К первым сумеркам, с учетом символического закусона, основным блюдом которого была «курятина» - привычные сигареты «Бонд» - Вовчик был «затянут» основательно и бесповоротно. Он смутно помнил, что какой-то компанией они ввалились в привокзальное кафе, чего там заказывали, ели и пили. С полной определенностью мог засвидетельствовать только одно: все происходило под флагом «бондианы», потому как в кафе сигареты у него закончились, и официантка принесла две пачки.

Вовчик остановился и тщательно исследовал карманы. Нашлась только одна пачка, полупустая и измятая. «Надо бросать курить», - с трудом подумалось Вовчику.

Он вытащил после долгих манипуляций надломленную сигарету и снова отправился в путешествие по собственным карманам в поисках зажигалки. В руки постоянно лезла коробочка с авторучками.

Блин, такое ощущение, словно эти коробочки лежат в каждом кармане - дубленки, криво застегнутого пиджака, в нагрудных карманах рубашки и даже в заднем брючном. А вот зажигалки не было. Вовчик растерянно оглядел пустынную полуночную улицу, пожевал сигаретный фильтр.

«ЛЮДИ ДОБРЫЕ, и в том числе господа-бизнесмены! Если вы успели полюбить «Набат» и не хотите, чтобы газета прекратила свое существование, помогите деньгами. Наш расчетный счет 100700676 в комбанке «Забайкальский», МФО 282011».

С таким аншлагом в октябре 1992 года вышел очередной номер еженедельника криминальной хроники, который двумя годами ранее, в январе девяностого, учредили Читинская областная организация Союза журналистов СССР и временный комитет по борьбе с преступностью при облисполкоме. Но рухнул Союз нерушимый, и эффект домино сработал в городах и весях. В разных направлениях и вариациях.

Дотационная печать в массе своей приказала долго жить, рухнув вслед за страной. Некоторым газетам, из тех, что носили в подзаголовке спасительное слово «орган», удалось пристроиться под крыло областных и районных администраций, как, например, бывшему «органу обкома КПСС и облисполкома».

«Набат» тоже еще два года выживал. Вначале с помощью областной крестьянской газеты, потом за счет спасительного решения начальника областного УВД. Генералу очень хотелось иметь собственную милицейскую газету, поэтому были изысканы кое- какие резервы и возможности.

Как бы там не было, но Вовчик Николаев в эти смутные времена не бедствовал. Он плодотворно сотрудничал и в «органе», и в криминальном еженедельнике (до его окончательной кончины), и еще в десятке областны изданий, официально числясь собкором одной из центральных газет. Озолотиться, конечно, ему не грозило, но жизнь складывалась вполне безбедная.

А вот на личном фронте у Вовчика был полный крах. После того, как его самым беспардонным образом кинули любящая - в чем он был уверен! - женщина и надежный - в чем он не сомневался! - друг. Причем, как заключил Вовчик, путем откровенного и наглого сговора на почве прямо-таки животного секса.

Так с мая девяносто третьего он и маялся. Стресс снимал традиционным русским способом. Постепенно «лечебные» процедуры зачастили, становясь продолжительнее. Дело успешно двигалось к идеалу, именуемому «белочкой». Но и изрядно подшофе репортер В. Николаев мог выдать добротный материал, как часто и происходило. Талант не пропьешь!

Постепенно, с помощью алконавтики, Вовчик избавился от болезненной проблемы личной жизни, связанной с прекрасным полом, сосредоточившись на репортерской работе и собутыльниках.

Последнее принципиально - в одиночку Вовчик и наперстка не поднимал. Проблема собутыльника не существовала: чего-чего, а знакомых была тьма.

Такова особенность журналистской жизни. Пишешь о людях и - вот они, люди! Понятно, что люди разные, но Вовчик всегда делил их на две категории: одни представляли для него журналистский интерес, другие нет.

Но вот что обращало на себя внимание: из круга тех, с кем Вовчик выпивал, заметно убывали герои его репортажей и очерков, зато прибавлялись совершенно незнакомые и неинтересные личности.

НО ЧТО была маята Вовчика Николаева по сравнению с дискомфортом, пропитавшим, как губку, Юрия Николаевича Максюту! И на то были увесистые причины.

