Степанова задумалась. Прикрывшись спальным мешком, достала карту. Пару минут разглядывала, а затем решительно повернула вправо. Минут через сорок наткнулась на козью тропу. Прекрасно зная, что оставляет следы, двинулась по ней. Снег валил не переставая и через десять минут укрыл отпечатки маленьких ботинок. Где-то в полдень открылась панорама маленького городишки. Она с полчаса изучала пустынные улочки. По чистой случайности заметила выставленного у крайнего здания часового. Мгновенно насторожилась: часовой на пакистанской территории мог быть только там, где кого-то держали насильно. Марина начала спускаться с горы, одновременно стараясь оставаться невидимой.

Часовой спокойно бродил у калитки, когда за спиной возникла черно-белая тень. В спину вонзился нож. Рука в перчатке зажала рот, упредив вырвавшийся предсмертный вскрик. Женщина аккуратно прислонила убитого спиной к дувалу, поджала ему ноги. Положила на колени автомат. Со стороны труп смотрелся словно бы присевшим отдохнуть.

Сразу идти через калитку она не решилась. Подпрыгнула и ухватившись за край каменного забора, подтянулась на руках, заглядывая во внутренний дворик. Силы хватило всего на несколько секунд, но и этого времени было достаточно, чтобы заметить второго часового, бродившего возле глинобитного сарая. Больше никого во дворе не было.

Женщина задумалась, присев у дувала. Подкрасться ко второму охраннику не было возможности. Неминуемо вызвала бы тревогу. Неожиданно в голове мелькнула странная мысль. С минуту Степанова сосредоточенно думала, а затем направилась к убитому часовому. Сделав голос нежным и достаточно громким, чтобы второй услышал, она заговорила. Временами коротко бросая фразы мужским голосом. За долгие годы нахождения в стране, она слышала голоса афганских мужчин не раз и попыталась сымитировать. Трюк удался. Из-за калитки раздался голос:

— Хамид, с кем ты говоришь?

Марина ответила мужским голосом, отвернувшись в сторону:

— Сумасшедшая какая-то. Красивая…

Заинтригованный бандит выглянул и сразу рухнул с ножом в груди. Женщина метнула его с метрового расстояния. Моджахед не успел даже вскрикнуть. Степанова затащила оба трупа во двор и спрятала между строениями. Торопливо закидала кровь мокрым снегом. Бросилась к сараю. Штык-ножом выворотила крюк с замком и распахнула дверь. На полусгнившей соломе, вместе с овцами лежало почти три десятка измученных солдат. Они спали. Животные заблеяли, но никто не проснулся. Марина осторожно потрясла за плечо крайнего. Зажала рот, когда он собрался закричать:

— Тише, я свой… Разбуди остальных, возвращаемся домой! — Парень перестал дергаться и кивнул. Она опустила руку: — Сколько их всего?

— Четырнадцать. В доме расположились. В соседнем доме еще человек двадцать отдыхают.

— Здесь их уже двенадцать. Со мной пойдете?

— Куда угодно, только бы не оставаться здесь! Правда, бушлаты они забрали, замерзнем. Они вчера Мишку Опарина замучили. Он попытался автомат схватить…

— Ладно, пацан, буди товарищей!

Всего их оказалось двадцать четыре солдата и лейтенант. Вскоре все были на ногах. Один из солдат вздохнул:

— Перекусить бы. В желудке урчит по-черному. Двое суток ни крошки не съели. Эти… — он кивнул на выход, — вообще ничего не дают!

Степанова сбросила рюкзак и покопавшись в нем вытащила с десяток концентратов:

— Держите! У меня больше ничего нет. В доме, надеюсь, найдем что-нибудь.

Ребята разделили брикеты между собой. Один протянул кусочек Марине, но она отказалась. С едой покончили за минуту. По очереди сделали по глотку из ее фляжки. Она видела, как они приободрились. Сержанту и лейтенанту, показавшимся ей наиболее крепкими, вручила по пистолету. Еще двоим отдала автомат и гранаты. Шести парням раздала по метательному ножу, оставив себе штык. Предупредила:

— Стрелять в крайнем случае. Не стоит внимание привлекать. Попробуем вырезать…

Среди получивших оружие солдат оказался первогодок. Побледнев, как мел, он, не веря, оглядел товарищей и заикаясь спросил:

— К-к-как, вырезать?..

