Передвигались медленно. День был солнечным, но резкий ветер заставил потуже натянуть фуражки на головы. Солнечные лучи отражались в битом стекле и солнечные зайчики временами “прыгали” по стенам. Времени было около десяти утра. Марина порадовалась тому, что взяли с собой саперный щуп. В первых же развалинах в наушниках запищало. Швец присел, вглядываясь в битый кирпич. Через минуту указал пальцем в противопехотную мину. В метре от нее стояла еще одна, а дальше поставлена растяжка из двух гранат Ф-1.

Откуда-то сбоку грохнул выстрел, но не по ним. Степанова резко остановилась и повернула голову в ту сторону, по звуку определив снайперскую винтовку. Не оборачиваясь, вполголоса сказала:

— Мужики, снайпер по нашим лупит. Следовало бы ему “амба” сделать. Согласны?

Мешков охотно кивнул, Леон только чуть моргнул черными глазами, он был не против прихлопнуть “кукушку”. Женщина повернула на звук. В последнее время чеченские снайперы совсем обнаглели. Чтобы вспышка от выстрела не привлекала внимания, они стреляли из глубины зданий. Выследить их в этом случае было крайне сложно. Маленькая группа поравнялась с полуразрушенным домом, когда сверху ударил выстрел и снова не по ним. Степанова оглядела серое здание с черными разводами дыма на стенах и обернулась:

— Тут притаился. Надо постараться взять живым. Здесь несколько подъездов, что делать будем?

Швец предложил:

— Двоим встать с этой и той стороны дома, а одному подняться наверх и исполнить роль гончей.

Степанова достала из рюкзака винтовку. Повернулась спиной к ребятам. Быстро собрала ее, хотя и морщилась от боли при каждом движении. Рука плохо командовала, но она постаралась не показать этого парням. Обернулась и вставила обойму:

— Мужики, вы встаете внизу, пойду я. Все же стреляю, как и снайперы. Напрасно не рискуйте. Услышите выстрелы, не подниматься. Подождите минут пять. Ясно?

Оба кивнули, хотя Мешков попытался возразить и открыл было рот, но женщина уже скользнула в разбитый подъезд. Разведчики разошлись в разные стороны, обходя каменные россыпи.

Марина поднималась с этажа на этаж, внимательно оглядываясь по сторонам и заглядывая в каждое помещение. Большинство комнат выгорели изнутри. Черные закопченные стены с обгоревшей мебелью нагоняли тоску. Кое-где свисали клочья обоев, а сами плиты были сплошь изрешечены осколками и пулями. Переломанная, изуродованная мебель валялась повсюду. Грязные, пыльные детские игрушки, учебники и тетрадки, битая посуда, комки одежды, перевернутые шкафы — все указывало, что это был жилой дом. Сейчас сквозь пустые глазницы окон сюда заглядывал лишь ветер.

Между третьим и четвертым этажами, Степанова обнаружила растяжку на уровне голени. Тоненькая проволочка, проходившая в паре сантиметров над ступенькой, была практически незаметна. Женщина перешагнула ее, не теряя времени на разминирование, только поставила углем крест на стене и камне перед проволочкой на ступеньке. Для этого ей пришлось осторожно разгрести мусор в стороны. Наверх поднималась, внимательно разглядывая все, что находится под ногами и на уровне глаз. В первом подъезде никого не оказалось. По крыше Степанова перебралась во второй и начала спускаться сверху.

Где-то с уровня четвертого этажа до нее донесся треск стекла под ботинком. Звук настолько привычный в последнее время, что Марина замерла на мгновение. Быстро добралась до перил на лестничной клетке и осторожно выглянула. По лестнице кто-то быстро спускался вниз. Мелькнула кисть руки и армейский камуфляж. Она опустила винтовку вниз и принялась ждать. Едва кисть появилась в прицеле во второй раз, нажала на курок. Послышался пронзительный вскрик и топот ног. Человек убегал, уже не скрываясь. Она заметила в пролете первого этажа мелькнувшие светлые волосы и поняла, что снайпером является женщина.

Степанова кинулась следом. На втором этаже наткнулась на капли крови и потерянную фуражку. Прихватила головной убор с собой. Обрадовалась: теперь не уйдет! Из простреленной ладони кровь на ходу не остановить. Выскочила из подъезда следом и наткнулась на Леона. Он ошалело смотрел на исчезающую в развалинах фигуру:

— Баба!

Маринка толкнула его в сторону и пронеслась мимо со словами:

— Баба, баба… Зови Ивана и за мной! По каплям крови идите. Пока она не успела перевязать себя, надо гнать эту суку!

