Все стратегические преимущества, которые имели Филиппинские острова, играли на руку исключительно японцам. До метрополии было менее 1 500 морских миль. Десанты из главных японских портов и Объединенный флот могли подойти к Маниле за три дня. Еще быстрее императорские войска могли подойти с баз на Формозе и Рюкю, до которых было всего 700—750 миль. Даже если американским вооруженным силам удалось бы произвести все мероприятия в соответствии с планом и расписанием, они бы достигли Лусона через несколько недель. Скорее всего, они обнаружили бы там гордо развивающийся японский флаг и приняли бы бой в невыгодной ситуации, понеся огромные потери.

Таким образом, в середине 1920-х гг. американское стратегическое планирование исходило из сиюминутных интересов отдельных политических лидеров и конкурентной борьбы между армейским и военно-морским министерствами. Реальная стратегическая обстановка в тихоокеанском бассейне в расчет не принималась.

В расчет принималась геополитика. Сам по себе «оранжевый» план был возможностью чисто гипотетической, маловероятной. Война между двумя сверхдержавами региона грозила в корне изменить баланс сил не только в Тихом океане, но и в мире, и предполагать, что она не втянет в свою орбиту другие страны, было бы близоруко. Международная обстановка середины 1920-х гг. была такова, что вполне вероятным было выступление Японской и Британской империй единым фронтом против Соединенных Штатов. Отношения Лондона и Вашингтона были далеки от идеала. Существовала реальная угроза «красно-оранжевой» коалиции.

Война с Японией носила бы преимущественно морской характер, в подобном случае не требовалось мобилизации огромных сухопутных армий. Предположить высадку японского десанта где-то в Западном полушарии, даже в таких жизненно важных для США пунктах, как Панамский канал или Гавайи, было невозможно. Другое дело Великобритания, вступление этой грозной морской державы в войну потребовало бы от Вашингтона перебросить основные силы флота в Атлантику, создать большую сухопутную армию. Все ради того, чтобы не дать противнику закрепиться в Западном полушарии, например на островах Карибского моря. При подобном сценарии Соединенным Штатам пришлось бы перейти к стратегической обороне на всех фронтах.

Таким образом, перед американскими стратегами стояла задача разработки плана войны с двумя великими морскими державами, чей совокупный флот значительно превосходил по силам американский. В данной ситуации и речи не могло быть об одновременных наступательных действиях на двух океанах. Комитет начальников штабов предполагал, что придется действовать «по обстановке» в Атлантике, а в Тихом океане перейти к стратегической обороне минимальными силами[536].

Возможность подобного конфликта, хотя и существовала, была довольно невысокой, учитывая англо-японские противоречия. К началу 30-х гг. «красно-оранжевый» план вообще потерял свою актуальность. Учитывая эти факторы, Комитет начальников штабов его никогда детально не разрабатывал и не представлял на утверждение.

В течение 1924—1938 гг. ВПО подвергался корректировке и модернизации множество раз. Причиной тому служили изменения в международной обстановке, требования конгресса и военные возможности страны. Причем с каждым разом пропасть между желанием американских стратегов во что бы то ни стало удержать Филиппинский архипелаг и возможностями это сделать становилась все шире. В конце концов, к 1938 г. эта задача стала какой угодно, но только не реальной. Однако обо всем по порядку.

Первые изменения были внесены в 1926 г. Объединенный комитет постарался привести «оранжевый» в соответствие с планом мобилизации и составить соответствующее расписание передвижения войск и флота. Фазы исполнения плана теперь привязывались к дню М — дате объявления мобилизации. Точкой сбора войск и припасов означался Пёрл-Харбор. Здесь должны были быть сформированы морские конвои с десантными войсками. В отличие от ВПО-24 новый план не предполагал немедленную посылку войск на Филиппины. Прежде предстояло занять Маршалловы, Каролингские и Марианские острова и создать здесь одну или несколько баз для обеспечения линии коммуникаций.

