— Мы ищем колдуна Мерлина, — сказал я Стюарду. — Мерлина Сатанинское Отродье. Он — член Клуба, правда?

— Исключительно потому, что никто не посмел голосовать против, — ответил Стюард, скривив губы. — Но даже при этом, он не смеет здесь больше показываться. С тех пор, как Король и большинство его рыцарей погибли в битве, в последнем большом сражении против сил ублюдка Мордреда, и все потому, что Мерлина там не было, чтобы поддержать своего Короля. Претендент тоже погиб, его силы рассеяны, но, тем не менее, эпоха Логров окончена. Камелот теперь просто замок, с пустым Троном и сломанным Столом, и идеалы Суда уже разваливаются. Конец эпохи; и все потому, что один человек не был там, где он должен был быть. Вам нужен Мерлин Сатанинское Отродье? Идите в таверну. Любую.

В его голосе было достаточно горечи, чтобы сделать его убедительным. Я взглядом собрал Сьюзи и Томми, и мы вышли из обеденной залы. И, выйдя, вызвал дар, нашел заклятие, державшее железные ошейники на шеях рабов, и уничтожил его. Раскрытые ошейники соскочили, а чары, державшие рабов в повиновении, спали спустя мгновение. Часть рабов напала на посетителей, пока другие спасали свою жизнь и свободу. Обеденная зала быстро погружалась в хаос. — Ты слишком мягок, — сказала Сьюзи.

— Есть такое дерьмо, которое я не могу выносить, — признал я.

Мы двинулись назад через фойе, большая часть которого пылала. Не было даже следов ведьмы, но в середине пола появилась огромная расщелина, изрыгавшая сажу, пепел и дым с сильным запахом серы. Здесь моя работа выполнена, думал я с легким самодовольством. Мы бодро кивнули Швейцару, проходя мимо, и вышли на улицу, размышляя, что же делать дальше. Одному богу известно, сколько таверн, гостиниц и забитых пойлом пивнушек было на Темной Стороне в шестом веке, и, говоря по правде, я не испытывал желания отыскать их все. С другой стороны, не было никакого желания снова использовать дар. Я и так пользовался им слишком часто, по поводу и без, а это было опасно. Почаще вспыхивать в темноте, и Враги просто обязаны меня заметить, и неважно, как далеко в Прошлом я находился. Для их Будущего я всегда в Прошлом.

— «Странные Парни», — ко мне внезапно пришло озарение. — Это — место, где Мерлин будет. Или как там сейчас называют самый старый бар в мире. Я помню Мерлина нашего времени, он говорил мне, что часто пил там, чтобы убежать от всепроникающей правильности Камелота. Вероятно, поэтому он захотел быть похороненным в подвалах бара, после того, как был убит. Точно. Там мы его и найдем. Я взглянул на Сьюзи. — Ты хмуришься. Почему, Сьюзи?

— Лилит привела нас сюда, так? — сказала Сьюзи. — Причина обязательно должна быть. Может быть, она хотела, чтобы мы встретились с Мерлином. Он — ведущий среди основных игроков этой Темной Стороны. И если это так, следует ли нам делать то, чего она хочет?

— Я подумаю об этом позже, — ответил я. — Это лишь предположения и дважды предположения. Я хочу покончить со всем этим и убраться отсюда. Я хочу своими глазами увидеть создание Темной Стороны, получить ответы на свои вопросы и, наконец, избавиться от вмешательства Лилит в мою жизнь. Я хочу, чтобы все кончилось!

— Легче, Джон, легче, — сказал Томми, и и лишь тогда я понял, что сорвался на крик.

— Это никогда не закончится, Джон, — сказал Сьюзи как можно мягче. — И ты это знаешь.

— Я не могу в это поверить, — ответил я. — Не могу позволить себе верить в это.

После долгой паузы Томми произнес: — Если мы не можем найти Мерлина здесь, на Темной Стороне… может быть, если вы не против, попробуем Камелот? Я всегда мечтал посетить этот легендарный Замок, увидеть знаменитый Круглый стол, и …

— Ты же слышал Стюарда, — наверное, слегка грубовато перебил его я. — Сейчас там бедлам. Все герои мертвы, а мечта закончилась. Мы найдем Мерлина в «Странных Парнях». Куда еще может пойти человек после такого позора, чтобы утопить свои печали в тишине?

— Ладно, — покорно сказал Томми. — Включай свой дар и укажи нам верное направление.

— Есть путь по-проще, — сказал я и повернулся к Швейцару. — Самый старый бар в мире. Как он называется, и где его найти?

Тот бросил на меня испепеляющий взгляд. — Назови мне хоть одну причину помогать вам.

