Билли, теперь уже вполне доверявшая Дженни, скорчившись между баками, провела большую часть полета во сне. Неожиданная страсть к Эдему расстроила ее. Большую часть предыдущей ночи она провела без сна, думая о нем, о своей собственной жизни, о неясности их операции. К чему бы она ни обращалась, она не находила утешения. Жизнь ее просто пришла к полной бессмысленности.

Нарсарссуак, небольшое поселение датских ученых и привыкших к западному образу жизни эскимосов, располагает посадочной полосой в семь тысяч футов, которая вырезана в леднике. Подлет к ней проходит вдоль сорокамильного фиорда. Маршрутная инструкция требует от пилота при входе в это пространство повернуть налево у торчащего из фиорда затонувшего грузового судна, чтобы выдержать курс и не врезаться в отвесные горы, которые поднимаются на семь тысяч футов в конце длинного и узкого морского коридора.

Дженни и Эдем спускались на фиорд с высоты двухсот футов над поверхностью воды. На фоне леденящего душу пейзажа самолет казался какой-то игрушкой, подвешенной между высоченными горами.

Они обнаружили затонувшее судно с торчащим вверх мостиком, и он повернул налево к находившейся в четырех милях дальше по фиорду посадочной полосе.

— Можно приземляться? — спросил он.

— Все на ваше усмотрение, — ответила она, удерживая руки на рычагах управления. Он хорошо вел самолет, но все же страховка была нелишней.

Приземление прошло с тряской, им пришлось даже в конце дорожки перескочить через небольшую наледь, которая сползала в фиорд. Это огорчило Эдема, поскольку он всегда стремился в работе к совершенству. Дженни улыбнулась. Пришло время, чтобы он, образно говоря, спустился на землю с шишкой.

— Любое приземление, после которого вы способны отойти от самолета, нормально, — сказала она, когда самолет подруливал к небольшому терминалу. Огорченное выражение его лица еще более ее развеселило.

Билли стала массировать свои ноги, Дженни занялась дозаправкой самолета, а Эдем пошел в кафетерий, в конец терминала, чтобы купить какой-нибудь еды для следующего перелета.

Никто не спросил у них паспорта, и через полчаса они уже снова были в полете, направляясь в Кефлавик на восточном берегу Исландии, где благополучно приземлились семь часов спустя. Это был легкий участок. Последний бросок до Манчестера, занимающий почти пять часов летного времени, обещал быть более изнурительным.

Они поднялись в темноте. Эдем выбрался из воздушного пространства Исландии и устремился на запад к Шотландии, намереваясь пересечь береговую полосу у Сторновея. Дженни задремала, и он включил автопилот. Он обещал ей, что, если случится что-то необычное, какая-то непонятная вспышка на пульте управления, он ее разбудит. Билли тоже быстро заснула; для нее это было длительное и неудобное путешествие. Он предложил ей на последнем перелете сесть впереди, но она отказалась. Эдем понимал, что она не хочет мешать ему наслаждаться полетом. Билли оказалась хорошим человеком, и они вполне притерлись друг к другу, обладая одинаковым чувством юмора. Но что впереди? Не станет ли она бременем, если дело дойдет до опасных событий? Следует подумать, как можно избежать этого.

Он был удовлетворен, что До сих пор никто не спрашивал его паспорт.

Предстоял последний, чреватый опасностями, этап. Надо было все досконально обмозговать.

Нордхаузен и Альберт Гуденах уже маячили на горизонте.

Сад Тюильри

Рю де Риволи

Париж

Сад Тюильри — небольшой парк в центре Парижа, площадью всего шестьдесят четыре акра. Там расположена знаменитая оранжерея с экзотическими цветами и уменьшенная Триумфальная арка, построенная в ознаменование многочисленных побед Наполеона. И там же находится увеселительный пятачок, который посещают самые сомнительные и нахальные приезжие. В дешевых современных одеждах, они обычно тусуются здесь в декабре и январе. Увеселения, конечно, дурного вкуса, тем не менее здесь можно потратить франки на выпивку, на разного рода аттракционы.

Хельмут Краган прилетел в Париж сразу же после заседания своего Совета. Он зарегистрировался в отеле «Интерконтиненталь», в нескольких минутах ходьбы от этого увеселительного места. Регистратор ничего особенного в Крагане не заметил. Он выглядел как обычный бизнесмен, в темном костюме, в шерстяном пальто фирмы «Либерти».

