Так Стенька Разин дошел до Симбирска. Здесь его встретили войска князя Юрия Барятинского, состоявшие из новых солдатских полков иноземного строя. Стенька был разбит и бежал. На Волге он нигде не мог укрепиться и добежал до самого Дона. Там его схватили домовитые казаки и отправили в Москву, где он и был казнен (1671). Войско же его расстроилось и разделилось на многие шайки, которые продолжали разбойничать в Поволжье еще не один год. Понадобилось много усилий для того, чтобы рассеять бунтовщиков, отобрать у них занятые ими крепости и успокоить возмутившийся край.

§85. Патриарх Никон

Итак, внутренняя жизнь государства при царе Алексее Михайловиче сопровождалась многими потрясениями. Точно так же и в церковном быту того времени происходили важные и тревожные события, связанные с деятельностью патриарха Никона. По смерти Филарета Никитича (1633) патриарший престол в Москве занимали лица небольших дарований и малодеятельные (Иоасаф и Иосиф). Значение их в государственной жизни было невелико. С поставлением же в патриархи Новгородского митрополита Никона (1652) патриаршество в Москве достигло снова такого же блеска и силы, как при Филарете. Произошло это по той причине, что патриарх Никон пользовался неограниченным доверием и любовью царя и сам по себе был замечательным человеком.

Происходил Никон из крестьян Нижегородского уезда. В детстве видел он много горя от своей мачехи и ушел из семьи в Макарьев-Желтоводский монастырь на Волге. В то время Макарьев монастырь процветал и имел большую библиотеку. От природы очень способный, Никон в монастыре успел приобрести много знаний и любовь к книжному чтению; но он там не принял монашеского сана, так как отец вызвал его из монастыря обратно домой. По смерти отца Никон женился и стал сельским священником у себя на родине. Высокий, красивый, звучно читавший, прекрасно говоривший, молодой священник получил такую славу, что был приглашен переехать в Москву. В Москве он служил около десяти лет, а затем, когда умерли все его дети, он убедил жену постричься в монахини и сам ушел на Белое море, на Соловецкие острова. Там он постригся, получив монашеское имя Никона взамен мирского имени Никиты. Впоследствии Никон стал игуменом Кожеозерской пустыни (близ р. Онеги). По делам своей пустыни пришлось ему быть в Москве и лично явиться к царю Алексею. Царь был поражен величественною наружностью сурового монаха и его сильною речью и настоял на том, чтобы Никон перешел с Кожеозера в Москву. В Москве Никона поставили архимандритом в Новоспасский монастырь, принадлежавший роду Романовых, и он еженедельно являлся к царю Алексею во дворец для доклада о монастырских делах и для душеспасительной беседы. В это-то время и укрепилось влияние властолюбивого и энергичного монаха на юного и впечатлительного государя. Царь души не чаял в Никоне и при первой же возможности настоял на посвящении его в архиереи. Никон был назначен митрополитом в Великий Новгород, где проявил большие административные способности и выказал необыкновенное мужество при усмирении мятежа. Всего три года был Никон митрополитом: после кончины патриарха Иосифа царь пожелал избрания в патриархи своего любимца, и в 1652 г. Никон, вызванный в Москву, был избран на патриаршество.

Однако, когда царь объявил Никону в Успенском соборе об избрании его на патриарший престол, Никон решительно отказался от патриаршества. Его долго упрашивали, и он дал свое согласие лишь тогда, когда царь и все бывшие в соборе, плача, обещали ему «послушати его во всем, яко начальника и пастыря и отца краснейшего». Это обещание Никон разумел в том смысле, что ему даются особые полномочия и высшая власть. Царь Алексей своим отношением к Никону поддерживал в нем такую мысль. Он почтил Никона титулом «великого государя», которым в свое время пользовался как царский родитель патриарх Филарет. Уезжая на войну с Речью Посполитою (1654), царь поручил Никону все управление государством и попечение над царскою семьею. В руках Никона сосредоточились не только церковные, но и государственные дела. Без него ничего не предпринималось и не решалось во дворце. Никон стал как бы соправителем царя; он сам называл свое правление «державою» и свою власть открыто равнял с государевою. Так понимал Никон свое патриаршество.

