Обычная ртуть — жидкий металлический элемент плотностью 13,6 г/см³, в переводе с греческого — «водное серебро».

Она растворяет другие металлы и образует с ними соединения и сплавы, которые называются амальгамами. В специализированных справочниках можно найти вещество под названием «Ртуть II окись красная» (HgO, ТУ 6-09-3927-75). Это давно и хорошо известное вещество, используемое в промышленности. Словосочетание «красная ртуть» не является точным химическим термином, не принадлежит к профессиональному жаргону, не упоминается в известных каталогах Aldrich и Atomergic Chemicals, а также химических энциклопедиях, например McCraw-Hill Encyclopedia of Chemistry. Такого вещества нет в списках Международного агентства по ядерной энергии (МАГАТЭ), оно не встречается в литературе по распространению военных технологий.

И тем не менее писали о «красной ртути» разное. Одни уверяли, что «красная ртуть» — не что иное как соль ртутистой кислоты или ртутная соль сурьмяной кислоты. Называли формулы — Sb₂O₇Hg₂ или Hg₂Sb₂O₇. Последнее соединение (перантимонат ртути) впервые было синтезировано еще в 1960-х годах. Поскольку оно долгие годы не находило практического применения и о нем знали лишь специалисты, оно не включалось в популярные справочники. Это вещество в небольших количествах (несколько десятков грамм) получали в одной из лабораторий Института общей и неорганической химии РАН, а также в Российском научном центре «Курчатовский институт» в рамках плановых исследований по высокотемпературным сверхпроводникам. При комнатной температуре это твердое кристаллическое вещество (порошок) с плотностью 9,0 г/см³. Цвет зависит от исходного оксида ртути: желтый оксид приводит к получению светло-коричневого порошка, а красный дает красно-коричневый цвет. Основные свойства этого вещества соответствуют фундаментальным химическим представлениям и находятся в границах закономерностей. Но некоторые специалисты допускали, что Hg₂Sb₂O₇ может быть базисным соединением для синтеза новых веществ.

Были и те, кто считал, что под названием «красная ртуть» известны несколько химических соединений, отличающихся по технологии получения. Упоминалась также ртутная амальгама золота и препарат высокорадиоактивного цезия-137. Предполагаемые сферы применения — от военной сферы до медицины и сельского хозяйства: радиолокационное оборудование, электронные системы наведения ракет, торпед, лазерная техника, добыча урана, алмазная и золотодобывающая промышленность, изготовление взрывчатых веществ, производство полупроводников и особых сортов бумаги для печатания денег и даже борьба с сельскохозяйственными вредителями и инфекционными и венерическими заболеваниями. Писали также, что «красная ртуть» применялась при бальзамировании египетских фараонов и в алхимической практике.

Одно из уникальных свойств, приписываемых «красной ртути» — высокая плотность (20,2 г/см³). Единственное ее месторождение в мире якобы находилось в СССР, «где-то на севере»: там под очень большим давлением в тектонических разломах ртуть могла соединяться с сурьмой.

Стоимость таинственного вещества варьировалась от $200 тыс. до $1 млн за килограмм.

Некоторые советские фирмы даже якобы выполняли заказы инофирм на изготовление «красной ртути». Среди них в прессе упоминались Дальневосточное межотраслевое НПО «Даль-вент», ВО «Лицензинторг» (Москва), Hi-Tech International (Москва), концерн «Промэкология» (Екатеринбург), концерн «Молибден» (Москва), концерн «Экопром» (Москва), МНПП «Бином» (Екатеринбург), НПО «Символ» (Свердловская область). В газетах писали, что к числу таких предприятий относилось, например, санкт-петербургское советско-американское СП «Алкор текнолоджиз инкорпорейтед», созданное в феврале 1990 года. СП якобы приблизилось к созданию жидкой «красной ртути» по формуле, заказанной двумя швейцарскими и одной шведской посредническими фирмами. Формула, как и названия посредников, была коммерческой тайной. В 1991 году для легального производства и продажи «красной ртути» СП, Комитет по внешним связям мэрии Санкт-Петербурга и фирма Scientific Ventures Group (США), специализировавшаяся на финансировании венчурных компаний, учредили закрытое акционерное общество.

После остравского происшествия руководство СП собрало для консультации аналитиков из закрытых санкт-петербургских НИИ физики и химии. Консультанты предложили две версии повышенного спроса на жидкую «красную ртуть» за рубежом. Версия первая: иностранным разработчикам удалось открыть совершенно новую область применения «красной ртути» в электронных средствах связи, а также в радиолокационном оборудовании. Вторая: под видом вывоза из СССР «красной ртути» может осуществляться незаконная транспортировка другого, сходного по параметрам радиоактивного вещества. Так, по ряду параметров «красная ртуть» соответствует урану, и таким образом, может быть использована для контрабандных операций, при которых под видом «красной ртути» через границу перевозится уран. В подтверждение этой версии приводится следующий факт: все посредники предлагали разным фирмам одну и ту же схему транспортировки груза — специально оборудованный самолет заказчика, запаянный свинцовый контейнер, а для таможенного анализа лишь ампула с образцом находящегося в контейнере вещества. При таком способе транспортировки теоретически не исключено, что в ампуле для досмотра таможни представлялась «красная ртуть» — как образец официально заявленного груза, а в контейнере находился нелегальный уран.

Нельзя сказать, что правительство никак не реагировало на шум в прессе. Уже в 1992 году была создана специальная комиссия по расследованию проблемы «красной ртути» во главе с председателем Комитета по делам конверсии при президенте России Михаилом Бажановым. Бажанов обвинил ряд лиц из ближайшего окружения президента Ельцина в финансовых махинациях, связанных с делом о «красной ртути». По его словам, он располагал документами, свидетельствующими об их по меньшей мере косвенной причастности к этому делу.

Бажанов считал, что «красная ртуть» — действительное или мнимое соединение ртути, ставшее предметом повышенного интереса прессы и государственных учреждений, включая спецслужбы многих стран, в том числе и России — крупнейшего в мире, хотя далеко не единственного производителя первичной ртути. Он уверял, что не известен ни один достоверный случай освидетельствования вещества, хотя бы условно соответствовавшего сумме информации о «красной ртути». Не были обнаружены и его производители. Единственный бесспорный факт в этой истории — интенсивная межведомственная и коммерческая переписка вокруг продукта.

Выводы комиссии, возглавляемой Бажановым, состояли в следующем. В 1991–1992 годах ряд лиц из ближайшего окружения Президента России, а также руководители некоторых министерств подписали большое число запросов различных государственных и негосударственных фирм о предоставлении квот на продажу «красной ртути» как стратегического продукта. Бажанов продемонстрировал папку с ксерокопиями этих документов, зачитал выдержки некоторых из них, а также показал документ с визой одной весьма важной персоны из российских государственных структур. Как правило, в запросах речь шла о продукте, описываемом как «ртутная соль сурьмяной кислоты, жидкая фракция». Все организации ссылались на наличие как поставщиков, так и покупателей этого продукта, причем иногда к запросам прилагались и копии контрактов.

Бажанов располагал результатами экспертиз и заключениями, подписанными первыми лицами (или их заместителями) Минатома и Минпрома России, Института общей и неорганической химии РАН, Российского научного центра «Курчатовский институт». В этих документах описания «красной ртути» объявлялись противоречащими основам химии, а возможность производства в России и СНГ ртутного продукта, области применения которого были бы подобны тем, которые приписываются «красной ртути», отрицались.