— Сели, — пробормотал Сергей и остановил двигатель.

С бака вернулся Николай.

— Хорошо, что отделались лёгким испугом, — резюмировал он. — На палубе лодка есть. На ней доберёмся до берега.

Они стали готовить небольшую лодку к спуску на воду. В брезентовом чехле обнаружили компактный двигатель, но ставить его не стали, решив воспользоваться вёслами. Перед тем, как спуститься в неё, Афанасий сходил в каюту и вернулся с компасом, ракетницей и десятком фальшфейеров в зелёной брезентовой сумке. Через плечо был переброшен туго набитый чёрный кожаный кофр.

— Чего это ты отхватил? — спросил Сергей, кивая на кофр.

— Пришлось позаимствовать кое-что, — улыбнулся Афанасий. — Я не украл, а забрал военные трофеи, которые нам принадлежат по праву, раз мы вступили в войну с обитателями особняка и хозяином катера, — бинокль, нож, фонарик, часы, аптечку, зажигалку, и взял кое-что из холодильника: бутылку виски, несколько банок пива и какие-то импортные консервы, вроде бы рыбные, судя по этикетке.

— Это нам не помешает, — одобрительно отозвался Сергей, принимая сумку с фальшфейерами и кладя в лодку. — Давай и кофр? Сигарет там не видал?

— Я взял в столике пару пачек… Ты ж нам все уши прожжужал — как тебе плохо без курева…

— Вот спасибо, что не забыл, — обрадованно поблагодарил Сергей «афганца».

— Куда плывём? — спросил Афанасий, отталкиваясь веслом от борта катера.

Всё плохое, думалось ему, осталось позади и будущее теперь не казалось столь мрачным, хотя штормовое озеро хранило много опасностей. Главное, они на свободе, вырвались из рук подонков.

— Так куда плывём? — повторил он вопрос, обращаясь к Воронину. — Ты должен знать, тебя ведь топили здесь.

— Подальше от этого логова, — отозвался Николай. — Нам надо добраться до берега, а там решим, как поступить дальше.

Они на ощупь двинулись к черневшей впереди громаде. Снова начался дождь, совсем закрывший видимость, поднялись волны, захлёстывавшие лодку. Иногда Сергей, опуская весло в воду, говорил:

— Глубина метра два… Мельчает, полтора метра.

— Значит, мы приближаемся к берегу. Николай вглядывался в смутные очертания то ли берега, то ли тучи, черневшей впереди.

— Этак мы долго не напутешествуем, — сказал Афанасий, когда лодку в очередной раз захлестнуло волной. — И черпать нечем.

— Черпай парусиновым мешком из-под фальшфейеров, — предложил Николай, — а то потонем.

Лодка медленно двигалась вперёд, повинуясь толчкам вёсел о дно. Скоро она уткнулась в камни, но обошла их и снова двинулась вперед.

— Я узнаю эти места, — воскликнул Николай. — Недалеко отсюда я этюды писал. — Давай, Серёга, помедленнее вперёд. Сейчас мы уткнёмся в гряду.

Так оно и оказалось. Полузатопленная лодка ткнулась в твердь, а тёмная громада заняла полнеба, чернея вверху. Афанасий зажёг фальшфейер. Огонь озарил окрестности, отражаясь в воде.

— Точно это место, — пробормотал Николай, всё еще не веря своим глазам, что они пристали к берегу. — Если забраться повыше, там есть пещера, где можно спрятаться от непогоды.

— А дрова там есть? — спросил Сергей.

— Может, тебе ванну с горячей водой, — съязвил Афанасий.

— Дров там нет, — отозвался Николай. — Здесь голое место, даже травинки не растёт. Правда, есть в скалах реликтовые сосенки, но их нечем спилить или срубить.

— Да что говорить — есть дрова или нет, — сказал Афанасий. — Раз ты Сергей, решил путешествовать — забудь про удобства. — И, сделав паузу, продолжал: — Ялик надо пустить на волю волн, пусть себе плывёт, чтобы они не обнаружили наше место, где мы причалили.

— Лодка нам может пригодиться в дальнейшем, — не согласился Николай. — Нужно её затопить в укромном месте, чтобы никто, кроме нас, не смог найти.

Афанасий согласился.

— Днём они нас начнут искать, — высказал предположение Сергей. — Они это дело так не оставят.

— Отсидимся день-два, пока страсти не утихнут, а там двинемся к скиту, — сказал Николай.

— Провизии у нас дня на два в обрез, — отозвался Афанасий, похлопывая по круглым бокам кофра. — Так что не резон нам задерживаться.

— Так мы не меняем план дальнейших действий? — осведомился Сергей. — Будем продолжать поиски сундука?

— Конечно, — бодро ответил Афанасий. — У меня проявился дополнительный стимул. Надо утереть нос этим прохвостам.

Они затопили лодку недалеко от берега в маленькой бухточке. Двигатель укрыли в расщелине, набросав на него камней.

Глава девятая

Подозрение

Как только Джабраил вышел в коридор, Ольга заперла дверь на ключ, подумав, что это лишь условности, показная бутафория, раз можно проникнуть без особого труда в комнату, и представила омерзительную физиономию Полова телохранителя, предлагавшего ей себя и несметные деньги, рай, благоденствие и блаженство. Содрогаясь от пережитого, подошла к окну и раздвинула занавески. Свирепо, аж мурашки пробегали по телу, выла сирена, сообщая, что бегство пленников обнаружено. Встав у подоконника, она старалась понять, что происходит снаружи. Сильный дождь заливал оконные стёкла и кроме ослепительных лучей прожекторов, шарящих по периметру ограды, и криков охраны ничего не было видно и слышно. Дождь усиливался и мелкой сеткой накрывал окрестности. Глядя в окно, она даже забыла о тех ужасных минутах, когда в её комнату проник Джабраил.

Буквально через несколько секунд она увидела джип, подъехавший к особняку, видела, как несколько человек с оружием забрались в него, и машина стремительно помчалась к воротам. Потом слышала стрельбу на пристани. Потом погас прожектор, и всё затихло. Минут тридцать она не отходила от окна, ожидая, чем кончится тревога. Снова зажёгся прожектор. В открытые ворота въехал джип, открылись дверцы и вышли охранники. Рядом с ними она увидела глыбистую фигуру Стыся. Беглецов не было. Надеясь, что их не поймали, облегчённо вздохнув, она улеглась в постель и накрылась одеялом. Мелкая противная дрожь сотрясала тело, то ли от того, что она на миг опять представила липкие руки Джабраила, сдирающие с неё платье, то ли это была реакция на успешный, как она полагала, побег пленников.

Ночью её мучили кошмары. Она просыпалась в испуге с сильно бьющимся сердцем. Когда успокаивалась, понимая, что привидевшееся всего лишь сон, снова старалась заснуть, ненадолго засыпала, чтобы вновь проснуться от внутреннего толчка.

Под утро она поднялась совершенно разбитая, с тяжелой головой и осадком в душе. Первой была мысль — скрылись ли беглецы? Она подошла к окну и отдёрнула шторы. Внизу было спокойно — обитатели особняка ещё не проснулись. На широкой лужайке перед входом она заметила Петруху в рубашке нараспашку, садовыми ножницами с деревянными рукоятками подстригавшего кусты живой изгороди. Она встала сбоку окна, откуда просматривалась часть пристани, и взглянула туда. Большого прогулочного катера, привезённого Полом из Скандинавии, не было, значит, беглецам удалось уйти. Сердце её мелко задрожало от волнения: слава Богу, она исправила свою ошибку, искупила вину перед задержанными, явившись соучастницей их заточения.

Она прилегла на кровать, и взгляд упал на канделябр, стоявший на столике. Невольно вспомнились вчерашние ночные события, неожиданное появление Джабраила в комнате, его грубые приставания — она ужаснулась всему пережитому, и по телу прошёл озноб, словно её окатили студёной водой.

Обрадованная, что беглецы улизнули, она задремала.

Разбудил её сотовый телефон. Она взяла трубку, лежавшую на столике, и посмотрела на часы. Стрелки показывали 11 часов утра.

— Привет, дорогая! — раздался вкрадчивый голос Пола. — Как спалось?

— Плохо, Пол.

— А что такое? — голос Пола был явно встревожен.

— Да… Ночью весь дом всполошили… Стреляли… Ты откуда звонишь?

— Я внизу, дорогая, у себя в кабинете.

— Как! Ты здесь?!

— Здесь.

— Когда же ты приехал?

— С час назад.

— И мне не сказал заранее, что будешь.