Новый начальник штаба армии генерал Дуглас Макартур произвел определенные реформы в своем ведомстве. Под его руководством мобилизационные планы армии были пересмотрены, сухопутные силы были переведены на новую организационную структуру, теперь они состояли из четырех полевых армий. Так что не успели чернила подписей на ВПО-35 высохнуть, как под давлением начальника штаба армии потребовалось разработать новый план, привести его в соответствие с реформами. Базовая наступательная концепция не подверглась изменениям. Но планировщикам военно-морского флота удалось отстоять идею о первостепенной необходимости защиты линии коммуникаций. Новый «оранжевый» предусматривал постепенное продвижение к Филиппинам через японские мандаты. Наконец, трезвое мышление начинало брать вверх. Для реализации задуманного предполагалось, что соединения армии и морской пехоты будут перебрасываться в районы боевых действий эшелонами. Первый должен был отправиться на Маршаллы на 12 день мобилизации. Но независимо от операций на мандатах манильская бухта должна была удерживаться, в перспективе ее предполагалось использовать как базу флота, когда последний пробьется туда с подкреплениями. Таким образом, борьба разума и вожделений в американском стратегическом планировании продолжалась. Адекватные методы скрещивались с фантастическими задачами.

В середине 30-х гг. ситуация в международных отношениях менялась быстро. Назревала крупная европейская война. Не благополучней обстояли дела на Дальнем Востоке. Япония все настойчивее требовала равноправия на море с Великобританией и США, а в 1936 г. во время Второй Лондонской конференции вышла из Вашингтонского договора и незамедлительно приступила к масштабному строительству флота. Угроза столкновения со Страной восходящего солнца стала практически осязаема.

Отдел планирования Военного министерства спешно отрабатывал все возможные сценарии конфликта. Как это ни удивительно, недавно придаваемые анафеме идеи генерала Эмбрика оказались востребованными. Сухопутные стратеги наконец осознали, что удержать даже о. Лусон не удастся. Успехи японских войск в Маньчжурии и Китае сбили налет гордости и самоуверенности с генералов. В военном министерстве теперь считали, что сохранить острова не удастся, а для установления контроля над западной частью Тихого океана потребуется несколько лет. Вывод напрашивался сам собой: вывести оттуда войска, не тратить силы на оборону Филиппин, а использовать высвободившиеся резервы более эффективно на других направлениях. Армейский отдел планирования на официальном уровне предложил: в первой фазе войны ограничиться обороной на линии Аляска — Гавайи — Панама в так называемом «стратегическом треугольнике».

Новый крестовый поход против оборонщиков начал военно-морской министр. ВМС в своем стратегическом планировании исходили исключительно из наступательной доктрины. Стратегический же треугольник оставлял флоту мало дел, «кроме как патрулировать опасную зону и отражать атаки противника»[539]. Разногласия оказались фундаментальными. Золотая середина ускользала от Комитета начальников штабов. В конечном итоге армия и флот направили два различных проекта. Генералы отстаивали идею нейтрализации Филиппинских островов или вывода оттуда войск в любом случае. Флот указывал на то, что дальнейшая американская политика на Дальнем Востоке не может быть определена ранее составления нового «оранжевого» плана.

Споры продолжались, Япония тем временем заключила пакт с Германией. Обстановка становилась все более накаленной. В мае 1936 г. наконец появилась новая концепция ВПО. Несмотря на то что военное министерство проиграло на этот раз, его позиция нашла серьезное отражение. Филиппинскому гарнизону теперь надлежало удерживать о. Коррехидор, как контролирующий вход в манильскую бухту. Американские стратеги стремились не оставлять японскому флоту столь выгодную базу. Ранее же требовалось удерживать Манилу и весь о. Лусон. Кроме того, изменилась и установка: если предыдущие «оранжевые» планы требовали держаться «во что бы то ни стало», то теперь она изменилась на более мягкую «насколько возможно». Стратегическое использование флота осталось неизменным — постепенное, скачкообразное продвижение на запад через мандаты.

Самым интересным является тот момент, что в Комитете начальников штабов осознали угрозу внезапного нападения. «Наши возможности для ведения успешных оборонительных действий будут практически полностью зависеть от того, будем ли мы застигнуты врасплох неприятелем», — говорилось в документе. Оборонительный крен в стратегическом планировании отчетливо выразился в месте, отводившемся гавайскому гарнизону в ВПО. «Оранжевый» предполагал, что острова немедленно с объявлением военных действий перейдут к обороне. Предполагалось создать стратегические запасы на семь дней ведения активных боевых действий. Неделя — максимальный срок, требовавшийся флоту, чтобы прийти на подмогу[540].

В 1937 г. ситуация стала еще более угрожающей, Япония присоединилась к Германии и Италии и перешла к открытой агрессии в Китае. Новая попытка пересмотреть план войны в Тихом океане фактически провалилась. Военное министерство придерживалось концепции стратегической обороны в «треугольнике». Флот активно выступал против. Аргументация была простой: в случае конфликта страна быстро перестроится на военные рельсы. Возрастет производство. Сил, таким образом, хватит как на оборону жизненно важных пунктов, таких, как о. Оаху, так и на ведение активных наступательных операций. Воззрения Отдела планирования военно-морского министерства лучше всего иллюстрируются словами адмирала Лихи: «...единственный путь, при котором война, однажды начавшись, может быть доведена до успешного завершения, — это заставить врага потерять волю к сопротивлению, — заключал он. — Быстрые и эффективные удары по врагу, наносимые на расстоянии с нашего побережья, единственно правильная стратегия, которая может быть задействована»[541]. Конца и края спорам видно не было. Опять две ветви вооруженных сил подали раздельные проекты.

Тем временем вооруженные силы отчаянно нуждались в адекватном ситуации «оранжевом» плане. Объединенный комитет пришел к выводу, что не стоит изобретать велосипед, и воспользовался конклавом[542] — веками испытанным способом Римской католической церкви решать неразрешимые проблемы. Роль кардиналов досталась генералу Эмбику и контр-адмиралу Дж. Ричардсону. Месяц взаимных споров и аргументов, контраргументов и компромиссов дал результат. К 18 февраля 1938 г. им удалось согласовать новый ВПО. Детище Ричардсона и Эмбрика явилось плодом вопиющего компромисса. Оно предполагало преимущественно морской характер будущей войны, флот должен был перейти к наступательным операциям на западе Тихого океана как можно раньше. Основная цель — уничтожить японский флот и перерезать жизненные артерии Империи. Реверанс в сторону армии был сделан тем, что операции западнее Гавайев требовали специального разрешения президента. Вдобавок к морскому наступлению предусматривались особые меры по усилению обороны Западного побережья. Гавайев и Панамы[543].

В конечном счете ни нашим, ни вашим. ВПО-38, таким образом, впитал в себя все основные требования армии и флота. Прежде чем разгорится война, считали в Вашингтоне, будет период напряженных отношений между США и Японией. Он-то и станет сигналом для проведения скрытой мобилизации, после которой сухопутные и морские силы США смогут встретить любую угрозу. В этот начальный период войны предусматривалось проведение следующих мероприятий:

1. Увеличение армии до 750 000 человек, которые за исключением стратегических резервов должны будут быть подготовлены к совместным действиям с флотом.

2. Мобилизация в ВМС гражданских судов и увеличение личного состава до 320 000 человек, включая морских пехотинцев.