Среди немногих сохранившихся старинных особняков Вест-энда примечателен бывший дом лорда Берлингтона на Пикадилли, так называемый Олд–Берлингтон–хауз. Он был выстроен в 1715–1716 годах Коленом Кемпбеллом, одним из ведущих представителей классицистического направления в английской архитектуре первой половины XVIII века. Двухэтажный, с рустованным нижним этажом и большими окнами главного, второго этажа, между которыми в центральной части фасада были помещены ионические колонны, особняк отличался строгой элегантностью. Вместе с тем он точно соответствовал образцам дворцовой архитектуры, разработанным Андреа Палладио, интерес к творчеству которого вновь возник в Англии в начале XVIII века.

Лестница дома № 44 на Беркли–сквер

По примеру Берлингтон–хауза, воплощения аристократических вкусов начала века, было построено немало лондонских особняков первой половины XVIII столетия. Любопытно, что именно Берлингтон–хауз фигурировал в сатирическом листке «Маскарады и оперы», высмеивавшем аристократические вкусы. Эта гравюра была исполнена в 1724 году Уильямом Хогартом, ярым поборником самобытности в искусстве.

Кенвуд. Вид со стороны парка

Перестроенное в конце 60–х годов XIX века, здание, тем не менее, во многом сохранило свой первоначальный характер. Однако своей известностью в наши дни оно обязано прежде всего тому, что в нём с 1867 года помещается Королевская Академия. Здесь, по традиции, ежегодно устраиваются выставки, летняя посвящается творчеству современных художников, зимняя — старым мастерам.

Особняков, подобных Берлингтон–хаузу, первоначально расположенному обособленно, отступя от линии улицы, в Лондоне было всегда не очень много. В Вест–энде даже наиболее фешенебельные дома строились не как отдельно стоящие виллы, а как часть единой городской застройки улиц и главным образом специфических лондонских площадей, о которых речь ещё впереди. Как правило, фасады таких зданий отличаются скромностью и сдержанностью, но интерьеры этих домов по контрасту поражают своей роскошью. Стоя, например, на Беркли–сквер у дома № 44, мало примечательного внешне, узкого, всего в три окна, очень трудно догадаться о том, что видишь перед собой одно из лондонских архитектурных сокровищ. Славу этого здания, выстроенного в 1744 году главой английских палладианцев Уильямом Кентом, составляет великолепно сохранившаяся внутренняя отделка. Здесь находится самая богатая по оформлению гостиная и самая сложная по архитектурному решению лестница, какие только можно было встретить в частном лондонском доме середины XVIII века.

Решётка у входа в Зайон-хауз

То же внимание к интерьерам характерно для особняков Вест-энда, возведённых в 1770–х годах архитекторами братьями Адам. Их поле деятельности было весьма обширным. Главные работы связаны с именем старшего из братьев — Роберта Адама. В Лондоне сохранилось множество его построек, составивших целую эпоху в истории английской архитектуры. Они встречаются и в самом центре Вест–энда. Здесь обращает на себя внимание дом № 20 на Портмен–сквер, известный под названием Хоум–хауз (1773— 1777). Сооружения Р. Адама можно увидеть и на тепереш–ней западной и северной окраинах города — это Зайон–хауз (1762— 1769), Остерли–парк (1761 — 1779), Кенвуд (1768), роскошные, некогда загородные особняки английской знати, окружённые великолепными парками. Они хранят ценные собрания картин и мебели и теперь доступны для обозрения. И хотя некоторые из них отделены от центра города многими километрами, по своему духу все они, конечно же, принадлежат Вест–энду.

