— Да? — растерялась Лейла. — Что же?

Хамид указал на барак у нее за спиной.

— В отряде четырнадцать девушек, и ты единственная, кого мне не удалось трахнуть.

Лейла засмеялась.

— Прошу прощения.

— Да уж, конечно, — полусерьезно сказал он. — Тринадцать — несчастливое число. Что-то должно произойти.

— Ну, это вряд ли. К тому же, можно посмотреть с другой стороны. Будет к чему стремиться.

Он ухмыльнулся.

— Спорим? Если мы еще когда-нибудь встретимся — неважно, где, — это обязательно случится.

— По рукам!

Они обменялись рукопожатием. Сириец заглянул Лейле в глаза.

— А знаешь, ты совсем не плохой боец для девчонки.

— Спасибо.

Хамид посмотрел на часы.

— Как думаешь, они уже собрались?

— Должны. У нас не так уж много барахла.

Он бросил окурок, открыл дверь барака и зычно, как на полигоне, гаркнул:

— Эй, девушки! Строиться по двое!

Через два часа состоялась прощальная аудиенция у женщины-командира. Пока девушки ждали на улице, у них на глазах полным ходом шла ликвидация лагеря. Повсюду сновали мужчины и грузовики; из штаба выносили мебель, обмундирование и оружие. Лагерь стал похож на призрачный город из сказки. Песок пустыни попадал в раскрытые окна и двери, спеша вновь предъявить права на все вокруг.

Девушки, точно зачарованные, следили за тем, как машины увозили разный скарб. Осталось демонтировать само здание штаба.

Лейла шла первой по алфавиту. Она вошла в комнату, закрыла за собой дверь и приблизилась к столу командира, ловко отдав честь.

— Аль Фей явилась!

В голубых джинсах это выглядело не так уместно, как в форме.

Женщина-командир устало приветствовала ее.

— Вольно. Да здравствует победа. — Она сверилась со списком. — Твоя фамилия Аль Фей?

— Да, мэм, — Лейла впервые подумала о ней как о женщине.

— Ты возвращаешься к матери в Бейрут. Там с тобой свяжутся и объявят о новом назначении.

— Это все, мэм? Больше ничего?

— Пока все. Не беспокойся, ты о нас еще услышишь.

— А как я узнаю? Будет какой-нибудь пароль или…

Начальница перебила ее:

— Узнаешь, когда придет время. В данный момент твоя обязанность — вернуться домой и ждать. Не вступай ни в какие политические организации, как бы они ни были притягательны. Живи сама по себе и выполняй все установления своей семьи. Ясно?

— Да, мэм.

Женщина-командир несколько мгновений смотрела на Лейлу. Она как будто хотела что-то сказать, но передумала.

— Счастливо. Можешь идти.

Лейла взяла под козырек, повернулась кругом и вышла из комнаты. В коридоре подруги пытливо всматривались в ее лицо, но она не проронила ни Слова.

На улице стоял еще один грузовик. Хамид сделал приглашающий жест рукой:

— Ваш лимузин подан.

Девушка молча залезла в кузов и села на скамью.

Меньше чем через полчаса грузовик был полон. Все хранили непривычное молчание, словно вдруг стали чужими. Каждая получила приказ и боялась проболтаться.

Соад первой нарушила это безмолвие.

— А знаете, — гортанным голосом произнесла она, — я буду скучать по лагерю. Все было не так уж и плохо. Во всяком случае, я никогда еще так качественно не трахалась.

Девушки расхохотались и вдруг затараторили хором. Им и впрямь было что вспомнить и над чем посмеяться: позади остались ошибки, аварии, трудности быта… Прошло еще полчаса, но грузовик не трогался с места.

— Чего мы ждем? — крикнула одна из девушек.

— Командира, — пояснил Хамид. — Она сию минуту выйдет.

Он угадал: через несколько секунд в дверях штаба показалась женщина-командир. Девушки разом притихли и воззрились на нее. Они впервые видели ее не в хаки. На командире был не особенно хорошо сшитый шерстяной костюм французского покроя; жакет казался слишком длинным, юбка — коротковатой. Швы на чулках перекрутились. Она неуверенно ступала на высоких каблуках и словно вдруг утратила свое превосходство. С одутловатым лицом, она казалась не слишком уверенной в себе.

