Она почувствовала слабость во всем теле, так что едва удержалась на ногах, и в смятении набросилась на Майкла.

— Вы в своем уме? Это же ребенок. Неужели нельзя было позвонить? — Сюзан подбежала к сыну и, упав на колени, прижала его к себе. По щекам у нее ручьем текли слезы. — Слава Богу.

Майкл недоуменно смотрел на мать с сыном, потом, сообразив, что подумала Сюзан, повернулся и полез в «ниссан». Куп схватил его за плечо.

— Не спеши. В чем дело?

Майкл обратил к нему взгляд.

— Я уже сказал. Подвез мальчика домой.

— Где ты его подобрал? — спросил Куп.

— За городом.

— А ты не подумал, что кто-то за него волнуется? — Куп кивком показал на Сюзан.

— Я хотел как лучше. — Хватка Купа чуть ослабла, но глаза полицейского по-прежнему были прикованы к его лицу. — Я арестован или как?

Куп молчал, всем своим видом излучая враждебность.

— Куп!

Мужчины повернулись на голос Сюзан, в котором прозвучали умоляющие нотки. Она смотрела на них с тревогой. Куп отпустил Майкла.

— Извините… — заговорила Сюзан. — Понимаете, я… я не знала, что и подумать.

Майкл не ответил. Он сел в свой «ниссан» и дал задний ход. В зеркало он видел, что Куп и Сюзан наблюдают за ним. Он стиснул зубы.

Глава 4

Ночь соколиха провела на высокой скале, прижимаясь к стенке карниза и распушив перья, чтобы сохранить тепло.

Когда начало светать и чернильную тьму у горизонта тронули первые янтарные разводы, соколиха открыла глаза и вновь обратилась в опасного хищника. Выпятив крутую грудь, под перьями и кожей которой скрывались могучие мускулы, она завертела головой, с пристальным любопытством обозревая пространство между скалами, потом одним резким движением расправила крылья и полетела, стремительно набирая высоту в восходящем воздушном потоке. Она парила в поднебесье, снижалась, разворачивалась, ловя белоснежной спиной лучи зари и временами оглашая горы пронзительным клекотом.

Майкл тоже встал рано. Перебравшись через реку, он поднялся на каменистый выступ и сел. Он вспотел, пока шагал в гору; холодный воздух обжигал легкие. Небо светлело, и Майкл уже различал силуэт собственного дома и чуть в стороне, за деревьями, дом соседки с дымящейся трубой. Прежде, в годы его детства и отрочества, там обитала пожилая чета. Майкл вспомнил, как накануне он заметил бредущего вдоль дороги соседского мальчика и предложил подвезти его.

— Садись, не стесняйся, — сказал он, когда мальчик не двинулся с места. — Пешком идти далеко, — добавил он через минуту.

Странный ребенок, подумал тогда Майкл. Почему он все время молчит? Вряд ли это обычная робость, как он предположил сначала.

— Ну же, садись, — повторил Майкл.

Мальчик неохотно забрался в кабину. По дороге он не произнес ни слова. Просто сидел, вжавшись в дверцу, и смотрел в окно, а когда они прибыли, не глядя на Майкла, вылез и исчез за домом.

Майкл хотел уже подняться на крыльцо и постучать, но тут приехали мать мальчика и полицейский. В лице женщины читался страх — страх перед ним.

Майкл плохо спал ночью — все думал о том происшествии. Теперь он отмахнулся от неприятного воспоминания и вдруг услышал пронзительный клекот. Он посмотрел на небо. В вышине, прямо у него над головой, на распростертых крыльях парил сокол. Майкл был уверен, что это та самая птица, которую он однажды здесь видел.

Сокол развернулся, словно высматривая что-то внизу. Майкл перевел взгляд на близлежащий склон. Внезапно в нескольких сотнях метров в воздух взвилась коричневая тень и понеслась к лесу. В ту же секунду сокол ринулся к земле и… прогремел выстрел. Он был пугающе громким в утренней тишине. Стрелок находился где-то поблизости. Сокол начал стремительно падать, беспомощно трепыхая крыльями, и камнем рухнул куда-то за деревья.

Майкл вышел к ложбине, на дне которой громоздились большие камни. Поначалу он ничего не увидел, но потом краем глаза уловил в тени валуна какое-то движение. Сокол сидел на земле, почти неразличимый на фоне снега и камня. Его взгляд был прикован к человеку. Майкл начал осторожно приближаться к птице, удивляясь, что нашел ее живой. Одно ее крыло обвисло и волочилось по снегу, окропляя красным белый ковер.

Сокол не сводил глаз с Майкла, настороженно, но без страха следя за каждым его движением. Было ясно, что летать он не способен, но острые когти и клюв птицы внушали Майклу опасение. Поэтому он снял с себя куртку и дальше пополз на коленях. Угадав намерение человека, сокол попытался клюнуть его в ладонь. Куртка полностью накрыла птицу. Майкл сгреб ее и, словно в мешке, взял на руки. Затем он встал и зашагал назад к реке.

Эллис сначала услышал кречета, потом увидел его. Тот, расправив крылья, кружил в вышине. Охотник медленно поднял ружье и прицелился. Он знал, что на этот раз обязательно попадет — кречет представлял собой идеальную мишень. «Считай деньги, Таскер», — подумал Эллис и выстрелил.

Он опустил ружье, наблюдая, как кречет стремительно падает вниз, потом ухмыльнулся и вытащил сигарету.

Эллис заметил, куда упала птица, и быстро добрался до места. Сначала его взору предстали человеческие следы, а потом он увидел примятый снег и капли крови. Прошло несколько секунд, прежде чем Эллис сообразил, что произошло.

Раненая соколиха была беспомощна. Ее здоровое крыло и обе лапы Том Уотерс в целях безопасности стянул эластичным бинтом. Потом ветеринар умело расправил травмированное крыло и прощупал его косточки.

— Везучая, — пробормотал он. — Пуля лишь слегка задела кость. Рентген я, конечно, сделаю, но, думаю, у нее просто трещина. Вы видели, кто стрелял?

Майкл покачал головой:

— Нет. Что это за птица?

— Какой-то сокол, но не из тех, что водятся в наших краях. Вон там стоит справочник по пернатым хищникам. Достаньте, пожалуйста.

Майкл нашел нужную книгу и стал листать ее, пока не наткнулся на фотографию сокола, сидящего на высокой скале. Его окраска соответствовала цвету оперения птицы, лежавшей на столе.

— Здесь написано, что это кречет. Или снежный сокол. Обитает в Арктике. Так каким же образом обитательница севера попала сюда?

— Возможно, ветром занесло. Наверно, молодая еще. Угодила в бурю. Такое случается.

Ветеринар продолжал ощупывать крыло кречета. Майкл наблюдал за его действиями.

— Зачем убивают таких птиц? — тихо спросил он.

Том поднял голову, как будто впервые по-настоящему заметив Майкла. Он работал ветеринаром в Литл-Ривер-Бенд тридцать лет и давно пришел к выводу, что люди, сопереживающие животным, как правило, чисты душой.

— Обычно из-за денег. Или по глупости.

— Из-за денег? — повторил Майкл.

— Клиенты таксидермистов — особый народ. Лично я никогда не понимал, как можно украшать дом чучелом животного. У каждого свои причуды. — Том покачал головой.

— Что же с ней будет? — поинтересовался Майкл.

— Трудно сказать, — признался Том. — С поврежденным крылом она не сможет охотиться. Вы когда-нибудь видели, как охотятся соколы? — Он продемонстрировал ладонью. — Они отводят крылья назад и устремляются вниз — вот так. Потрясающее зрелище. Развивают скорость свыше ста пятидесяти километров в час. При такой скорости на крыло приходится большая нагрузка. Несколько недель я подержу ее в клетке, пока кость не срастется, но и после этого она будет не в форме. Ей нужно добывать себе пищу, а она на это, возможно, окажется не способна.

Майкл слушал ветеринара и думал, как это несправедливо, что кречет, выживший после ранения, в конце концов умрет медленной смертью от голода. Выходит, он спас птицу от пули, но не от гибели.

— А если я попробую ее натаскать? — промолвил он.

Том взглянул на него с любопытством:

— Вы серьезно?

— Вполне.

Ветеринар прошел к рабочему столу и, порывшись в бумагах, принес Майклу листочек, на котором были записаны имя и номер телефона.