– В каком, на твой взгляд, я выгляжу лучше?

Мансур оторвался от газеты и посмотрел на жену.

– Ты не можешь выглядеть лучше, – сказал он только для того, чтобы увидеть на ее лице радостную улыбку, хотя лесть его была очевидна, и Кари это понимала.

– Не заискивай, – сказала она, не скрывая своего удовольствия. – Какой тебе больше нравится? Ну помоги же мне выбрать!

– А из чего надо выбирать? – спросил Мансур.

– Что я говорила! Тебе бы только шутить. Какой лучше – этот или тот, из двух частей?

Мансур не удержался:

– Сказать, какая часть мне больше нравится – верхняя или нижняя?

Кари изобразила шутливое отчаяние.

– Ну, хорошо, хорошо, – сдался Мансур. – Я предпочел бы maillot.[8] Так еще говорят? Или уже не говорят? Ну, в общем, этот.

Кари посмотрела в окно.

– Вон идет Карлос Састре, – сказала она. – У них с этой девушкой настоящая любовь с первого взгляда.

– Для меня он – загадка, – сказал Мансур, снова отрываясь от газеты. – Она, по-моему, обычная красотка, каких много. Но в нем что-то есть, это не просто человек, который добился всего только благодаря себе, как Сонседа. Карлос Састре – другой. В нем что-то есть.

– А откуда ты знаешь, что он всего добился сам?

– Да рассказали понемногу, кто что. Кажется, он шел правильным путем. Он не из тех, кто начинает помощником слесаря в автомастерской, а кончает путь владельцем внушительного каравана машин для международных перевозок, но остается при этом все таким же неотесанным. Нет, Карлос, как говорят, оплатил свою учебу, добился стипендий – в общем, сделал все что мог. И он окончил экономический факультет, не что-нибудь! Значит, времена меняются.

– Но у него же были родители.

– Насколько я понял, они развелись, когда он был подростком. К тому же это были приемные родители: он рано остался сиротой. Поэтому Карлосу повезло, что он выбился в люди, а для этого надо иметь особый характер.

Кари отвела взгляд от окна.

– Он остался с матерью или с отцом?

– Я не знаю, – ответил Мансур: его это тоже интересовало.

– Если хочешь знать мое мнение, то мне он не кажется везучим человеком, – сказала Кари, уходя в спальню и на ходу спуская с плеч бретельки купальника.

Дора убиралась в гостиной. Когда она оказалась рядом со столиком, на котором стоял телефон, одна мысль пришла ей в голову. Она огляделась по сторонам и убедилась, что никого нет. Ей казалось, что сеньоры ушли, но она не была уверена: уходя, они обычно прощались с ней и отдавали какие-то распоряжения. Наверное, они наверху, собираются. Дора прошла в глубь дома и, бросив взгляд в раскрытую дверь кабинета, увидела двух мужчин, поднимающихся с кресел. Девушка быстро прошла мимо, и тут появились ее хозяйка и сеньора Елена, одетые с безупречной летней непринужденностью.

– Мы уходим, Дора. Дети придут обедать, во всяком случае, я надеюсь, – тихо сказала она, обращаясь к Елене, – поэтому пусть все будет наготове. Мы дома не обедаем и вернемся ближе к вечеру.

Дора увидела, как они вышли, все четверо, услышала урчание мотора, а потом по гравию прошелестели колеса. И тогда она быстро вошла в гостиную, достала телефонную книгу, торопливо полистала ее, и, найдя, наконец, то, что искала, набрала номер.

– Алло, это суд? Да? – Девушка вдруг заколебалась, все мысли куда-то исчезли. – Алло, – сказала она, наконец. – Мне надо поговорить с судьей.

– Скажите ей, что звонила прислуга сеньоров Аррьяса и что это очень важно. – И тут же Дора испугалась: а вдруг это все просто глупости?

Карлос заглянул в глубь глаз Кармен Валье и почувствовал, что у него кружится голова. Она смотрела на него и Улыбалась. Солнце стояло почти в зените, и на террасе кафе официант в рубашке с короткими рукавами расставлял стулья. Безмятежная поверхность моря отражала голубизну неба, сливаясь с ней. Они оказались первыми посетителями, и откуда-то из глубины до них доносились звуки, означавшие, что кафе просыпается: шипела и фыркала кофеварка; гремя щеткой, мыли полы; где-то разговаривали, звякала металлическая посуда… Кармен прикрыла ладонями руки Карлоса.