Один из оставшихся безоружными старослужащих, ответил шепотом, забирая нож:

— Молча! Так, как они резали Мишку! Понял, салага? Давай сюда ножик. Мы и сами справимся.

Первогодок кивнул и не пытался сопротивляться. Проникнуть в помещение оказалось не сложно. Сложнее было другое: хозяева не спали. Появление фигуры в маске в дверях на долю секунды ошеломило их. Маринка воспользовалась и прошипела на фарси:

— Тихо! Тогда останетесь целы. Где бандиты?

Хозяин, уже не молодой пакистанец с сединой в усах, успел зажать рот готовой взвизгнуть жене и молча указал на проход в другую половину помещения. Мужа и жену быстро связали, заткнули рты и оставили под охраной того самого испуганного первогодка. Темные фигуры метнулись за стенку. Раздались несколько хрипов, короткий вскрик и все стихло. Вытирая ножи, пограничники вернулась обратно, принеся теплые бушлаты и целую груду оружия:

— Ну вот и все…

Лейтенант спросил, указав головой на хозяев:

— С этими что будем делать?

Степанова твердо ответила:

— Я обещал им жизнь. Так и будет. Полежат связанными до утра, а там соседи развяжут. Не замерзнут.

Перевела сказанное на арабский для пакистанцев. Хозяин кивнул. Прихватив еды на дорогу и оставив за нее все деньги найденные у духов, они отправились в путь. Метель оказалась как нельзя кстати. Она через пять минут после ухода, укрыла следы беглецов. Лейтенант, пока позволяла тропа, шел рядом с Мариной, искоса пытаясь разглядеть очертания лица. Затем спросил:

— Ты Ясон?

Она обернулась и кивнула, решив — скрывать не имеет смысла. Парень вздохнул с облегчением:

— Значит, дойдем!

Дивизия между тем продолжала бездействовать на перевале. Пользуясь этим душманы хорошо пристрелялись к позициям и на малейшее шевеление отвечали огнем из винтовок и автоматов. Выстрелы большого ущерба не причиняли, зато держали всех в напряжении постоянно. Афганские снайперы тоже пускали пули во все, что двигалось. Все машины и даже танки имели их отметины. Напряжение возрастало с каждым часом. Заречный не выдержал зрелища человеческих мучений и отдал приказ миновать перевал. Кое-как войска перебрались через горную седловину и начали спускаться по серпантину.

Освобожденные солдаты догнали колонну на половине пути. Забрались в первую же машину, которую удалось приостановить. Замедлять движение колонны было нельзя. Сидевший в кабине офицер, знавший от других офицеров, что под маской скрывается женщина, предложил Марине место в кабине. Солдаты забирались в кузов, к сидевшим там пехотинцам на ходу. Парни помогали влезать, хотя пришлось сильно потесниться.

Генерала-авантюриста Шишигина сменил другой командующий. Вместе с ним прибыли еще два полка. За пару дней новый главнокомандующий все в корне переменил. С утра началась огневая подготовка. Артиллерия и авиация наносили удары по базе моджахедов в течение трех дней практически без перерывов. С перевалочной базы выстрелы раздавались лишь два первых дня, затем сопротивление полностью прекратилось. К удивлению советских солдат, едва бомбежка закончилась, вперед вновь хлынули афганские правительственные войска и немало не смущаясь занялись грабежом.

Когда Марина спустилась к базе, ее поразила капитальность обустройства перевалочного пункта. В скале было выдолблено все: склады, канцелярия, мастерские, столовая, душевые и даже мечеть. На отшибе пристроено караульное помещение. Склады оказались практически пустыми. По-видимому, ценное имущество моджахеды успели вывезти в Пакистан. Но и то, что осталось, впечатляло: несколько ракетных комплексов “Блоупайп”, около сотни реактивных снарядов, огромное количество противотанковых и противопехотных мин производства Италии. Неподалеку от базы стояли два целехоньких танка Т-55. Их тоже бросили.

На следующий день склады были взорваны советскими саперами. Все мало-мальски ценное забрали с собой афганские сарбазы. Советские войска спустились в Хостинскую долину.