Тот же самый регистратор дежурил и два часа спустя, когда Краган, в девять вечера, выходил из отеля. Регистратор узнал его и ответил на его взмах рукой.

Выйдя из отеля, Краган повернул направо и пошел к рю де Риволи. Завернул за угол и снял пальто, перекинув его через руку.

Теперь он выглядел не бизнесменом. На нем была кожаная одежда мотоциклиста, черная и блестящая, заправленная в высокие ботинки из телячьей кожи. Он пересек рю де Риволи и вошел на увеселительную площадку.

Она была, как обычно, оживлена. В громкоговорителях гремела поп-музыка. Он шел через толпу, состоявшую преимущественно из молодых людей, которые ищут мимолетных развлечений и не прочь поскандалить. То тут, то там возникали драки, повизгивали девицы, тискались любовные пары, не обращая внимания на окружающих, вовсю работали карманники — в общем, каждый наслаждался как мог.

Стараясь оставаться в тени, он прошел мимо комнаты смеха. Желающих попасть туда было много. Внутри тоже была толкучка, все старались занять удобную позицию перед кривыми зеркалами.

За игровыми электрическими машинами он увидел «Танцующую муху». Она находилась в движении, взлетая вверх и вниз на своих роликах. Это было двухместное вращающееся кресло. Выбиравшие этот аттракцион то визжали, то в страхе сжимали зубы, то оставались деланно холодными, будто ничто не беспокоило их. Краган усмехнулся. Он никогда не понимал дураков, которые платили деньги за то, чтобы перепугаться до полусмерти.

Он увидел человека с вьющимися волосами и красным шрамом на левой щеке, который разговаривал с двумя девицами лет шестнадцати в коротких юбках и на высоких каблуках. Утрированный макияж и ярко накрашенные губы не могли замаскировать их возраст. Молодой худощавый человек, одетый в синие джинсы и куртку из грубой хлопчатобумажной ткани, управлял «Танцующей мухой». Его скромное занятие едва ли приносило ощутимый доход. Но это компенсировалось обилием молоденьких клиенток, которые находили волнующим это минутное вращение на кресле.

Краган замедлил шаг и взглянул сквозь толпу, двигавшуюся перед комнатой смеха. Он убедился; что остался незамеченным, и вернулся в темноте к «Танцующей мухе». Шум гульбы не утихал. Он потрогал пистолет в своей заплечной кобуре.

Девицы все еще стояли там, где он их увидел. Человека с вьющимися волосами рядом с ними не было. На душе стало как-то тревожно. Рука нащупала спусковой крючок пистолета и освободила предохранитель.

— Это пистолет системы «Кольт» с настоящими свинцовыми пулями, — услышал он голос позади себя. — Это не игрушка для увеселений. Он убьет вас, если я спущу курок.

Краган почувствовал, что в спину ему уперся ствол, как раз напротив сердца.

— Отвяжитесь. Надеюсь, что не вашу же колючку вы заталкиваете в мою спину, — сказал он, быстро развернувшись.

— Не в такую погоду, майор, — сказал человек с вьющимися волосами. Он придвинул к телу Крагана большой гаечный ключ. — Это лишь предосторожность на холоде.

— Как же, черт возьми, вы…

— Как я смог увидеть вас? Глазами на затылке, господин майор.

Краган кивнул в знак удовлетворения.

— Я-то думал, что вы хотите трахнуть двух малышек, которые отвлекали от меня ваше внимание. — Он хорошо знал репутацию Кааса и его сексуальные возможности. Он вообще все знал об этом человеке. — Поблизости никого не было?

— Никого подозрительного, господин майор.

Краган верил ему.

— Нам нужно поговорить. Вы можете?

— Да, сэр.

— На рю де Риволи есть ресторан самообслуживания «Атлантик». Будьте там через пять минут.

Вальтер Каас был его лучшим человеком в Штази, выполнявшим любые поручения. Краган обратил внимание на молодого офицера в отделении Пренцлауер-Берг — Каасу было не более восемнадцати лет. Он уже тогда выделялся грубой и жестокой полицейской работой, которая поощрялась в Штази. Пренцлауер-Берг считался одним из наиболее обездоленных районов Восточного Берлина, с обостренной криминальной обстановкой, своего рода раем для преступников, которые жили за счет бедняков. Соответственно это было идеальное место для служебного взлета молодого полицейского. Репутация Кааса возрастала по мере того, как он непрерывно и безжалостно выслеживал преступников. Его боялись. Ходили слухи о его способности получать признания с помощью пыток даже от людей невинных.