— Если решите застрелиться, — не выпуская из рук ложечки и не поднимая головы заметил голубоглазый, — отойдите в угол, и аккуратненько, чтоб нас брызгами не заляпало.

Маршал молча захлопнул сейф, повернулся к столу. Рюмки, такие же серебряные, как и кофейник, уже ждали.

— Позвольте мне! — чернокожий принял бутылку, не глядя откупорил ее и принялся разливать. — Мы не представились. Единственная среди нас дама носит имя Ольга.

Девушка лучезарно улыбнулась, и маршала вновь обожгло изнутри.

— Дима — ее супруг. От стрельбы вас предостерег Ксор. А меня на этой планете как-то звали Хамидом. Зовите и вы меня также.

Маршал кивнул и принюхался к кофе.

— Прошу прощения, но что это за напиток?

— Здесь это растение зовется кофе. Несколько его разновидностей растет в предгорных районах Эляма. Его зеленые зерна требуют обжарки и помола. Однако никто из элямцев сделать так не догадался, а вашим соотечественникам на Эляме было… не до того.

— Вы поразительно осведомленны, Хамид. Вам приходилось бывать в наших краях?

— Неоднократно, маршал. Но давайте-ка ближе к делу: вы не далее как час назад заявили Кроу, что хотели бы увидеться с нами. И вот мы у вас…

— Да-да, конечно. Кроу — это то летучее и говорливое существо? Оно действительно обладает теми полномочиями, о которых было заявлено?

— Не будьте слишком строги, маршал, — вновь улыбнулась ему Оля, и вновь маршала окатило огненной лавой от головы до чресел. — Но, в целом, дела обстоят именно так.

Несколько секунд прошли в полном молчании. Гости чинно смаковали кофе, и ароматная настойка действительно сочеталась с ним как нельзя лучше.

«Бред сумасшедшего, — подумал маршал. — Сижу невесть с кем, пью непонятно что… Не удивительно будет, если вскоре они станут превращаться в змеев с руками, торчащими из пасти…»

Неизвестно чему улыбнулся тот, которого чернокожий представил как Диму. Маршал взглянул на противоположную стену, в одном из углов которой находилась видеокамера. Вторая располагалась у него над головой, немного в стороне и сзади, чтобы обозревать всю поверхность маршальского стола.

— Вам мешает видеозапись? — поинтересовался Ксор. — Однажды мы уже имели неосторожность запечатлиться на вашем корабле… На сей раз вместо нашего разговора в памяти компьютеров отобразится ваша напряженная каждодневная работа. Так что не беспокойтесь и говорите. Все-таки инициатор нашей встречи — вы…

— Не знаю, какими способами вы действуете, — принужденно усмехнувшись, проговорил маршал, — но вынужден признать вашу оперативность.

— Ошибаетесь, маршал, — прервал его Дима. — Мы — не действуем, если рассуждать по большому счету… Спасательный самолет для группы ваших строителей в тонущей лодке, да обманутая видеозапись нашего общения — не в счет. Простая любезность. Как, кстати, чувствуют себя спасшиеся? Надеюсь, с ними все в порядке?

— В живых остался только один, — ответил маршал, — остальные погибли во время нашествия жалящих насекомых.

— А, ну да, — кивнул Дима, — с осами да пчелами совладать трудно… Тот, который спасся — ваш, как нам известно, младший сын?

— Да, — подтвердил маршал. — Он один остался… Только потому, что был отправлен мною в командирскую школу.

— Это на одном из космических кораблей? — учтиво поинтересовался Ксор.

— Смею предположить, — сказал маршал, — что вам доподлинно известно, на каком именно.

Серебряная ложечка ювелирно тонкой работы выпала из маршальской руки и звонко ударила по краю блюдца. Маршал глубоко вздохнул и сжал кулаки. Левая рука, поврежденная копытом Моргенштерна, слушалась плохо.

— Извините… — пробормотал он. — Чувствую себя как перед казнью.

— И совершенно напрасно, — сказал Ксор. — Мы не с вами, но и не против вас. Если уж быть точным, то диспозиция сил такова: Хамдиэль… то есть Хамид — всецело за вас. Дима и Оля — противоборствующая вам сторона. Я… у меня свои интересы. На сей момент они сонаправленны с действиями одной из сторон. Как сложится дальше — не известно.

