Подобные жалобы относятся к разряду обычных ссор между соседями, которыми полиция сыта по горло. Исчезновение Лины Линдорфер местные власти также не сочли серьезным, хотя и дали объявление об этом. Когда же наконец выяснилось, что Лина Линдорфер, отправляясь в путешествие, не взяла с собой денег, это дело было поручено старшему инспектору Гебергеру из криминальной полиции.

  - Да, если здесь присутствует преступление, то оно могло быть совершено во время путешествия на автомобиле, - предположил он в разговоре со своими двумя коллегами, которые должны были помогать ему в расследовании. - Я немедленно поставлю в известность федеральное криминальное управление и направлю туда рентгеновские снимки тазобедренного сустава пропавшей. Все газеты в ближайшей округе должны дать сообщение о розыске. Может быть, мы нападем на след, когда установим мужчин, которым Лина Линдорфер писала в связи с их брачными объявлениями. Нужно также исследовать окрестные водоемы с помощью водолазов, так как не исключено, что неизвестный, с которым она уехала, убил ее, а затем утопил.

  Но все поиски были безуспешными. Зато все отчетливей вырисовывались враждебные отношения между Фридрихом Линдорфером и его сестрой Линой. Любой ценой он хотел выжить ее из дома, но опасался, что ему придется платить сестре отступное, если она не освободит помещение добровольно. Как старший сын и наследник отцовского дома он обязался пожизненно предоставить две комнаты своей больной сестре. А его доходы как бондаря и мелкого фермера были небольшими. И вот, чтобы побудить Лину уехать, он пытался постоянными придирками отравить ей пребывание в общем доме.

  Записи Лины, которые инспектор-криминалист нашел у нее в кухне, добавили информации. В частности, она писала: "1960, 5 февраля. Он мне сказал, что выбьет все зубы..." "53.61. Хочет выбросить мои вещи..."

  Открытая вражда между братом и сестрой зародила в инспекторе подозрение, которое ему самому вначале показалось абсурдным.

  "Имеет ли вообще смысл продолжать поиски по всей территории страны? - размышлял он.  - Может быть, лучше поискать в доме Линдорфера? Что если Лина вообще не уезжала? Никто, кроме Линдорфера, не видел ее отъезда, а то, что он рассказывал об этом своей жене, детям и соседям, крайне противоречиво".

  - Нет, я не могу описать ни незнакомца, ни машину, в которой Лина уехала, - сказал бондарь в разговоре с одним человеком.

  - Она стояла у пивоварни... серая машина, это точно, - заверял он в другом разговоре.

  - Я же говорю, это была зеленая машина, она стояла на улице, ведущей в Адельхофен...

  - Машина еще у меня перед глазами... она была желтая и стояла в конце дороги на Каппелвег.

  - Что было надето на Лине? Ее светлое пальто... и платок на голове.

  - Нет, никакого пальто, только серое платье...

  Подобные противоречия усилили подозрение инспектора в том, что Лина вообще не покидала дом. Но напрасно он искал в комнатах пропавшей следы крови и борьбы.

  Был уже конец августа, когда он обратился за помощью в Институт судебной медицины и криминалистики в Эрлангене. Он вспомнил доклад работавшего там ассистентом доктора Лаутенбаха о новейших методах поиска следов крови.

  Уже на следующий день доктор Лаутенбах встретился с инспектором Гебергером.

  - У меня нет никаких доказательств, - объяснил ему Гебергер, - но, несмотря па это, меня не покидает мысль, что Линдорфер мог сам убить свою сестру.

  - По какой причине?

  - Он уже давно добивался, чтобы она добровольно ушла из дома. Для этого пускал в ход любые средства. Он хотел заполучить весь дом в свое пользование, но боялся, что ему придется платить сестре компенсацию.

  - И вы предполагаете, что убийство показалось ему самым дешевым выходом из сложившейся ситуации?

  - Да. Я не могу забыть нервозность Линдорфера во время осмотра дома. Мне показалось, в нем говорит страх, страх перед тем, что мы в его доме обнаружим следы страшного преступления. Но мы ничего не нашли. Ни малейшего следа!