– Ну, так что ты хочешь мне сказать? Карлос смотрел на море с напряженным вниманием, но вид у него все равно был отсутствующий. Он перевел взгляд на Кармен.

– Мы уже говорили об этом. Я не передумал, я хочу уехать.

Кармен удивленно посмотрела на него: – Как, все то же? Карлос, да ты на этом просто помешался.

Он кивнул.

– И чем скорее, тем лучше.

Кармен отстранилась и покачала головой, словно приглашая невидимых зрителей разделить ее недоумение.

– Я чувствую себя… – Карлос с трудом подыскивал слова, – подавленным и измученным. На меня давит все это – обстановка, дожди, да еще столько дней подряд. Я совсем выдохся, у меня больше нет сил… Почему ты не хочешь уехать вместе со мной? – вдруг быстро спросил он, и голос его звучал уже не устало – требовательно и моляще.

Кармен увидела тень муки на его лице. – Зачем ты опять завел этот разговор? – спросила она, стараясь выиграть время, решить, как себя повести: настойчивость Карлоса была неожиданной. – Что-нибудь случилось? У тебя проблемы?

– Никаких, – ответил Карлос. – Это просто предложение, – добавил он и задумался, глядя на море.

Кармен была уверена: Карлос что-то скрывает, но ему хочется все ей рассказать, однако Кармен не нравилось, как именно он это делает. Кроме того, нетерпения она не испытывала.

– Я бы хотел уехать туда, где тепло, – сказал, наконец Карлос, выходя из глубокой задумчивости. – Тепло не так, как у нас на юге, а по-настоящему, когда тепло тебя обволакивает. – Он взял руку Кармен и погладил ее. – К карибскому теплу. Тебе не хочется?

Кармен удивилась:

– Конечно, хочется. Кому же не хочется? Но почему именно сейчас?

– А почему нет? – спросил Карлос.

Кармен опять отобрала у него руку, покачала головой и огляделась по сторонам.

– Не знаю, – неуверенно сказала она. – Ты так внезапно это решил… Ты что, всерьез?

– Да конечно! – пылко воскликнул он. – Я делаю тебе предложение, – внезапная радость окрылила его, – официальное предложение.

Кармен повертела один из своих браслетов, а потом спросила:

– Почему?

– Почему? – удивленно откликнулся Карлос. Теперь он огляделся по сторонам, прежде чем ответить. – Потому что ты мне нужна.

– Ой, – вырвалось у Кармен. Карлос с отчаянием посмотрел на нее.

– Ты мне не веришь?

– Верю. Конечно, верю, – поспешно сказала она.

– Я знаю, – продолжил Карлос, – что сдаю свои позиции закоренелого холостяка, но я тебе не предлагаю выйти за меня замуж, или, может быть, и предлагаю, но не сейчас. – Он все отчаяннее старался не запутаться, не уйти в сторону от своих главных доводов. – Мне нужно быть с тобой вдвоем, только с тобой, я никого больше не хочу видеть. Я хочу, чтобы рядом никого не было, понимаешь? И я хочу быть далеко отсюда. Очень далеко. Решайся.

– Карлос, мне так хорошо с тобой… – начала Кармен, но он перебил ее:

– Понятно. Ты не хочешь. Ну что ж. Что ж. – Он прерывисто дышал.

Кармен перегнулась через столик:

– Послушай. Я не сказала, что я не хочу, – Карлос чуть успокоился. – Ты мне нравишься. Иначе я не была бы с тобой. Но твое предложение… Это серьезный и внезапный шаг, а я… я очень ревниво отношусь к своей независимости, понимаешь? Я тяжело привязываюсь ко всему, даже если это на время; не знаю, как тебе объяснить, но я всегда была такой. Поэтому естественно, что твое предложение сразу вызывает у меня настороженность; мне нужно немножко времени, чтобы подумать. Совсем немного, – поспешила она добавить, снова увидев тревогу на лице Карлоса. – Но дай мне это время: я должна подумать, по крайней мере, свыкнуться с этой мыслью. Дело не в том, что я не хочу уехать с тобой к Карибскому морю или еще куда-нибудь, вовсе нет. Просто я не понимаю этой спешки, не понимаю, почему надо уезжать немедленно? Ты понимаешь, что я хочу сказать?