Мотивировка первого из трех убийств была понятна. Прораба Портнягина убили, чтобы воспользоваться его машиной. А зачем выслеживали зампредседателя кооператива «Домстрой» Лоскутникова? Рэкет?.. А Мельникова? Его связей с криминалом не выявлено, обыкновенная жизнь.
Размышления Писаренко прервал звонок из дежурной части. От услышанного Дима невольно вздрогнул. Мистика какая-то! Пришла сестра Мельникова!
В кабинете робко появилась тоненькая девчушка, нервно шелестя зажатым в пальчиках пропуском.
- Здравствуйте, мне сказали, что капитан Писаренко ведет дело.
Мельникова запнулась - трудно выговорить про убийство брата.
- Проходите, пожалуйста, присаживайтесь, - Дима вскочил, переложил со стула на соседний стол груду папок. Девушка осторожно опустилась на стул и тут же суетливо стала доставать из сумки какой-то сверток. Савиных подхватил папку с бумагами и вышел из кабинета.
- Понимаете. Извините, не знаю, как вас по имени-отчеству, - девушка снова запнулась.
- Дмитрий Сергеевич. Да вы не волнуйтесь, - улыбнулся Дима, хотя предполагал, что сейчас последуют обычные для родственников потерпевших вопросы: как идет расследование, когда рука закона покарает злодеев.
- Не знаю, как начать. Ну, в общем, вот, - Мельникова протянула сверток Диме. Он развернул его и увидел пухлую пачку сторублевок.
- Не понял?..
Мельникова растерянно посмотрела на него и заплакала.
Писаренко потянулся к графину на подоконнике, плеснул в стакан воды.
- Выпейте. Что вы в самом деле. Найдем мы их, обязательно найдем. Успокойтесь.
- Спасибо, - Мельникова взяла стакан, но пить не стала, вскинула на Дмитрия заплаканные глаза. - Понимаете, эти деньги мы нашли дома.
«Оп-паньки!» - Писаренко сразу забыл весь дежурный набор утешений и заверений, используемый для потерпевших. Скосил глаза на предусмотрительно разложенные записи по делу.
- Светлана. э. Ивановна, давайте спокойненько, по порядочку.
- Мы дома. Ремонт небольшой, в общем, затеяли. И, вот, на антресолях это лежало.
- Родители.
- Нет, что вы, это Олежки.
Мельникова снова заплакала.
- Успокойтесь, успокойтесь, пожалуйста. Сейчас во всем разберемся, - Дима быстро перебрал в уме возможные варианты появления денег. - А был у вашего брата, кроме основной работы, еще какой-нибудь приработок?
Мельникова кивнула:
- Он часто слесарил. Папа с мамой еще говорили, что нельзя чуть ли не каждый вечер. Он машины чинил. Но это же можно? - девушка тревожно посмотрела на Дмитрия.
- А кто говорит, что нельзя? - улыбнулся Дима. - Время такое, что никому лишний рубль не помешает.
- Рубль, конечно. Но мы, когда это нашли, испугались. Папа сказал, что на халтурке столько не заработать. Пять тысяч! - Светлана со страхом посмотрела на ворох купюр, ошалело округлив глаза.
- Папа ваш правильно сказал, - Дмитрий начал аккуратно собирать деньги в стопку. - Но не будем раньше времени делать выводы. Может быть, это чужие деньги. Кто-нибудь из друзей отдал вашему брату на сохранение. Знаете, как бывает: чтобы не было самому соблазна потратить.
Писаренко импровизировал на ходу. Ему почему-то очень хотелось успокоить напуганную девушку. Наверно, потому, что никак не тянули Мельниковы на каких-то барыг. По определению не подходили под владельцев «черного нала». Как и конкретно - погибший Олег. Его родитель, конечно, прав: на вечерней слесарке тыщи не заработать. По крайней мере, в качестве кустаря-одиночки. А Мельникова возможно было отнести только к таким. Да и недолог был его «халтурный» век. Тем более, изучение его образа жизни, окружения показало, что и приоделся парень после армии, и магнитолу импортную купил, и матери отдал целую тысячу.
«Вот, кстати, по времени-то - совпадение!» - подумалось внезапно Диме. Когда установили личность погибшего, а это удалось уже через сутки (главную роль сыграли обеспокоенные отсутствием сына Мельниковы-старшие, обзвонившие городские больницы), то сразу же начали отработку версии причастности Олега Мельникова к криминальным кругам. Убийство на авторынке в Северном смахивало на заурядную «разборку». Но пока какой-либо информации, подтверждающей это, не всплыло.