«Будь она чуточку полнее, — подумала Лейла, — ее ни за что бы не отличить от моей матери и любой другой женщины нашего рода».

Хамид распахнул дверцу; начальница вскарабкалась в кабину и села рядом с шофером. Сам Хамид забрался в кузов.

— Поехали, — скомандовал он водителю.

Грузовик выехал на шоссе, туда, где уже стояла колонна, поджидая последнюю машину с мебелью. Наконец, она появилась и загудела, давая сигнал. Головной грузовик тотчас тронулся с места, и вскоре все уже катили по направлению к прибрежной полосе.

Перед крутым поворотом девушки бросили прощальный взгляд на лагерь. Он был полностью разорен—словно здесь и не жили люди. Снова воцарилось молчание; каждая думала о своем.

Меньше чем через час они услышали где-то позади, со стороны лагеря взрывы, затем гул самолетов, и наконец, прямо над их головами пронеслась эскадрилья. Первый грузовик охватило пламя.

Хамид привстал в кузове и крикнул шоферу:

— Израильские бомбардировщики! Съезжай с дороги!

Однако сквозь шум тот не разобрал его слов. Вместо того, чтобы свернуть с шоссе, он прибавил газу, рванул вперед и врезался в переднюю машину. В то же мгновение над колонной на бреющем полете пролетел бомбардировщик. В воздухе засвистали пули. Взорвался еще один грузовик. Девушки кричали и пытались выбраться из кузова.

— Разбегайтесь, прыгайте в кювет! — скомандовал Хамид.

Лейла механически подчинилась. Она ударилась о землю, перекувырнулась и поползла к обочине, укрывая голову от пуль.

Над ними вновь взревели двигатели. На этот раз девушка увидела, как сверху летят бомбы. Вспыхнуло сразу несколько машин.

— Почему мы не отстреливаемся? — раздался чей-то вопль.

— Чем? — ответил другой голос. — Все оружие сложено в одно место.

В канаву рядом с Лейлой, всхлипывая, спрыгнула одна из девушек. Лейла не подняла головы: прямо на них пикировал самолет.

Бомба угодила в машину, в которой они ехали. Грузовик разлетелся на тысячу мелких кусочков. Послышался жуткий, почти звериный вой. Пространство вокруг Лейлы усыпали осколки металла и части человеческих тел. Девушка вжалась в канаву, стараясь найти убежище в этой зловонной яме. Она сама не знала, как ей удалось уцелеть. Самолеты ревели в воздухе, вновь и вновь атакуя несчастную колонну. Они улетели так же неожиданно, как появились, взмыв высоко в небо и повернув на запад. Солнце осветило голубые звезды на крыльях.

Несколько минут стояла мертвая тишина, потом послышались стоны и крики о помощи. Лейла осторожно подняла голову.

На шоссе началось движение. Девушка повернулась к женщине рядом с собой и узнала Соад.

— Соад, — прошептала Лейла. — С тобой все в порядке?

Египтянка с трудом проговорила:

— Кажется, я ранена.

— Давай помогу.

— Спасибо, — Соад попыталась приподнять голову, но вдруг откинулась на землю. Изо рта у нее хлынула кровь, глаза остекленели.

Лейла с ужасом смотрела на нее. Она никогда еще не видела смерти, но сразу догадалась, что произошло. Девушку бросило в дрожь. Она заставила себя отвернуться и встать.

Наконец ей удалось выкарабкаться из кювета. Земля была усыпана осколками. Прямо перед Лейлой валялась чья-то рука; на одном Пальце сверкало кольцо с бриллиантом. Девушка отшвырнула этот страшный предмет и поплелась к грузовику. От него ничего не осталось, кроме груды искореженного металла и дерева. Всюду были разбросаны части человеческих тел. Лейла тупо посмотрела на них и подошла к кабине. Труп женщины-командира наполовину вывалился наружу. Юбка задралась, обнажив мощные бедра.

Боковым зрением Лейла уловила неподалеку какое-то движение. Один из уцелевших солдат наткнулся на оторванную руку и теперь стаскивал с пальца бриллиантовое кольцо. Наконец он отбросил мертвую конечность, внимательно рассмотрел драгоценность и опустил в карман. Внезапно он почувствовал на себе взгляд Лейлы. Девушка молчала.

Солдат смутился.

— Мертвым ничего не нужно, — и побрел восвояси.