Бросилась дальше. Швец, вместе с Иваном, через минуту присоединились к ней. Оба парня неслись, как два хороших спринтера. Капли крови привели к жилому подвалу. Рядом сушилось постиранная и развешенная женская одежда. Платья, юбки и нижнее белье трепетали под ветром. Маринка попросила:

— Иван, побудь снаружи, мало ли что. Мы с Леоном зайдем в гости, он все же ее видел. Никого не выпускай. Швец, ищи женщину с перевязанной левой кистью, если лицо не четко помнишь. Я ей ладонь проштамповала.

Взяв автоматы наизготовку и прижимаясь к стенам подвала, начали спускаться вниз. Вокруг стояла темнота и ступеньки приходилось нащупывать ногой, чтобы не скатиться. Мешков вошел следом. Спрятался в тени подвальной стены, спустившись на пять ступенек вниз, чтобы не привлекать внимания и не схлопотать пулю. Отсюда ему был виден двор, да и к темноте внизу вскоре присмотрелся. Его никто не мог увидеть, войдя с залитой солнцем улицы.

Степанова скользнула в подвал первой. Дверь открылась бесшумно и ее появление не сразу заметили. Две женщины, при скудном свете керосиновой лампы и пары свечек, быстро перевязывали руку белокурой девушки. Она успела переодеться в гражданскую одежду. Из-под длинной юбки выглядывали носки армейских ботинок. Свитер топорщился из-за не снятой армейской куртки. Леон тронул Марину за руку и кивнул, прошептав одними губами:

— Она…

Сержант сделала ему знак: держи всех под прицелом. Уже не скрываясь, держа автомат наизготовку и готовая в любой момент отпрыгнуть в сторону, вошла в помещение. Глядя на раненую, остановилась всего в нескольких шагах от стола, на ходу сказав:

— Вот и встретились, коллега! Не двигаться, вы все под прицелом. Приготовить документы! Я сержант Марина Степанова, федеральные войска. У меня есть все основания подозревать, что здесь укрываются бандитские снайперы.

Всего в помещении находилось восемь женщин. От ее голоса все застыли на местах, лишь головы дружно повернулись к двери. Степанова быстро огляделась по сторонам, выбирая “мертвую” зону для себя и ни на секунду не выпуская из поля зрения замершие фигуры. Среди чеченок обнаружила еще двух белокурых девиц. Ткнула в их стороны рукой и четко произнесла:

— Вы готовите документы в первую очередь.

Одна попыталась объяснить:

— Мы жительницы Грозного и документы сгорели.

Марина обратила внимание на акцент и с усмешкой сказала:

— Тогда откуда у вас прибалтийский акцент? Все, включая чеченок, пройдете с нами и вот эта, подстреленная мной, тоже. Ее я видела в работе. Один из наших видел в лицо.

Раненая продолжала сидеть за столом, чуть опустив голову и исподлобья разглядывая Степанову. Резко подняла голову и зло произнесла:

— Не докажешь!

Марина усмехнулась почти дружески:

— Докажу! Найду винтовку, где твои пальчики и докажу. Поверь, искать я умею.

Обернулась к чеченкам, глядевшим волчицами, обратив внимание, что все они молоды. Злые взгляды ее не напугали. Перевела взгляд на прибалток. Одна из чеченок, оказавшихся вне поля ее зрения, попыталась приблизиться к постели. Окрик Леона остановил:

— Стоять! Открываю огонь на поражение!

До этого женщины не видели спутника Марины и надеялись, что она одна. Замерли на месте. Дружно обернулись, но в темноте не смогли разобрать, сколько там скрывается русских солдат. Степанова подошла к кровати и сбросила матрас: на досках лежал автомат. Обернулась к двери:

— Спасибо, мужики! Вам, дамочки, по одной, с интервалом в метр, к двери марш! Встать у стены и не шевелиться! Мужики, попридержите шустрых, пока я шмон навожу!

Арестованные неохотно подчинились и выстроились у глухой стены возле входа, тревожно наблюдая за происходящим. Марина решительно перевернула все матрасы. Нашла около полутора десятков паспортов. Все забрала с собой. Заглянув под кровати, вытащила ящик из-под ракетной установки. В нем оказалось с десяток комплектов армейской формы небольшого размера и двадцать одноразовых шприцев сверху. Форма была явно надеванной, виднелись аккуратно заштопанные разрывы и даже заплатки. Марина быстро прохлопала карманы. Выкинула на стол пачки долларов и маленькие прозрачные пакетики с белым порошком. Обернулась: