— Она не моя женщина, — пробормотал я бессильными окровавленными губами. — Сьюзи может позаботиться о себе. А, может быть, позаботится и о тебе тоже.

Герни рассмеялся мне в лицо.

— Умри же, сын Лилит, один и в мучениях, и знай, что все, что ты сделал и вынес, было напрасным. Твоя женщина будет страдать и умрет, точно так же, как ты. После того, как мы с ней позабавимся.

Он наклонился ко мне, чтобы выплюнуть эти последние слова прямо мне в лицо, и, наконец, был так близко, что я мог схватить его окровавленными руками и стащить с сияющего лунного жеребца. Перевесившись, он свалился легко, и я ударил его о землю. Я дал ему в зубы, ради собственного удовлетворения, а потом использовал остатки сил, чтобы схватить зачарованную уздечку лунного жеребца и забраться к нему на спину. Жеребец яростно заплясал на задних ногах, размахивая передними и мотая головой, но уздечка была в моих руках, и когда я направил жеребца в сторону города, у него не было другого выбора, кроме как нести меня туда. Я безжалостно понукал его, гнал быстрее и быстрее, и мы летели через дикий лес как мечта, легко лавируя между деревьями, не замедляясь или останавливаясь, в то время, как я отчаянно собирал остатки сил.

Позади я слышал обманутые завывания Дикой Охоты и Герни, выкрикивающего что-то в гневе и позоре, и я беззвучно смеялся.

Я погонял лунного жеребца все сильнее, потому что Охота преследовала нас, и мы неслись сквозь ночь, под дробный стук копыт, казалось, едва касающихся земли. Вся Дикая Охота шла по моим следам, но они далеко отстали. Я упал на шею лунного жеребца, ужасно усталый, но мои руки сжались вокруг зачарованной уздечки хваткой, которую ослабит только смерть. Я ухватил второй шанс на самом краю поражения, и я шел домой — в город, к Темной Стороне и Сьюзи Стрелку.

Гигантские деревья вспыхивали по сторонам позади меня, по-видимому, столь же бесплотные, как мечта, возникая и исчезая невероятно быстро. И, тем не менее, Дикая Охота шла следом. Пока внезапно высокие деревья не остались сзади, а лунный жеребец помчался по открытым лугам. Я медленно поднял свою больную голову и увидел огни города, горящие впереди. Я кинул взгляд назад через плечо. Все чудовищные создания Двора Герни рекой лились из леса, настолько охваченного кровавой жаждой погони, что были готовы оставить безопасность дикого леса, чтобы догнать меня. Я не смог увидеть Герни. Возможно, у него были проблемы с передвижением пешком. Я усмехнулся, потом закашлялся, тогда я кашлял, и кровь снова побежала вниз по подбородку. Проклятье. Недобрый знак. Моя голова безумно кружилась, и я мог лишь чувствовать лунного жеребца под собой. Впервые я задался вопросом, хватит ли остатков моих сил, чтобы продержаться, пока мы не достигнем города. Но, в конце концов, решил, что должно хватить, потому что нужно. Сьюзи Стрелок ждала меня.

Лунный жеребец, разогнавшись, проскочил луга как вспышка света, город и его огни уверенно вырастали передо мной. И почти до того, как я это осознал, мы проскочили через границу в город, к улицам и зданиям, камню и штукатурке, и лунный жеребец встал. Он — создание дикого леса и дальше не пойдет, с уздой или без. Я долго оставался на месте. Я сделал это. Мысль, медленно повторявшаяся в моей голове. Я смотрел вниз на свои руки, покрытые моей собственной кровью, но по-прежнему так крепко сжимавшие зачарованную уздечку, что побелели суставы. Я заставил свои пальцы разжаться, выпустил уздечку, потом скользнул по боку жеребца и упал на землю. А лунный жеребец немедленно развернулся и умчался назад через городскую границу, через поля, назад в дикий лес, которому принадлежал. Я медленно сел и смотрел, как он уходит, яркий и сияющий, как уходящий рассвет. Я сидел, голова склонилась, руки лежали на коленях, сломанные и окровавленные. Спереди все мое длинное непромокаемое пальто представляло из себя изодранное окровавленное месиво, но я слишком сильно устал, чтобы чувствовать большинство своих ран. У меня, казалось, не было сил, чтобы сделать хоть что-нибудь, и это серьезно меня беспокоило, но я вернулся в город; и это было единственным, что имело значение. Я спокойно смотрел, как Герни Охотник бежал через поля. Вне леса он казался таким маленьким, таким незаметным.

