сказал не обсуждать в моем сознании этого оборотня», — мысленно прикрикнул я. Совесть отмахнулась:

«Я не про эту аппетитную волчицу, оставь ее себе. Я про это восхитительное по характеру чудо, „Второе Я“ твоей самки. Оно так прекрасно в своей жестокости!»

«Ты будешь уже превращаться или нет?» — раздраженно напомнил я.

«Еще не научился это делать? Ох, слабак… Но ты даже не можешь отдать мне власть. Я ничего не могу поделать».

И как же быть, если не смогу превратиться? Вдруг в таком виде не получится защитить себя, если Ктори нападет? Вдруг не смогу убежать от вампиров?

«Ну хотя бы помоги как-нибудь!» — начиная паниковать, взмолился я.

Ктори уже дрожала на полу, начиная обрастать шерстью. Ее нос с пастью становились все длиннее.

«Попробуй попить своей крови».

Я попробовал. Слизнул с руки все, что не высосала Ктори. Кровь была восхитительной на вкус и словно родной. Конечно, ведь так оно и было. Но ничего с телом не происходило.

«Подумай о чем-нибудь хорошем, что ускоряет твое сердцебиение! Побегай, в конце концов!» — не сдавалась Совесть.

Девушка уже сильно увеличилась в размерах, да и вообще, превратилась почти окончательно. Не хватало совсем мелких деталей вроде длины хвоста или позиции ушей.

Думай, думай о хорошем… Когда в твой подвальчик рвутся вампиры и орут, как злая баба на бестолкового мужа, не особо дашь волю воображению. От чего мое сердце быстрей стучит?

Увидев Ктори, стоящую передо мной, я быстро понял: от страха.

Она уже превратилась и смотрела на меня свысока, тяжело дыша: прекрасная, страшная и прямо источающая силу и гордое великолепие. Каждая частичка Ктори казалась идеальным воплощением мечтаний хищника! Острейшие огромные зубы и втрое большие когти, злобные синие глаза, такие яркие, что светились даже в темноте. Длинная золотистая шерсть, под которой можно заметить жуткие мускулы, которых совершенно не видно в человеческой форме.

Может, забиться под кровать? Она так страшна… и вместе с тем понятно, что я страшно боюсь, но слишком, чтобы двигаться.

Поняв это, Ктори зарычала и подняла на меня лапу. Я закрыл глаза, лучшего сделать не мог, и стал ждать. Ждать конца.

Но получил лишь необычайно легкую оплеуху. Она, видимо, даже усилий не прилагала и только качнула своей тяжелой лапой с когтями размером с ладонь.

— Ну и? — расхрабрился спросить я.

Ктори даже не прорычала ничего. Она поднесла свою лапу к пасти и не без усилий рассекла ее зубищами. Из раны показались капли крови, которые волчица ткнула мне под нос.

— Хочешь, чтобы я пил? — сообразил я.

Она лишь поднесла рану еще ближе. Кровь шла не сильно, но достаточно, чтобы можно было сделать небольшой глоток.

Когти другой лапы превратили тумбочку в щепки, и я понял, что лучше не медлить. Попробовал. Невероятное наслаждение! Кровь оказалась вкуснее моей, такой чудесной, что сердце заколотилось от счастья. Ему как будто кинули вызов, почему-то подумалось мне. Кровь забурлила в жилах, энергия бросилась на волю.

— Помогает! — воскликнули мы вдвоем с Совестью. Ктори тем временем, проявляя солидную концентрацию, перевязывала свою рану платком, чтобы не попало ничего вампирского.

Опять я пережил это неприятное превращение. После прилива энергии началась чесотка, потом боль и жжение, такие мощные, что перед глазами на время побелело. Наверно, я метался при трансформации, так как кровать после превращения была сдвинута в угол, а одеяло с подушкой разорваны когтями и валялись вообще в другом конце комнаты. Движения стали как никогда легки, периферическое зрение постоянно обращало мое внимание на удлинившийся нос, а лапы стали сильнее, ловчее и длиннее.

«Теперь главное пролезть в этот небольшой люк на потолке», — сказала Совесть окрепшим, смелым голосом.

— Ждите! Сейчас я приду к вам, и мой рык заглушит ваши вопли! — закричал в злобе я. Скорей даже сама Совесть, потому что я не стал бы давать такие опрометчивые и смелые обещания. Или стал бы?

Конечно, из пасти вырвался только рык, и злополучные вампиры наконец-то его услышали. Они разом замолчали, почти все, и то ли прислушивались, то ли тихо направлялись к выходу — непонятно. Слышалась какая-то осторожная и тешащая самолюбие возня, во время которой силы и желание двигаться лишь возросли.

Мы с Ктори переглянулись и кивнули. Вслед за этим принялись бить замок когтями, скорей корежа доски люка, чем открывая засов. Через семь ударов с люком, как и с половиной потолка, было бесповоротно покончено, а мы были сверху. Часть вампиров благоразумно, но бесполезно бросилась наутек, а некоторые корчились на полу.

— Наша кровь для вампиров — тоже яд, как же я раньше не подумала, — сказала Ктори по-волчьи.

— Прикончишь их, а я побегу за остальными, — приказал я.

— Наоборот, — оскалилась она.

— Хочешь поспорить? — у меня от злобы поднялась дыбом шерсть.

— Да! Но потом. Дичь убегает, — волчица кивнула на дверной проем.

— А зачем мы хотели их поймать и убить? Не помнишь? — рассеянно спросил я. Честно, почему-то причина забылась. Как и всякие мысли, которые были присущи именно мне-человеку, с его совестью, слабостями, привязанностями.

— Я не помню, но разве нужна причина? Кто последний — тот тупоголовый интанит! — весело рыкнула Ктори и первой бросилась в дверь. Я был к ней ближе и поэтому успел нагнать. К радости оборотнических натур, наши тела застряли в узком проеме, и это было лишней причиной проломать для себя путь.

Вампиры не могли далеко убежать. Пусть они двигались быстро, ширина их шага была невелика, а энергии — мало, как и влаги в телах. Их осталось лишь около десяти, по пять каждому. Раньше разница была вдвое большей, и как же сильно она ощущалась! Не прошло и десяти минут, как со всеми кровососами было покончено без следа, даже теми, которые скручивались в избушке от мук заражения.

На двенадцатой минуте мы лежали в домике на нижнем этаже (он слишком сильно пропах вампирами, мой живот негодовал из-за этого до сих пор) и болтали на тему обратного превращения, насколько это было возможно при помощи волчьего языка. Нелегко говорить на языке, который вырывается у тебя из пасти неосознанно. Пытаясь сказать одно слово, можешь поймать себя на том, что сказал совершенно другое, но если говорить простыми понятиями, все ясно.

С горем пополам Ктори рассказала, что умеет превращаться обратно, но Велуд меня этому так и не успел научить, что было очень печально. Ждать полдня мне не хотелось. Просить опять Совесть?

«А обязательно ли превращаться?» — хитро затянула она.

«Уж извини, но не жить же в этом теле. Теперь нужно попасть в Веору».

«Зачем?»

«А куда еще идти?»

Конечно, лучше было бы остаться жить в лесу или пойти путешествовать по миру, ну или хотя бы остаться в лесной гостинице, но меня влекло в город. Незавершенные дела? Простая инфантильная привязанность? Лень? Трусость? Непонятно толком, но одно было ясно: без Веоры я могу сойти с ума, ее мне не хватает.

— Ктори, мы же не попадем в город, потому что выглядим как волки, — заметил я. — Как люди тоже не сможем, потому что разыскиваемся. На всех воротах проверяют гостей города.