Именно увесистые, потому что они представлялись Максюте либо гирями на ногах, либо тазиком с бетоном, куда, опять же, забетонированы его ноги! В любом случае, лично он в этих представлениях всегда выглядел одинаково - трупом, медленно опускающимся на дно какого-то заброшенного водоема.

Это снилось с завидной регулярностью. Спиртное и секс не помогали. Спиртным Юрий сильно не злоупотреблял, а на секс нужен был настрой. С чего бы такому настрою присутствовать, если постоянно сверлило одно: что будет с ним, Максютой, когда он надоест хозяину - Евгению Михайловичу Рунге?

Уже четвертый месяц тянулась тихая агония ВЭФ «Контракт». Внешне, конечно, еще где-то и как-то пыжились: формально закрывали обязательства по контрактам, но сведущие в местной экономике люди уже сообразили: фирма сдохла. Привычную легальную крышу жалко, но что делать: так называемая внешнеэкономическая деятельность разожгла аппетиты таможни, налоговики стали проявлять пристальный интерес.

Е.М. так и считает: если бы он, Максюта, энергичнее шевелил ушами и держал нос по ветру, то крах «Контракта» не наступил бы так скоро. А главное - не унюхали бы

запашок

таможенники и фискалы. В общем, Рунге принял решение о ликвидации фирмы, пока не полезли наружу шестеренки механизмов отмывки черного нала. Ради него и создавалась ВЭФ «Контракт». Но времена меняются, значит, менять надо и схемы движения черного нала.

Конечно, Максюте это тоже - как серпом. Из бурного потока теневой деятельности фирмы Юрий тихонько отвел и свой, личный ручеек. Теперь ручеек высох. Теперь Максюта полностью зависел от Е.М., хотя еще числился исполнительным директором фирмы. Внешне бодро спешил с кожаной папочкой в офис на Амурской, а там. А там с помощью юрисконсульта из «Востокзолототехснаба» готовил документы на ликвидацию «Контракта» как юридического лица.

Но полная ныне финансовая зависимость от Рунге, его недовольство крахом фирмы не шли ни в какое сравнение с тем дамокловым мечом, который завис над головой Максюты. Он и сам понимал, что зашел слишком далеко. Безвозвратно. Как там у классика: коготок увяз - всей птичке пропасть? А тут, какой уж коготок -    по уши вляпался.

Девять лет назад Юрий впервые встретился с Евгением Михайловичем Рунге. Недавний выпускник факультета «коней» - спортфака пединститута - недолго потерся в умирающем комсомоле, потом быстро сориентировался: имущество молодой гвардии КПСС ненавязчиво перетекало в центры технического творчества молодежи -        прообразы будущего свободного бизнеса, создаваемого хап- способом.

Максюта возглавил один из таких центров, но катастрофическая нехватка оборотных средств привела его к необходимости поиска кредиторов. Так и появился в его жизни Рунге и его « Востокзолототехснаб».

Рунге решил проблемы начинающего бизнесмена по-македонски - одним махом. С помощью простого калькулятора разъяснил Юрию, что его ЦТТМ - ноль без палочки, если выражаться цензурно. И нарисовал структуру и схему «фунциклирования» внешнеэкономической фирмы, чуть позже получившей имечко «Контракт».

Потом через «Контракт» потек черный нал. Юрия это не напугало. Наоборот, адреналин бодрил, а получать пухлые конверты с «премиальными» из рук своего благодетеля понравилось. И понравилось настолько, что, когда Е.М. предложил заняться рекрутированием бывших однокашников-«коней», оказавшихся не у дел, в стандартную криминальную дружину, Юрий не колебался. Указание создать частную армию принял спокойно, как жизненную необходимость.

Он не родился таким, он таким стал, когда выяснилось, что в атмосфере беспредела против лома тоже нужен лом. Поэтому криминальным войском руководил без эмоций, средств не выбирая. В духе времени, так сказать. И мальчики кровавые по ночам не снились.

Редкая современная служба безопасности той или иной компании, бизнес-группы или корпорации не выросла из рэкетерской ватаги несостоявшихся спортсменов, неприкаянных после развала СССР и морально уничтоживших себя офицеров-запасников из армейского спецназа, спецслужб или милиции. Зачастую первые и вторые мирно уживаются в одной охранной структуре, слаженно выколачивают «долги» по указке хозяина (хозяев), идут на более серьезные акции.