§86. Удаление и низложение патриарха Никона

По характеру своему Никон пользовался своим влиянием и властью очень решительно и круто. По словам современников, он начал «стоять высоко и ездить широко». Он любил проявлять свою мощь, требовал почтения и повиновения ото всех, скоро и жестоко наказывал ослушников. «Какая тебе честь, владыко святый, что всякому ты страшен? – говорил Никону один из его прежних друзей. – Государевы царевы власти уже не слыхать, от тебя всем страх и твои посланники пуще царских всем страшны!» Хотя Никон деятельно управлял церковными делами и устроил для церкви и духовенства много полезного, однако духовенство не любило его за его властолюбие и крутой нрав. Не любили его и придворные. Они должны были поневоле терпеть его вмешательство в государственные дела и его высокомерное отношение к боярам; но они хорошо понимали, что Никон пользуется таким значением не по праву, а только по государевой любви и милости. Естественно было среди придворных желание отнять у патриарха эту милость, а вместе с тем уничтожить его влияние и силу. Поэтому против Никона легко возникали интриги; против него была настроена даже царская семья.

Понемногу и сам царь начал освобождаться от слепого подчинения Никону. Этому много содействовали путешествия молодого царя в Литву и Ливонию на театр войны. Во время походов он увидел много нового как на Руси, так и за границею. Он возмужал, развился и приобрел некоторую самостоятельность ума и характера. Выйдя из-под влияния привычной московской обстановки, он сознательнее стал относиться к московским делам и людям; ему стало не нравиться открытое величание Никона. Правда, царь Алексей не изменил сразу дружественного обращения с патриархом; однако между ними стали происходить короткие размолвки, и царь не раз сердился на патриарха за его самовольство. С течением времени эти размолвки становились чаще и сильнее. Наконец, в 1658 г. последовал окончательный разрыв дружеских отношений. Никона перестали призывать во дворец на придворные торжества и церемонии. Однажды во время такой церемонии у дворца побили палкою посланного Никоном во дворец патриаршего чиновника. Виновный в этом (окольничий Хитрово) остался без наказания; мало того, на жалобы Никона по поводу этого дела царь прислал ему сказать, что сам он гневен на патриарха за то, что тот держит себя самовластно и именуется «великим государем». Получив такое извещение от царя, не желавшего лично видеться с патриархом, Никон решил оставить патриаршество на Москве. Отслужив последний раз литургию в Успенском соборе (10 июля 1658 г.), он снял с себя патриаршее облачение и, несмотря на просьбы бывшего в церкви народа, уехал из Москвы в «Новый Иерусалим», иначе Воскресенский монастырь, который он сам себе устроил (в 40 верстах от Москвы) на личные средства.

С отъездом Никона наступила смута в русской церкви. Вместо ушедшего со своего престола патриарха надобно было избрать нового. Но поведение Никона не допускало до этого: хотя он сам торопил с избранием патриарха, однако о себе самом давал понять, что, оставив московскую кафедру, он не снял с себя патриаршего сана. Выходило так, что Никон оставался патриархом, только не в Москве. Понятно, что, имея уже одного патриарха, русская церковь не могла избирать другого. Это можно было сделать, только сняв с Никона патриаршество. Об этом и поднят был вопрос на соборе русского духовенства в 1660 г. Большинство собора было против Никона и постановило лишить его сана; но меньшинство (в том числе знаменитый ученый монах Епифаний Славинецкий) доказывало, что поместный собор не имеет такой власти над патриархом. Царь Алексей согласился с доводами меньшинства, и Никон сохранил сан. Но это так запутало дело, что оно могло быть разрешено только междуцерковным советом. В особенности хлопотал о том, чтобы завязать сношения по делу Никона с греческими патриархами, бывший тогда в Москве ученый грек Паисий Лигарид (митрополит Газский). Сношения эти были начаты и велись несколько лет. Они привели к тому, что восточное патриархи изъявили свое согласие на устройство в Москве собора греческих и русских иерархов. Два патриарха лично приехали в Москву (Александрийский и Антиохийский), а два другие (Цареградский и Иерусалимский) прислали свои грамоты и представителей. В конце 1666 г. составился в Москве «великий собор» для суда над Никоном; на нем присутствовало до 30 архиереев, русских и греческих, от всех главных церквей православного востока.