Затем они с Дормидонтом спустились вниз и все вместе занялись эвакуацией тидян наверх. Когда они закончили работу, то к живописному кольцу распластанных мутантов вокруг ямы прибавились и три группы неподвижно застывших шаров. Бывшие враги теперь лежали рядом, не в силах преодолеть даже несколько сантиметров, разделяющих их.
Оставалось последнее усилие в блестяще проведенной операции. Перенос мутантов на дно гравитационного колодца.
— Побросаем всех вниз и с плеч долой, — не долго придумывал облегчение в работе Жвачкин.
— Это противоречит соглашениям Женевской конвенции, — не согласился с ним Дормидонт.
— Какой-такой конвенции? Да мне уже скоро десять лет исполнится, а о такой я что-то не слыхивал.
— Много еще чего ты, Шоколадик, не знаешь, — успокоила его Аза.
— А ты знаешь?
— Я? Нет, не знаю.
— Кто же тогда знает?
— Дормидонт, раз он об этом сказал.
— Нет, я тоже не знаю, почему она Женевская. Но помню из книг, что с пленными в войне надо обращаться гуманно.
— А они с нами как?
— Ну так мы же не кресты и, тем более, не поганки.
С этим доводом Жвачкин согласился сразу. Лучше было еще немного поносить груз, чем превратиться в поганку. Тем более, что при спуске вниз тяжесть даже помогала.
Перед последним подъемом наверх Альф прикрепил две веревочки к рубильнику запуска АИТа и вместе с ними поднялся на поверхность. Получилось дистанционное управление аппаратом. Потянешь за одну веревочку — он включится, за другую — выключится. Конечно, АИТ должен был управляться и изнутри города, но никто не знал откуда. Поэтому пока оставили так.
Честь завершить Большое сражение предоставили Азе. Для этого ей вручили кончик одной из двух веревочек. Не раздумывая, она дернула за него. Где-то внизу поднялся рычаг АИТа.
Свинцовая тяжесть моментально исчезла. Разминая намятые бока, мутанты и тидяне начали подниматься на ноги. Вокруг, как и несколько часов назад, панорама оказалась прежней. Цепочка фигур наверху и цепочка фигур внизу. Только местоположение цепочек поменялось.
Когда Фу сообразил это, то разразился всевозможными проклятиями. Хорошо, что тидяне не могли слышать их в своих скафандрах. Но, по выражению лица и жестам, содержание можно было отлично себе представить. Потом к Фу присоединился и Ши. А затем завыли остальные мутанты, мерно раскачиваясь в разные стороны.
Победа оказалась полной. Но досталась она не дешево. Подняв на руки раненного By и подбирая по дороге товарищей, тидяне направились в свой город.
— Пока, мутяшки, — помахал на прощание рукой оставшимся внизу Жвачкин, чем вызвал новый взрыв проклятий Фу и Ши.
Глава восемнадцатая
Друзья и соперники
Радость победы омрачалась тяжелым положением Великого Учителя, все еще не пришедшего в себя. Вот тут-то Дормидонту удалось показать свое высокое врачебное искусство.
Не вдаваясь в тонкости болезни, он применил метод, широко распространенный в древней медицине Земли и известный под именем «хлоп по фейсу», где под «фейсом» понималось лицо пациента. Вычитав его в исторических книгах, Дормидонт с тех пор неоднократно пользовался им в своей хирургической практике.
Так и сейчас, Дормидонт легонько тронул лицо By. Затем дал оплеуху посильнее и, наконец, захлестал рукой направо и налево, как веником по полу. Фейс Великого Учителя заметно порозовел, вслед за чем он с шумом втянул в себя воздух… и открыл глаза. Полежав неподвижно еще пару секунд, он обвел взглядом склонившиеся над ним головы и остановил его на местных врачевателях.
— Великая магия Земли! — восторженно и уважительно зашептали медицинские светила, не знакомые с самым универсальным земным методом.
Номер-2 склонился перед Дормидонтом в поклоне. Теперь его примеру последовали и остальные тидяне, раньше не совсем понимавшие причину почтения к нему Рчи. Глядя на них, Жвачкин тоже чуть было не отвесил поклон Дормидонту.
«И что они в нем такого нашли», — печально подумал он про себя. — «Эх, пощелкай я немного By, и кланялись бы мне, и я сам стал бы Учителем. Стать Учителем не трудно, требуется только реакция. Вот в чем Дормидонт опередил меня. Надо тренировать реакцию».
