– Я? – Если бы Пибоди приказали пройти голой через «загон», то она бы и то не так сильно удивилась. – Но это должна делать ты. Они там только тебя слушают. Что я там буду делать? 

– Боже, Пибоди. Пой, танцуй, плачь, в конце концов. Можешь всё сразу делать, но достань ордера. Я буду у Миры через пятнадцать минут. Действуй. 

После этого Ева буквально вытолкала Пибоди из кабинета и закрыла дверь. И заперла её на замок. Она кинула остатки энергетического батончика в корзину двухочковым броском. Батончик ей не помог. «Мне нужно хотя бы пять минут сна», – решила Ева. Всего пять минут. Она включила будильник в наладоннике, села за свой стол, положила на него голову и закрыла глаза. 

И сразу же провалилась в сон. 

Её разбудил странный звук – какое-то гудение. Голоса, приглушенные расстоянием, отдавались в её голове. Один из них – голос маленького мальчика – звучал с нескрываемым восторгом. 

– Посмотри! Летающие машины. Посмотри в окно! Они такие классные! 

Ева застонала и хлопнула по наладоннику. Открыв сонные глаза, она непонимающим взглядом уставилась на светящийся сгусток голубого цвета, в центре которого стояли мужчина, женщина и ребенок. Инстинкт заставил её выхватить оружие, в то время как наметанным глазом она запоминала приметы – высокий мужчина с копной золотых волос, худая брюнетка с испуганными зелеными глазами и ребенок со взлохмаченными волосами. 

Еве показалось, будто женщина произнесла: «Ой!» Затем они все исчезли, а в наладоннике сработал будильник. 

– Пожалуй, с такими странными снами, мне нужно спать больше, чем пять минут. – Ева выключила будильник и провела руками по лицу. Допив остатки своего уже остывшего кофе, jyf собрала документы, необходимые для визита к Мире. 

Выйдя из своего кабинета, она почувствовала чей-то неодобрительный взгляд на плече. «Как странно», – подумала она. Весь этот чертов день был странным. 

Администратор Миры одарила Еву таким ледяным взглядом, что на мгновение посетительнице показалось, будто комната превратилась в арктическую пещеру. Зная, что попасть к Мире можно только через этого дракона, Ева направилась прямиком к ней. 

– Я сорвалась на вас утром, причём довольно грубо. – Ева достала одну из фотографий с места преступления. – Причина этого – она. – Даллас положила фото на стол. 

Секретарь с шумом вдохнула, задержала воздух и медленно выдохнула. 

– Я вижу. Она уже ждет вас, лейтенант. 

– Спасибо. – Ева забрала фотографию и прошла в офис Миры. 

Мира не сидела за столом, а стояла у окна, повернувшись спиной к двери. В таком положении она казалась совсем миниатюрной, подумала Ева. Даже хрупкой в этом светло-лиловом костюме. 

– Доктор Мира, – произнесла Ева, привлекая её внимание. 

– Здравствуй. Сегодня такой чудесный день. Иногда так важно помнить, что мир полон чудесных дней. Кажется, твой день был очень долгим, не так ли? 

– Да, и он ещё продолжается. 

Мира повернулась к ней. Её волнистые волосы, цвет которых напоминал соболиный мех, обрамляли красивое лицо, но глаза были уставшими и озабоченными. 

– С чего ты хочешь, чтобы я начала? 

– Я знаю, что произошло и кто в этом виновен. По крайней мере, у меня есть несколько главных подозреваемых. Меня интересует, что сделали с Джексоном Пайком и Микой Накамурой, как это сделали и кто. То же самое сделали и с администратором отеля, после чего он выбил себе мозги молотком. И мне нужно знать, делали ли это с кем-то ещё. 

Вместо того чтобы сесть в свое глубокое удобное кресло, как это обычно бывало, Мира продолжала стоять. 

– Во-первых, токсикологическое тестирование показало смесь различных наркотиков в крови Пайка и Накамуры. Я подготовила для тебя целый список. В основном, эти препараты вызывают галлюцинации, но есть и такие, которые мы иногда применяем для контроля над пациентами со склонностями к насилию. Кроме этого, как ты, наверное, уже знаешь, им обоим – Пайку и жертве – ввели наркотики, усиливающие половое влечение. 