Маршал собрался с мыслями, помолчал и проговорил с усмешкой:

— Мне сложно понять такое разделение сил. Но, по-видимому, обращаться мне следует к вам, Дима?

— Если как к противоборствующей стороне, то да, — согласился Дима.

— Прошу прощения, — Оля встала из-за стола. — Вам есть о чем поговорить и без меня. Я покину вас ненадолго…

И она исчезла, а маршал продолжил.

— Я хотел бы найти способы мирного сосуществования с животным миром этой планеты. Потери с обеих сторон, на мой взгляд, чрезмерны. В то же время, мне кажется, есть возможность поладить. Разделить ареалы обитания. Обозначить кормовые базы…

— По какому принципу — спрашиваю, маршал, из чистого любопытства, без всяких намерений к действию, — сказал Дима, — по какому принципу вы предлагаете провести разделение ареалов обитания и кормовой, как вы выразились, базы?

— Пропорционально потребностям. Или в соответствие с количеством населения.

— Мысль не новая, — отозвался Ксор. — Когда-то на этой планете так и было. Это привело к активному вымиранию целых видов животных. Потом, правда, вымерли…

— В одночасье, — вставил Дима.

— …сами люди. Теперь вы предлагаете вернуться к прежним методам взаимодействия.

— Так вы не согласны?

— Видите ли, маршал… Подобные договоренности вне нашей компетенции, — Ксор был тверд и даже немного холоден. — Но если вы настаиваете на переговорах, можете возобновить их с Кроу. И потом, объявленная вам война, по сути своей, не то же ли взаимодействие между людьми и животными, которое вы предлагаете растянуть на долгие десятилетия? То же самое! Только концентрированное во времени.

— И в потерях, — добавил Дима.

Маршал сделал глоточек бальзама, отпил кофе и обратился к Хамдиэлю:

— Если вы на моей стороне, Хамид, то почему молчите?

— Я не только молчу, — живо отозвался Хамдиэль. — Я еще и бездействую, хотя помочь вам в вашем деле — мог бы. Но между мной и вами есть разница. Вот смотрите! — и Хамдиэль взглядом указал на бутылку с бальзамом.

Медленно, как при замедленном кинопоказе, бутылка покрылась трещинами, рассекшими толщу ее стекла на мельчайшие осколки, и рассыпалась по столу. Темная вязкая жидкость растеклась по столу. Слабый аромат превратился в сильный и густой запах.

Маршал хмыкнул.

— Бесконтактно разрушать мы, конечно, не умеем. Но контактно делаем это не хуже вас. Разница между нами невелика!

— Это обманчивое впечатление, — заметил Хамдиэль, и тут же разлившийся бальзам стал собираться, стеклянные осколки и осколочки безошибочно сложились воедино, и бутылка вновь оказалась на столе в целости и сохранности, и даже аромат, наполнявший комнату, исчез.

— Главное мое дело — создавать, а не разрушать.

Хамдиэль взял в руку невредимую бутылку и встряхнул ее как следует.

— Видите? Она вновь целая! И жидкость — до последней молекулы спирта — вновь внутри. Так вы умеете?

— Нет, — глухо ответил маршал. — Но научимся!

— Если захотите, то научитесь, — с горечью проговорил Хамдиэль. — Но вы не хотите. Вы не умеете создавать, и вам не стыдно не уметь этого. Вы умеете только завоевывать и подчинять, а это бесперспективно.

— Для чего тогда вы согласились встретиться со мной? Только ли чтоб указать на несовершенство моего народа?

— Скорее, всей вашей цивилизации, — уточнил Дима. — Но, конечно, не для этого. Свойства своего мира вы можете осознавать, а можете и не осознавать — дело ваше. Мы здесь только для того, чтобы приободрить вас. Ну, и самим сделать кое-какие выводы… Но главное — это наше желание сделать вам приятный сюрприз. Сейчас откроется дверь, и Оля…

Весточка с Амдиэля

Дверь тут же распахнулась, и вошла улыбающаяся Оля. В руках она держала большое блюдо, наполненное маленькими парящими рулетиками.

— Не проголодались? Вот, маршал, ваша бывшая жена, мать ваших сыновей, вам передает. Просит, мужу и детям — отнесите, пожалуйста. Могла ли я ей отказать?