С возвращением любимого учителя в строй улучшилось настроение и остальных тидян. По этому поводу и по случаю Великой Победы на Тиде был объявлен первый за последние тысячи лет праздник. Свою роль сыграли в этом голоса нового Учителя и полномочного представителя Земли Азы, единогласно принятых в Совет старейшин Тиды.
Однако оказалось, что смирившиеся за время перелета со всем и верящие только в Веру тидяне не умеют веселиться. Пришлось землянам рассказать и показать, что такое песни и танцы, игры и спорт. Странно, но тидяне оказались очень восприимчивы к земной культуре, с охотой повторяя за заводилой Азой все ее действия. А Великий By даже решился сплясать с ней рок-н-ролл.
Вот смеху-то было. Гибкая Аза вертелась всем телом, выбрасывая в разные стороны руки и ноги. Движений же ручек и ножек By было почти не заметно. А если добавить, что шару по своей комплекции извиваться вообще невозможно, то причину смеха вполне можно объяснить.
Апофеозом праздника стало Торжественное Пиршество в честь Победы. Вот где завзапу Браму пришлось по-настоящему тяжело. Берегущий как зеницу ока все припасы Тиды, поначалу он отвечал на все привычными фразами «нет» и «не имеется». В запале бережливости он дошел до такой скупости, что на простую просьбу Азы принести тряпочку для вытирания рук ответил, что таковой никогда на Тиде не имелось и все тидяне вытирались только рукавом. Потом, спохватившись, реабилитировал себя прекрасно расшитым местными умельцами полотенцем, которое даже разрешил Азе оставить себе на память.
— О тебе или о Тиде? — не удержалась поддеть его Аза.
— У нас есть только Тида и все мы принадлежим ей. Я же только ее завзап, — серьезно ответил пока еще не понимавший шуток Брам.
Но понемногу общая атмосфера праздника дошла и до него. Сначала он стал говорить: «Нет, столько нет, есть только половина». Затем: «Сейчас будет. Но без одной». И наконец, «Конечно, есть».
— Вот теперь ты стал настоящим завзапом, — похвалил его Альф. — Легко все иметь в запасе, когда говоришь «нет». А вот отвечать «да» и при этом хранить запас — искусство великих завзапов.
После необычных щедрот завзапа, выдавшего к праздничному столу тидян по две тарелки перловой каши и стакану натурального киселя, наступил звездный час Жвачкина. Оказалось, на Тиде не знали шоколада! Впрочем, как не знали кремов, сиропов и жвачки.
— Как же вы жили? — даже опешил от такого факта Шоколадик и принялся наделять их своим фирменным продуктом.
Уже первые пробы показали, что лучшей и вкуснейшей еды Тида не знала. Как восторженно заявил один из старейшин, «шоколад — это то, что мы ждали тысячелетиями».
Успех был полным. Поднос на груди Жвачкина ни на минуту не закрывался. Чтобы подзарядить его биотопливом, все единодушно пожертвовали своей добавкой каши. А некоторые, кто не так быстро на нее набросился, даже и первой порцией. Очередь желающих обменять кашу на шоколад никак не уменьшалась.
Забегая вперед, отметим, что в будущем этот день на Тиде стал отмечаться как день Великой Победы и Шоколада. К тому моменту шоколад уже был главной национальной едой тидян. Так Жвачкину удалось войти в историю планеты под именем Великого Шоколада, что в значительной мере примирило его с достижениями Дормидонта.
После шоколада земляне пели песни, в том числе Азы. Песни и музыка тоже оказались незнакомы тидянам, но сразу пришлись им по сердцу. Теперь уже другой старейшина высказал поначалу показавшуюся крамольной мысль, что пение даже лучше, чем молитва. Но Великий Учитель (потому он и был великим) погасил назревающий конфликт, объявив о возможности соединения молитв с музыкой и пением. Так Аза стала еще и Великой Прародительницей Пения.
Без тидянских званий остались только Альф и Пуфик. Первого это немного огорчило, так как Жвачкин своим величием хвастался непрерывно. Зато Пуфик настолько был рад за друзей, что об этом совершенно не думал. Тогда Аза пошепталась немного о чем-то с By и он тут же торжественно объявил о новом решении Совета старейшин.