Самая обычная жизнь была у Мельникова. И вот только в конце марта - начале апреля у него, получается, появилась крупная сумма денег. Тогда он и магнитолу купил, и матери тысячу дал.
- Да у Олежки и друзей-то таких денежных не было, - покачала головой сестра Мельникова.
Дима со своими размышлениями не сразу сообразил, о чем это она. А, ну да, сам же предположил, что деньги чужие, «на сохранении».
- Хотя, вы знаете, один был. Бывший его одноклассник. Орехов, кажется. Обеспеченный мальчик, но неприятный. Липкий какой-то!
Светлана брезгливо передернула плечами.
- Но. Только, знаете, не думаю, что он мог дать. Он, по-моему, из тех, кто своего не упустит и никому не доверит. Хотя мне трудно судить, я ведь дома только наездами бываю - в Иркутске учусь.
- Орехов, говорите? А звать его?
- Олежка его Владом называл.
- Не знаете, чем занимается этот Орехов?
- Он в медицинском учился. А больше - извините, ничего не знаю.
- Спасибо вам большое, Света. Деньги мы сейчас оформим, под протокол, с понятыми, а вы получите расписку.
- Да-да, заберите их. Страшно как-то от них.
РАСКЛАД по Владу Орехову получился прелюбопытный. Закончив школу, срезался при поступлении в институт, год провисел на шее довольно состоятельных родителей. Потом все-таки в медицинский поступил, но проучился только год. Заболел на нервной почве. Лечился в Питере и на югах. Два года «академического отпуска» - уникальный случай! Но главная уникальность заключалась в том, что фамилия Владислава Орехова как раз в это время мелькала в материалах нашумевшего в Чите уголовного дела о хищении и сбыте сильнодействующих и наркотических препаратов из читинских больниц группой студентов-медиков. Но болезнь и стационарное лечение вдали от Забайкалья спасли Орехова от скамьи подсудимых. Ныне он благополучно перевелся на лечебный факультет Военно- медицинской академии им. С.М.Кирова и продолжает учебу в Питере.
Дмитрию удалось выяснить, что сие стало возможным путем сложения двух «тяговых усилий»: влиятельной мамаши Орехова и папаньки его невесты, генерала медицинской службы Егорова, недавно переведенного из медуправления ЗабВО в северную столицу.
- Мутный паренек этот Орехов, - задумчиво изрек Димин начальник - майор Генкин. - Наркотой он, конечно, приторговывал, но отмазали. Ты, вот, что, Писаренко, подними-ка сводки за тот период, когда Орехов после «академа» снова на учебу вышел. Полистай. Внимание обрати на знакомых его семьи и институтский круг. Пробей по сводкам, не мелькают ли там в какой-либо ипостаси фамилии из этого круга. Понятно, что особо - дела по наркоте. И ребят из РУБОПа попросим глянуть, нет ли у них информации насчет связей Орехова с местными «мафиози».
На исходе третьего месяца копания в залежах ежедневных сводок о преступлениях и происшествиях выяснилась любопытная закономерность: шестеро довольно обеспеченных семей сокурсников Владислава Орехова, а также знакомых его родителей и, как говорится, знакомых этих знакомых, выступали в последний год в печальной «ипостаси», как выражался майор Генкин, потерпевших в результате квартирных краж. И потерпевших значительно. Очевидной во всех шести случаях была полная осведомленность преступников: что брать, где оно лежит и когда хозяев квартир гарантированно не будет дома.
- Студент наводил! - убежденно прогудел на оперативной планерке ОУР Савиных.
- Это - как елочки точеные, - согласился Генкин и впервые благожелательно глянул на Диму Писаренко. - Неплохо, молодой человек. Однако, братцы, доказательной базы нет. И не будет, пока не возьмем самих «квартирников». Хотя, даже в этом случае, вряд ли чего-то надыбаем. Если Орехов выступал в роли наводчика, то дело имел не с воришками, а с тем, кто стоит за их спиной. А «пахана» уголовная босота не сдаст - иначе еще в следственном изоляторе со «шконки» помогут упасть. Вот если с другой стороны ниточку потянуть.