– Что за ерунда, – пожала плечами Доминика. Наши отцы были знакомы, встречу с ним устроила для меня мама, в противном случае я имела бы дело только с его служащими. Мы несколько раз обедали вместе, и мама все время была с нами, и на балу тоже.

– Когда читаешь газеты, создается другое впечатление.

Доминика с досадой щелкнула языком, но больше ничего не добавила.

Через несколько недель Доминику пригласила в гости супружеская пара, которая провела два года в Америке и отмечала свое возвращение на родину. И муж и жена работали на телевидении Марк Додсон диктором, а его жена Селия, с которой Доминика училась в школе, режиссером. Они вели светский образ жизни и до отъезда в Штаты приобрели широкую известность благодаря вечеринкам, которые обожали устраивать.

Настроение Доминики не очень располагало к веселью, но она искренне любила Селию, да и Додсоны, видимо, были единственными людьми в Сиднее, кто не знал о ее романе с Энгусом. Кроме того, Доминику не покидало ощущение, что она должна сделать что-то, чтобы взять себя в руки и вернуться к прежней жизни. Подавленное настроение начинало отрицательно сказываться на работе, как раз когда требовалось быстро воспользоваться успехом, который принесли ей начинания в области спортивной моды.

Был чудесный воскресный день. Собираясь в гости, Доминика надела блузку цвета слоновой кости с кружевным воротничком и черную юбку в складку с кремовыми розами. Хотя уже наступил январь, середина лета, она решила взять с собой пашмину на случай, если похолодает, а волосы заколола изящной бронзовой заколкой.

Для Селии она наготовила ее любимой сырной соломки, упаковала ее в красную фольгу и перевязала пакет ленточкой. Такую же ленточку она повязала вокруг горлышка бутылки шампанского для Марка.

В Касл-Хилл Доминика поехала на серебристом джипе, который Энгус, как казалось, давным-давно подарил ей на день рождения. Он теперь официально принадлежал Доминике, поскольку на полученные после продажи дома на Роуз-Бэй деньги она выкупила автомобиль у Энгуса.

Додсоны владели участком в несколько акров земли – они оба были без ума от лошадей – и большим садом. Барбекю жарили под высокими старыми деревьями с густыми кронами, между которыми были протянуты провода с разноцветными фонариками.

Подруги встретились, как всегда, тепло, у обеих накопилось много новостей, и самая главная среди них была та, что Селия ждала ребенка. Среди двадцати с лишним гостей Доминика увидела много знакомых лиц.

Один из гостей произносил шутливый тост в честь хозяев, когда на веранде появился опоздавший гость. Так Энгус Кейр впервые увидел Доминику Харрис после двухмесячного перерыва, смеющуюся, с бокалом шампанского в руке.

Он нашел, что Доминика нисколько не изменилась: высокая, гибкая, с горделивой осанкой, чудесной кожей и по-детски округлым личиком, одетая с непринужденной элегантностью – одним словом, потрясающая девушка. Она, кажется, от души развлекалась, словно их роман, закончившийся ее письмом, в котором она благодарила Энгуса за все и сообщала, что ей пора двигаться дальше, не оставил в ней глубокого следа. Она повернулась, услышав, как Селия здоровается с ним, и Энгус с невольным удовлетворением отметил, что она заметно побледнела, а ее пальцы сжали ножку бокала с шампанским.

Селия начала представлять Энгуса гостям.

Оказывается, они познакомились только неделю назад, на поло. Доминика пожалела, что ей не пришла в голову подобная идея, но уже в следующую секунду он оказался прямо перед ней, и нужно было сказать что-нибудь…

– Привет! – Она повернулась к подруге:

– Мы уже встречались.

– Замечательно, – обрадовалась Селия. – Тогда я оставлю Энгуса с тобой ненадолго, Доми, и пойду похлопочу на кухне.

– Э... может быть, я помогу тебе?

– Ни в коем случае. Займи пока этого славного парня, – попросила Селия и, пританцовывая, удалилась.

– Значит, мы только встречались? – Энгус произнес это негромко, но с такой оскорбительной насмешкой в голосе и взгляде, что Доминика заметно вздрогнула и отвела глаза.

– Энгус, здесь не время и не место пускаться в воспоминания.