Роберта Адама обычно считают одним из основоположников неоклассического направления в английской архитектуре. Возникшее в 1760–х годах как реакция на палладианство, оно основывалось на непосредственном обращении к античности, минуя эпоху Возрождения. Однако античность преломлялась в творчестве Адама весьма своеобразно. Его интерьеры меньше всего напоминают о благородной простоте греческих храмов или о величественной монументальности римских общественных сооружений. Внимание зодчего прежде всего привлекала архитектура античных жилых домов. Фрески освобождённых из‑под пепла Помпей вдохновляли его воображение в не меньшей степени, чем росписи греческих ваз, большое количество которых стекалось в те годы в собрания английских коллекционеров. Потолки и стены гостиных, библиотек, галерей в богатых лондонских домах, построенных Робертом Адамом, обычно заполнены лёгким, несколько измельчённым, но всегда изысканным, изящным орнаментом, лепным или расписным, воскрешающим в памяти его излюбленные античные прототипы. Наилучшее представление об этой стороне его творчества может дать так называемая этрусская комната в Остерли–парк-хаузе. Её орнаменты и цветовая гамма — красно–коричневая, чёрная и жёлтая — восходят к раннегреческим вазам, в XVIII веке ошибочно считавшимся этрусскими.

Зайон-хауз. Длинная галерея

Проходя по залам таких особняков, никогда не знаешь, что ждёт тебя в соседней комнате. Постоянно меняются размер и форма следующих друг за другом помещений, варьируются орнаменты, самыми неожиданными сочетаниями поражает раскраска.

В Зайон–хаузе, наиболее пышном из особняков Адама, сначала входишь в огромный просторный холл, выдержанный в белых тонах, с черно–белым рисунком мраморного пола. За ним следует совсем небольшой аванзал, отягощённый обилием позолоты, цветным штуком, рельефами, золочёными статуями, венчающими колонны из зелёного мрамора, добытого со дна Тибра в Италии. В столовой преобладает цвет слоновой кости и позолота. Стены гостиной обтянуты малиновым шёлком, а пол устлан заказанным по рисунку Адама ковром с антикизирующим орнаментом в красных, золотых, синих тонах.

Мебель и все детали обстановки, как обычно, до мельчайших подробностей продуманы самим архитектором. Современники считали его интерьеры воплощением английского комфорта. Нынче многие из них могут показаться несколько утомительными, слишком откровенно афиширующими богатство их владельцев.

Великолепным примером мастерства Адама являются колоннада и арка у входа в Зайон–хауз — конструкция удивительно изящная. Главное в ней — её силуэт. Неповторимую красоту ему придают тонкие контурные металлические навершия, кажущиеся воздушными. Их лёгкость ещё более чувствуется по контрасту с массивной фигурой бронзового льва, увенчивающего арку.

Можно только сожалеть о том, что не сохранились до наших дней первые крупные ансамбли жилых домов Вест–энда, являвшиеся украшением старого Лондона, также связанные с именем братьев Адам. Во время второй мировой войны сильно пострадала улица Портленд–плейс, одна из наиболее цельных по своему художественному облику. В 1936 году была снесена терраса Адельфи, представлявшая первую в Лондоне попытку создать парадное оформление Темзы.

Гордон-сквер в Блумсбери

Особняков, в той или иной степени представляющих интерес, в Вест–энде немало. Однако многие из них основательно изменены перестройками позднейшего времени, а иные не являют собой образцов исключительного значения. Такие сооружения, как Берлингтон–хауз, дом на Беркли–сквер или особняки, построенные или украшенные братьями Адам, заметно выделяются на общем фоне.

Естественно, что время сильно меняло художественные вкусы богатых заказчиков. Всё больше стало появляться в Вест–энде комфортабельных особняков разбогатевших предпринимателей, с удобной планировкой помещений, отделка интерьеров которых хотя и отличалась богатством, но часто была лишена истинно художественного вкуса. Все чаще сооружаются здания, в которых заказчик–домовладелец лично занимает лишь какую‑то его часть, а остальное помещение сдаёт внаём. Дороговизна участков в уже сплошь застроенном Вест–энде и стремление к максимальной наживе стали направлять строительство в сторону повышения этажности.