  - Если там действительно было совершено кровавое преступление, инспектор, то следы крови мы найдем, - заверил молодой сотрудник.

  - Но ведь убийство произошло три с половиной месяца назад!

  - Несмотря на это! Дайте нам возможность сегодня ночью осмотреть дом.

  - Сегодня ночью?

  - Да. Для поиска следов на больших поверхностях я хотел бы применить метод люминесценции.

  - Метод люминесценции? - повторил инспектор, не понимая. До сего времени он никогда не слышал это научное название.

  - Да, - подтвердил Лаутенбах. - Мы распыляем специальным прибором раствор люминола на поверхностях, где чаще всего остаются следы окровавленных рук и другие следы крови. Это двери, дверные рамы и проемы, перила, водопроводные краны, далее поверхности, через которые могли тащить убитого, - лестничные ступени, части пола, пороги дверей и так далее.

  - И что произойдет, если вы эти места оросите таким раствором?

  - Ничего - в том случае, если там нет следов крови. Если же имеются хотя бы мельчайшие следы, то на их месте в темноте возникают на некоторое время голубоватые светящиеся пятна. Правда, такую реакцию могут дать и другие вещества, но как предварительная проба орошение раствором люминола очень эффективно.

  Линдорфер испугался, когда криминальная полиция в сопровождении прокурора вечером 29 августа прибыла к нему в дом и предъявила ордер на обыск Но поразительно быстро взял себя в руки.

  В темноте Лаутенбах и его помощник с небольшим распылителем для люминола и прокурором принялись за трудоемкую работу. Долгое время не было никаких результатов. Первые голубоватые пятна обнаружились на облицовке колодца перед мастерской бондаря, затем на сливе в кухне и на ручке кухонной двери, ведущей в коридор дома.

  - Комнаты пропавшей сестры этажом выше, - сказал Гебергер доктору Лаутенбаху. - Попробуйте, может быть, там что-нибудь есть.

  Несмотря на все усилия, на лестнице светящиеся пятна не появились.

  - Ничего удивительного, лестница выглядит заново покрашенной, - уверенно заявил Лаутенбах.

  Жена Линдорфера подтвердила это предположение, добавив, что в конце мая по настоянию мужа сама покрасила лестницу и прилегающую к ней стену.

  Дальнейшие поиски на верхнем этаже в помещениях, где жила пропавшая, не давали результатов, пока не оросили люминолом деревянную дверь на чердак.

  - Видите, господа, светящаяся узкая полоска на двери! - взволнованно воскликнул Лаутенбах. - А на внутренней планке еще полоски!

  - Мне открыть дверь? - спросил Гебергер.

  - Да, пожалуйста.

  На чердаке был настоящий склад старых вещей. Вокруг валялись коробки, ящики, разный хлам.

  "Может, мы наконец приблизились к тайне?" - думал каждый из участников обыска.

  Под воздействием раствора люминола на досках пола появилась светящаяся поверхность примерно 40 сантиметров в длину и 12 сантиметров в ширину.

  - Я должен обязательно вынуть доски из пола и взять их с собой для изучения в институт, - объяснил Лаутенбах. - Крошечные частицы крови могут быть и в швах между досками. Имеющуюся там грязь мы тоже исследуем.

  - Хорошо, - сказал прокурор, - продолжайте искать дальше. Может быть, еще обнаружатся следы.

  Светящиеся пятна возникли на лежащих вокруг куске картона, колодке для туфли, топоре и брикете угля.

  - Это я тоже беру с собой, - решки Лаутенбах. - Чем больше материала, тем скорее я смогу установить, идет ли речь о крови, какого рода крови к какой группы.

  - Но если следы окажутся настолько малы, что их невозможно будет использовать? - озабоченно спросил прокурор.

  - Тогда я применю новый английский метод, реагирующей на самые малые следы. Объяснить непрофессионалу его сущность фактически невозможно. Но вам достаточно звать, что это сверхчувствительный метод, позволяющий даже по одному миллиметру ниточки, пропитанной кровью, определить ее группу.