– Полностью с тобой согласен, – процедил он. Я только позволю себе полюбопытствовать, прежде чем мы предадимся беззаботному веселью. Очевидно, ты сочла, что итальянский граф ближе тебе по социальному статусу, чем я?

Она, онемев, смотрела в его серые глаза. Но тут к ним подошел Марк и завел разговор о чистокровных лошадях, и до конца этого нескончаемого вечера Энгус и Доминика сторонились друг друга. Энгус все это время старательно изливал свое обаяние на коллегу Селии, миловидную блондинку примерно его лет, которая пришла в гости без кавалера.

При первой же возможности, когда это уже не могло выглядеть невежливо, Доминика покинула вечеринку и направилась домой. Она чувствовала себя совершенно разбитой. Спустя несколько миль машина вдруг закапризничала, и Доминика, к своему ужасу, поняла, что у нее спустила шина.

Она умудрилась затормозить на обочине, и, когда вышла, ее глазам предстало печальное зрелище.

Было уже темно, хотя и не так поздно, и дома здесь стояли, должно быть, вдали от дороги – Доминика не увидела ни одного огонька. К тому же резко похолодало, подул ветер, и она поспешно закуталась в свою пашмину.

Но вскоре тьму прорезал свет двух фар. Доминика взмолилась, чтоб это был кто-то из гостей, возвращавшийся с барбекю.

Машина оказалась хорошо знакомым ей темно-зеленым «рейнджровером». Она затормозила перед ее джипом, и человек, вышедший оттуда, заставил ее подумать, что сегодня, должно быть, особенно несчастливый день по ее гороскопу.

– Ну-ну, – промолвил Энгус Кейр, пиная носком ботинка шину. – У тебя нет чувства, что это уже происходило в какой-то другой жизни, Доминика?

– Да… Нет то есть… – промямлила она беспомощно.

Энгус хищно улыбнулся.

– Интересно… Из двадцати гостей судьба именно мне предназначила помочь даме в беде.

Не сомневаюсь, что ты понятия не имеешь, как менять колесо. Но может быть, вы предпочитаете, чтобы я ехал своей дорогой, мисс Харрис? Конечно, другие тоже будут возвращаться, только я не уверен, что скоро.

– Нет! – воскликнула она с некоторым испугом, который не в силах была скрыть.

– Хорошо. Фонаря, я полагаю, у тебя нет? Женщины редко держат под рукой полезные вещи.

Он открыл заднюю дверцу «рейнджровера», достал мощный фонарь и велел Доминике держать его повыше. Затем поднял крышку ее багажника, вынул все необходимое и принялся за дело.

Разумеется, он сделал все быстро, умело и молча, только обронил, что, скорее всего, она где-то напоролась шиной на гвоздь.

Пока Доминика светила ему фонарем, ей хотелось сказать ему очень многое, но она не находила в себе смелости. Наконец он закончил, убрал инструменты в багажник и вытер руки носовым платком.

– Теперь ты можешь ехать домой, а я, пожалуй, подкачаю свои покрышки. До свидания.

– Энгус! – воскликнула она в отчаянии. – Ты все не правильно понял.

Он вскинул брови и скользнул глазами по ее пашмине, чем воскресил в ней всевозможные воспоминания и вогнал в краску.

– Насчет социального статуса... это… – Она запнулась и проглотила слюну. – На самом деле…

– Я не думаю, что сейчас время и место для запутанных разбирательств, Доминика, – перебил он ее. – Если ты уверена, что хочешь что-то объяснить, тогда поедем ко мне домой, где можно сделать это по крайней мере с комфортом.

– Нет… – Откровенное презрение, которое выразил его взгляд, подействовало на Доминику двояким образом. Во-первых, она почувствовала прилив мужества, во-вторых, укол совести. – Но если захочешь поехать ко мне и выпить кофе, я… попытаюсь все объяснить.

– Доминика, помнишь, как ты решила пообедать со мной, только чтобы загладить оплошность своей матери?

Они посмотрели друг на друга в упор, и она сердито сжала губы, погасила фонарь и протянула ему.

– Мое предложение все еще остается в силе, Энгус Кейр, – спокойно проговорила она. – А принять его или пет – дело твое.