Но попытки модернизации «оранжевого» привели к жаркой дискуссии в среде высшего командного состава вооруженных сил США. Поиск наилучшей стратегической формулы победы над Японией разделил адмиралов и генералов на два лагеря. Одна группа военных выступала за наступательную стратегию в западной части Тихого океана. Другие, напротив, выступали за стратегическую оборону, надеясь выиграть войну за счет уничтожения японской морской торговли, предлагая временно пожертвовать Филиппинами, Гуамом и Самоа[537].

Ожесточенные споры делали корректировку ВПО-24 невозможной, требовался совершенно новый план. Адвокаты стратегической обороны указывали на то, что действуя подобным образом, удастся уберечь Гавайи и Западное побережье от возможных японских атак. Кроме того, экономические потери США будут незначительными, и страна сможет обрушиться всей своей мощью на жизненно важные японские торговые пути, что неминуемо приведет Империю к краху. Однако возобладала инерция. Объединенный комитет начальников штабов, после длительных раздумий, в ноябре 1926 г. отдал приказ о разработке нового «оранжевого» плана, исходя из наступательной доктрины.

Через три месяца новый ВПО был разработан. На этот раз Комитет по планированию отпустил больше времени на подготовку экспедиционных сил и пристальнее изучил возможности охраны транспортных линий. Тем не менее ситуация была далека от оптимистичной. В соответствии с расчетами, Япония могла направить на Филиппины до 300 000 войск в течение первых 30 дней войны, причем первые 50 000—60 000 оказались бы в окрестностях Манилы на седьмой день, а еще 100 000 — на одиннадцатый. Этому громадному экспедиционному корпусу, который по численности превосходил всю американскую армию вдвое, должен был противостоять гарнизон из 11 000 солдат. Соотношение сил делало удержание Филиппин иллюзией. Лучшее, что могло быть сделано в подобной ситуации, — отменить экспедицию.

В 30-х гг. политическая ситуация вокруг Филиппинского архипелага значительно усложнилась. Острова настойчиво требовали независимости. В конгрессе стали раздаваться голоса в поддержку этого требования. В 1934 г. на капитолийском холме приняли акт Макдафи, который гарантировал независимость Филиппин с 1946 г. Но военные не собирались уходить с островов. Потеря столь выгодного форпоста в западной части Тихого океана означала коренное изменение всей стратегической ситуации в регионе. Отсутствие американских баз на Филиппинах давало в руки Японской империи слишком жирный кусок, освобождало ее силы для других направлений. В подобных условиях о полном уходе США с архипелага речи не шло, его по-прежнему предполагалось удерживать даже в случае войны.

Смелость высшего командования была очевидна. Даже отчаянный крик подчиненных не смог одернуть вашингтонских стратегов. «Претворение в жизнь существующего "оранжевого плана", — писал начальник гарнизона Коррехидора, — с его условием раннего прибытия флота в филиппинские воды, является, литературно выражаясь, актом безумия». Коррехидор, отмечал офицер далее, может продержаться в течение года и сделать невозможным для японского флота использование манильской бухты. Но японцы могут захватить о. Лусон, тем самым сделав непригодным использование бухты для американского флота. Это приведет к необходимости создавать базы флота по всему Тихому океану, на что уйдет от двух до трех лет. Однозначно, маленький гарнизон не сможет продержаться такое долгое время. Кроме того, американский народ и Конгресс не стремятся укреплять оборону архипелага. Все это делает невозможным и бессмысленным оборону островов. С начальником гарнизона Коррехидора согласился и его начальник, командующий Филиппинским военным округом бригадный генерал С. Эмбрик. Последний предложил эвакуировать войска с островов, объявить их нейтральными и установить «стратегический барьер мирного времени» по линии Аляска — Оаху — Панама[538]. Однако в Вашингтоне бытовало мнение, что Япония самостоятельно не примет решения о нападении, так как экономически слишком зависима от Америки, а, следовательно, ни о каких «барьерах» речи быть не могло.