Остальная часть его чудовищного Двора явилась следом, но выглядели они нерешительно. Я медленно улыбался. Пусть приходят. Пусть все приходят. Я побил его. Сьюзи теперь спасена.

Я замерз, как же я замерз. Я начал дрожать и не мог остановиться. Возникло сомнение — а может я умираю.

Сзади приближались звуки шагов, но не было сил оглянуться и посмотреть. А потом Сьюзи Стрелок опустилась рядом со мной на колени, свободная и без охраны. Я попытался ей улыбнуться. Она осмотрела меня всего и издала низкий, потрясенный звук.

— О Боже, Джон. Что они с тобой сделали?

— Все не так плохо, как выглядит, — сказал я, или подумал, что сказал. Едва я разлепил губы, как кровь снова залила подбородок. Это была лишь маленькая неприятность после множества гораздо худших, но она стала последней соломинкой, и я начал кричать. Просто от шока и усталости. Я отдал все, что мог, и больше ничего не осталось. Все мое тело сейчас билось и содрогалось просто от изнеможения. А Сьюзи обняла меня и прижала к себе. И как бы плохо мне ни было, я знал, чего ей стоило сделать это. Она медленно качала меня, моя голова лежала на ее затянутом кожей плече, пока она успокаивая и баюкая, приговаривала.

— Все в порядке, Джон. Все кончилось. Я свободна, а у тебя все будет замечательно. Придет волшебник и приведет тебя в порядок.

— Я думал, тебя здесь сторожат, — медленно и отчетливо проговорил я.

Она громко фыркнула. — Мигом выбив из них дерьмо, я благополучно вернулась в город. Здесь не осталось никого, кто мог бы навредить нам.

— Я знал, что ты можешь о себе позаботиться, — сказал я. — Но я не мог рисковать… ошибиться

Сьюзи фыркнул снова. — Чертовы свинорылые. Ты не поверишь, сколько раз они меня лапали меня по пути сюда. И, к тому же, они реально вонючие. Не смогла убить их достаточно быстро. Может, сделаем барбекю, попозже?

— Звучит здорово, — сказал я. — Мне холодно, Сьюзи. Очень холодно.

Она прижала меня покрепче, но я едва почувствовал это. — Держись, Джон. Держись.

— Поездка заканчивается…

— Встречей влюбленных? — закончила Сьюзи, прижавшись щекой к моему лбу.

— Может быть, — сказал я. — Если бы у нас было больше времени…

— Будет время для многого…

— Нет. Вряд ли. Я умираю, Сьюзи. Я хочу…

Она что-то говорила, но я уже не слышал этого из-за рева у меня в голове. Я смог увидеть, как кровь перестала течь из меня, и все погружалось в темноту, когда мир вокруг стал сужаться. Я действительно умирал; и, если это имело значение, то будущее, в котором я видел Сьюзи и Темную Сторону, в конце концов, не могло наступить.

— Я спас тебя, — сказал я.

— Я знала, что ты сумеешь, — ответила она. — Я знала, что они никогда не поймают тебя.

Я имел в виду другое, но это уже не имело значения.

Потом я почувствовал, как все ее тело напряглось, когда она резко подняла голову. Усилием воли я отогнал темноту и поднял голову, чтобы взглянуть. Это был Герни Охотник, стоящий по другую сторону границы города, с лицом, темным от гнева. Позади, на значительном удалении растянулся его Двор. Герни аж приплясывал от гнева, он был наполовину безумен от проигрыша.

— Ты сжульничал! — кричал он мне, и слюни летели с каждым словом. — Ты не прошел строй! Ты использовал уловки и магию! Ты украл моего прекрасного лунного жеребца! Мошенник! Мошенник!

Я усмехнулся ему, даже не смотря на то, что это причиняло боль. — Говорил же, что я умнее тебя. Единственное, что имеет значение — я выиграл. Я дошел сюда. Ты и весь твой проклятый Двор не смогли меня остановить. Я побил тебя, Герни, поэтому убирайся и приставай к кому-нибудь меньше себя.

— Ты не побил меня! Никто не может меня побить! Ты жульничал! — к этому времени Герни почти кричал, настолько сильны были его эмоции, а его Двор беспокойно заворочался сзади. Он погрозил кулаком мне. — Никто не победит, пока я не скажу, что он победил! Ты труп, слышишь меня? Я заберу тебя отсюда обратно в леса, и потом, и потом… Я сотворю с тобой чудовищные вещи!