– Это может объяснить головные боли и провалы в памяти? – уточнила Ева. 

– Такая смесь, скорее всего, приведет к состоянию, похожему на похмелье, а не к сильным болям. Это также может вызвать провалы в памяти, но всё же я думаю, что основная причина не в этом. 

Мира села за свой стол и продолжила: 

– Наркотики использовали, чтобы начать совсем другой процесс и усилить его. 

– Их загипнотизировали, – догадалась Ева. 

– Ты опережаешь меня. 

– Нет, но я надеюсь, что мы идем наравне. Как минимум двое подозреваемых обладают каким-то даром. Они пробовали свои силы на мне. Но поскольку я уже имела дело с маньяками-убийцами, то я воспользовалась старым методом для блокировки и дала им ложный след. Один из них, Сайлас Пратт, он… Слушайте, я знаю, что ваша дочь – викканка, и я знаю, что есть разные теории, верования, книги, учения и прочая ерунда. Я не особо в этом разбираюсь. Но этот парень… 

Еве тяжело было сделать это признание. 

– У него есть способности, – произнесла она. 

– Ты не хочешь использовать слово «сила»? 

– Не нужна никакая сила, чтобы накачать человека наркотиками или загипнотизировать его. Это обычная медицинская практика. Вы тоже пользуетесь ей. – Ева засунула руки в карманы и начала быстрыми шагами мерить комнату. – Один из этих ублюдков – педиатр дочери Мики. Она привела ребенка для стандартного осмотра три недели назад. Я думаю, что именно тогда Пратт загипнотизировал её. Возможно, они каким-то образом повлияли на неё, чтобы сделать более восприимчивой, но именно он обработал Мику и дал ей задание. Кажется, это называется постгипнотическим внушением, да? 

– Да. 

– В этом случае должен быть какой-то спусковой крючок – что-то такое, что она увидит или услышит. Что-то простое, что она могла бы встретить по пути на работу, и что могло дать ей толчок в нужном направлении. Она приходит в отель и выключает камеры. Ещё им нужно было добраться до администратора в приемной. Мы наверняка найдем здесь совпадения, но они ликвидировали его как чертового робота. Затем они приводят Пайка и жертву. Они пришли туда сами, словно марионетки. А всё потому, что к тому моменту они уже были накачаны наркотиками и словно…. 

– Околдованы? 

– Да, если это слово тут уместно. Пайка они оставили на роль козла отпущения, в то время как спусковой крючок в его голове взведен. Головная боль очень сильна, и любая попытка что-то вспомнить делает её просто мучительной. 

– Я думаю, что если бы ты вовремя не привела их ко мне, где я и мои специалисты можем контролировать ситуацию, то они бы закончили точно так же, как и администратор. Мне пришлось использовать эту боль, чтобы добраться до спускового крючка. Это… было сложно. 

Правильно оценив ситуацию, Ева подошла к автоповару Миры. 

– Какой чай вы предпочитаете? 

Мира слабо улыбнулась. 

– Разный. Думаю, чай с жасмином подойдет. Спасибо. 

Ева дождалась запрограммированной чашки чая, принесла её Мире и села. 

– Вы не причиняете им боль. И вы знаете это. Виновен тот, кто создал этот крючок. 

– Они оба умоляли меня убить их. – Мира медленно выпила чай, затем откинулась в кресле. – Мне понадобилось несколько часов, чтобы найти правильный подход и уменьшить эту боль. Я пока не могу совсем избавить своих пациентов от неё, но мне удалось уменьшить уровень боли с нечеловеческого до просто ужасного. Этого было достаточно, чтобы Джек кое-что вспомнил. Он сказал, что помнит, как доктор Пратт вызвал его в свой кабинет в конце рабочего дня. Он не может назвать точное время, так как прошлое словно в тумане, но думает, что это было после ухода его последнего клиента. Пратт дал ему чашку кофе, и после того, как он её выпил, всё становится путанным. Джек помнит, как ехал в лимузине с Коллинзом и Авой. Он думает, что там был кто-то ещё. Разумеется, я всё записала. А ещё он помнит, как занимался сексом с Авой. 

– А он помнит убийство? 

В глазах Миры отразилось беспокойство, и она отрицательно покачала головой.