— Потому что, если ты этого не сделаешь, мы с друзьями часами будем болтаться вокруг, действовать на нервы и портить настроение.

— Нужный вам бар называется «Авалон», — сказал Швейцар. И снабдил нас предельно ясными и точными указаниями, только чтобы быть уверенным, что мы не вернемся, чтобы спросить его еще раз.

Глава 8. Жертвы ради высшего блага

Но что удивительно, бар «„Авалон“», как оказалось, располагался в действительно неряшливом районе, даже для Темной Стороны. Освещение плохое, улицы — грязные, и люди — такие же. Повсюду лежали тела — мертвецы, пьяные или захваченные демонами, драки на углу каждой улицы и кучкование в дверных проемах. Шестое столетие было особенно незатейливой эпохой, чтобы грешить. Я видел, как проповеднику делали минет, пока он вел мессу на тему греха Гностической ереси. Тем не менее, нас никто не беспокоил. Казалось, рассказы о наших деяниях и пресловутом недолгом терпении, окружают нас. В каком бы веке вы не находились, на Темной Стороне всегда найдется место для сплетен и дурных вестей.

Я все еще не мог привыкнуть к необходимости перешагивать через прокаженных. Даже если они не возражали.

Сам «Авалон» оказался пузатой невысокой башней, построенной полностью из протравленных и обесцвеченных костей, скрепленных между собой некоторыми невидимой, но чувствительной силой. Один лишь взгляд на нее замораживал мне сердце и кости. И не в последнюю очередь потому, что я видел его однажды, на миг проявившийся в «Странных Парнях», во время моего предыдущего дела. Прямо перед тем, как все пошло к черту, и будущая Сьюзи появилась, чтобы убить меня. Я не смог удержаться и не посмотреть на нее, и она заметила мой пристальный взгляд.

— Что случилось, Джон? — спокойно спросила она. — Ты странно смотришь на меня с тех пор, как мы начали это дело. Тебе известно что-то, чего не знаю я?

— Всегда, — ответил я, вымучивая улыбку. — Но ничего такого, о чем тебе следует волноваться.

Мы подошли к подножию костяной башни. На фоне вечернего неба она выглядела могилой мертвого бога, неестественной и зловещей. Приближение к ней вызывало ощущение спуска в открытую могилу. Вместо двери был лишь темный провал, а за ним ничего, кроме тишины и непроницаемой темноты. В другое время я бы, возможно, встревожился, но сейчас меня больше заботила Сьюзи. Она знала, что я что-то скрываю от нее, но как я мог сказать ей? К чему бы это привело? И я не мог избежать ощущения, что я могу сделать тот вариант будущего более возможным, более вероятным, просто говоря об нем вслух, принимая его. Я шагнул прямо в темное отверстие, пока вина, как живое существо, скручивала мне кишки, а Сьюзи и Томми последовали за мной.

Темнота быстро уступила дружественному янтарному сиянию, сам бар был вытянутой, заполненной дымом комнатой, примерно того же размера, что бар в моем времени. Окон не было, и масляные лампы и факелы наполняли горячий тяжелый воздух жирным стелющимся дымом, но общее впечатление не было отталкивающим. Как только я попал внутрь, стало ясно, что внешний облик костяной башни был мороком, созданным, чтобы отпугнуть нежелательных посетителей.

Я неторопливо прошелся между расставленными длинными деревянными столами, но каждый нарочито занимался своим делом. Так же, как и в мое время, это не было баром, в который приходят ради компании и добрых товарищей.

В одном углу сами по себе играли музыкальные инструменты, создавая общий, но приятный музыкальный фон.

Клиентами были обычные необычные субъекты, мужчины и женщины, носящие целую коллекцию одежд разных культур и происхождения. Где-нибудь в другом месте они бы бились друг с другом до смерти из-за религиозных разногласий, обычаев или просто происхождения, но не в «Авалоне». Люди держались вместе перед лицом очень многих иных, дополнительных угроз. Три ведьмы в вышитых сари сидели тесной кучкой, хихикая как мерзкие дети, оживив множество нарисованных фигурок и заставив их безумно танцевать на столе перед ними. Два достаточно уродливых гоблина-красношапочника были заняты борьбой на ножах, в то время как окружившие их зрители подбадривали и делали ставки на результат. Двое прокаженных играли в бабки своими собственными пальцами. Два еретических священника путем армрестлинга выясняли истинную природу Святого Духа, сквозь сжатые зубы выплевывая друг в друга ругательства. А в середине танцпола два дымных призрака танцевали, печально и изящно, дым их тел раздувало каждым мимолетным дуновением ветра, но они каждый раз восстанавливались.