— Догадки есть о нападавших?

— Имеются. Если не ошибаюсь, у кого-то завтра рожа будет с одной стороны синей. Камнем попала, когда этот тип собирался Сашу ударить во второй раз, уже лежачего. Я ему и вторую сторону, для симметрии, разделаю. А второго он мне назовет, если сама не догадаюсь! А догадки имеются…

— Может, мне с нападавшими поговорить? Все же ты девушка.

Маринка усмехнулась не весело:

— С предавшими друзьями я сама буду разбираться…

Юрий проводил ее до калитки и отправился назад.

Степанов не спал. Страшно болела голова, в висках стучало. Его несколько раз вырвало. Он прекрасно знал, что с таким ранением надо бы обратиться в санчасть, но тогда всплывет его связь с Мариной. Едва Лозовой пришел, он повернул голову:

— Проводил?

— До калитки. Она завтра собирается разборки старым друзьям устроить. Говорит, что у одного синяк на лице. Что произошло?

Саша, с частыми остановками, рассказал все, что помнил:

— Каким образом она появилась? Не знаю. Стояла и отмахивалась от них здоровенным сучком. Ох, как мне плохо!

— Терпи! Тебе бы в несколько раз больше досталось, если б не она.

— Сам знаю…

На перемене Ушакова вошла в соседний десятый “Б” класс и посмотрела на Белова, готовившегося к уроку. Ее подозрения подтвердились: лицо Толика было синим и распухшим справа. Длинная царапина шла через всю скулу. Маринка решительно подошла к парте. Парень поднял голову и сразу опустил. Лицо покраснело. Не здороваясь, беспрекословным тоном, девушка потребовала:

— Отойдем? Или прямо здесь поговорим?

Он, опустив голову, покорно поплелся за ней. Маринка остановилась в пустом закутке у спортзала. Резко развернулась. Со всей силы залепила парню ладонью по здоровой щеке:

— Это тебе за предательство! — Тот схватился за лицо, а она размахнулась во второй раз и врезала кулаком снизу вверх в подбородок: — А это за Сашу!

Ее научил подобному удару собственный отец. Толик отлетел к стенке и влепился затылком в деревянную переборку. Чикнули зубы. Из разбитых губ потекла кровь. Маринка плюнула под ноги бывшего приятеля и четко произнесла:

— Передай Кольке, я его убью сама, если с Сашей что-то случится! Пристрелю, как бешеного пса! Тебя чтобы я больше не видела!

Развернулась и ушла. Толян не сделал ни одной попытки к защите, зато понял, что Маринка его не простит. Подлость собственного поступка всплыла во всей “красе”. На сердце стало пусто. Его план потерпел сокрушительное фиаско и вместо желаемого, принес одни несчастья. Парень немного постоял в коридоре, а потом рванул домой, плюнув на портфель и одежду. Показаться на глаза одноклассникам с новыми синяками, он не решился.

Маринка выскользнула из дома, едва стемнело. Иван Николаевич проглядывал свежую газету, сидя за кухонным столом. Он заметил уход дочери, но ничего не сказал. Мать как раз напоила поросят и возвращалась из хлева. Заметив с рундука промелькнувшую в сенях куртку, спросила вслед:

— Ты куда?

— Прогуляюсь перед сном!

— Ох, догуляешься! Десятый класс все-таки. Экзамены!

Уже с нижнего крылечка в ответ раздалось:

— Мама, неужели мне все вечера теперь над учебниками просиживать? Я и так стараюсь! Директор говорит, что во всей школе только я и Белов тянем на “золото”.

Елена Константиновна махнула рукой:

— Ладно, прогуляйся. Не долго! Вчера уж больно поздно пришла. Парня, что ли нашла? Хоть бы сказала, кто такой….

Дочь обернулась, хитро улыбнувшись. Ничего не сказав, выскочила в темноту. Мать вздохнула и направилась в дом. Иван Николаевич сидел за столом, держа газету на коленях. Задумчиво смотрел на дверь. Оба переглянулись. Елена Николаевна со вздохом сообщила:

— Наша-то егоза парня, похоже, нашла. Интересно, с кем встречается? Рванула, как ветер из дома. Ох, не к добру!

Муж качнул неопределенно головой:

— Пора уже отвыкать от мальчишечьей вольницы! Всему свой черед. Пусть гуляет. Она девчонка с мозгами.

Маринка бегом пронеслась через перелесок. В полнейшей темноте, ориентируясь на фонарь над головой часового, кое-как разыскала лаз в кустах. Отдышалась, пробравшись сквозь колючую проволоку. Стараясь не шуметь, проскакала за спиной бродившего метрах в ста пятидесяти часового. На цыпочках поднялась на крыльцо. Постучавшись и получив разрешение, вошла в квартирку. Лозовой стоял в коридоре и удивленно смотрел на нее. Ушакова поздоровалась и спросила:

— Юрий, а где Саша?

Голос Степанова ответил из комнаты:

— Марина, я здесь. На кровати лежу. Проходи.

Она сбросила туфли и проскользнула в комнату мимо Лозового, задев его косой по руке. Саша лежал на боку, укрытый одеялом по грудь. Сквозь смуглую кожу пробивалась бледность. Девушка подошла, присела на корточки рядом и тихо спросила, погладив его по виску кончиками пальцев:

— Как ты?

Степанов не стал скрывать:

— Еле отработал. Если бы не Юрий, точно бы попал в историю. Он прикрывал. И за меня и за себя работал. Затылок болит и в голове не хорошо.

Она взяла его руку в свою:

— Я с одним из нападавших разобралась. Больше они никогда не нападут на тебя…

Он протянул руку и дотронулся до ее щеки. Тяжело дыша, спросил:

— Как ты очутилась там? Ведь ты домой побежала.

— Не знаю. Мне не понравилось, как мы расстались. Решила тебя догнать. Видела, как напали. Крикнула, да опоздала. По дороге в руки сучок попался и камень подобрала. Еще раз ударить они не успели, камнем засветила. Дальше и сам знаешь…

Посмотрела на стоявшего в дверях Юрия и смущенно улыбнулась. Лозовой опустил голову, скрывая улыбку. Марина огляделась в комнате с интересом:

— А у вас уютно!

Юрий с готовностью объяснил:

— До нас здесь семья жила. Мебель от них “по наследству” перешла. Печку еще та хозяйка белила. Я не умею.

Ушакова встала и спросила:

— Грузди посолили?

Степанов ответил:

— Нет. Я не в силах, а Юрка боится пересолить.

Марина покачала головой:

— Так-так! Укроп семенами и чеснок есть?

Юрий развел руками:

— Через минуту принесу, но кто солить будет?

Девушка улыбнулась:

— Я посолю! — Вышла в прихожую. Сняла куртку и повесив ее на крючок, промыла стоявшие в бачке грибы. За двадцать минут справилась с солением. Попросила Лозового: — Когда с пригнетки рассол в грибы начнет впитываться, можно в банки раскладывать, а пока пусть в бачке стоят. Камень нужен для гнета. Только натуральный, а не кирпич.

— Если банку трехлитровую с водой поставить сверху?

— Вес маловат. Камень должен быть килограмма на четыре или больше.

Саша сказал:

— Юр, каменюга лежит возле солдатской казармы у крылечка. Не меньше пяти кило весит. Неси!

Лозовой скрылся за дверью, накинув на плечи китель. Марина вошла в комнату, подошла к кровати и присела на край. Дотронулась до щеки Степанова. Поглядела в глаза и твердо сказала:

— Знаешь, я не могу так, как ты предлагал — видеться лишь на тренировках. Если ты так поступишь, я стану пробираться сюда по ночам. Саша, я плохо разбираюсь в том, о чем ты говорил. Но я не верю, что с тобой мне грозит что-то плохое. Я люблю тебя!

Наклонилась и поцеловала офицера в губы. Поцелуй был смешной и неумелый, но заставил его затрепетать. Из горла вырвалось:

— Марина, я и сам не смог бы долго вынести без тебя!

Она встала на коленки перед кроватью, положила голову на подушку рядом с его. Глядя в карие глаза тихо сказала:

— Дурачок ты, хоть и взрослый! — Чмокнула в нос и вскочила, заслышав не уверенные шаги в коридорчике. Как ни в чем не бывало вышла в кухню. Спросила вползавшего Лозового: — Принес?

Тот брякнул на пол камень килограммов в двадцать и пропыхтел:

— Устраивает?

Маринка с минуту стояла молча, а потом рассмеялась:

— Не устраивает! Он все грибы перемнет.