На этот раз, сильно, чуть ли не до мяса ободрав плечи и спину, он едва сумел втиснуться в злосчастный проем. Когда один из аккуратных антрацитово-черных рожек застрял, лишая возможности двигаться вперед или назад, он едва не лишился рассудка, запаниковав. В прочности рога он не сомневался, а вот в том месте, где он "крепился" к голове... Наконец ему удалось продраться дальше. В нелегкой борьбе демона и природы этот раунд остался за демоном. А на скальной породе остался глубокая борозда - царапина от асурьего рога.
С северной стороны заброшенного Храма когда-то протекала неширокая речушка, обмельчавшая до невзрачного ручья. Щель в скалистой породе была выше уровня берега, почти пересохшего сейчас, в конце лета, ручья. Лишь на дне скопилась жидкая пованивающая грязь, еле увлажняемая подступающими к поверхности подземными водами. Эта грязь и смягчила удар, когда последним усилием воли демон вытащил свое измученное тело и, потеряв ориентацию, неуклюжим кулем свалился вниз, долбанувшись в полете многострадальной рогатой башкой о коварный выступ. Сознание покинуло его на время.
В очередной раз он пришел в себя уже валяющимся в грязной жиже. От резкой боли, когда он попытался собрать свои конечности в кучу, снова потемнело в глазах. Обрывки каких-то неясных снов, не то вовсе лихорадочного бреда ушибленной головы вспоминались ему потом с трудом: какое-то гнилое болото, какие-то существа, чья-то магия и чувство удовлетворения от исполнения миссии по спасению не понятно кого не понятно от чего. Только странно было, что с кончиков пальцев в этом полубреду сорвался не обжигающе-раскаленный файербол, не синий энергетический шар, а яростный смерч, туго закрученный в спираль воздушный сгусток, помешавший совершиться злодеянию (а, может, справедливому возмездию - теперь уже без разницы), а потом снова темнота... Это уже начинало раздражать и злить ненавидевшего чувство подвешенности и не понимания ситуации демона. А еще голоса, голоса в голове и неясные тени, беззвучно плавающие вокруг, обещавшие скорую смерть и развоплощение.
Окончательно Азель пришел в себя только через несколько часов, да и то от ощущения пробравшей до костей прохлады и сырости ночного тумана. На темно-синем небе уже вовсю светила яркая луна, заливая все вокруг нереальным серебристо-белым призрачным светом. Надо было искать дорогу домой...
ОТСТУПЛЕНИЕ ВТОРОЕ или ПО ТУ СТОРОНУ ДОБРА И ЗЛА
Ворвавшаяся в его покои неугомонная Шачи была совсем не кстати. Запертые двери, как и просьба не беспокоить, редко служили для нее преградой. Несмотря на то, что Твардаш действительно любил ее и нередко баловал, сегодня ему захотелось (причем впервые) применить к сестренке иные меры воспитания, нежели уговоры и объяснения, почему надо поступать так, а не иначе...
Но... атмосфера интимности, с таким трудом создаваемая им, была уже нарушена ее бесцеремонным вторжением...
А ведь сегодня ему впервые после наказания, назначенного Наставником Маликом, удалось не только поговорить с Сурайей, холодной красавицей (вполне оправдывающей свое имя "Звезда" - такая же совершенная, сияющая загадочным внутренним светом и кажущаяся недоступной), но и пригласить ее к себе... Точнее приглашать-то он ее приглашал и раньше, вот только сегодня она согласилась, а не отказала ему. Почти погасшая надежда вернуть себе внимание девушки вспыхнула с новой силой...
Может быть, если получится побыстрее отправить мелкую туда, откуда она пришла, все еще можно будет вернуть? Вроде бы Шачи пыталась что-то сказать о каких-то неприятностях в его Мире. Вряд ли там за несколько дней произошло что-то настолько серьезное, что потребуется его непосредственное участие и присутствие... В конце концов, сестренка могла бы позвать Юлиана.
Однако, внимательно присмотревшись к эмоциям девочки, пришлось огорченно вздохнуть... Слишком уж обеспокоенной она выглядела. Несмотря на свой задорный характер и юный возраст, чувство ответственности было в ней уже достаточно сильным. Но вот из ее путанных и сбивчивых объяснений суть возникшей проблемы была не ясна. Значит, надо идти и разбираться на месте...
Вот только как же быть с гостьей? Извиниться и уйти, попросив подождать его возвращения? Немыслимо, тем более, что он даже приблизительно не знает, сколько времени придется потратить... Предложить ей пойти с ним, что бы в очередной раз похвастаться своим Миром - так вроде бы ситуация не располагает... Нет, раньше Сурайя с удовольствием участвовала в организованных посиделках, где главным развлечением было именно его творение, но...
Размышления были прерваны самой девушкой:
- Дорогой, ты будешь не против, если я тоже схожу с тобой? У тебя такой интересный Мир, мне всегда нравилось наблюдать за ним...
- С удовольствием, - просиял Твардаш.
Проблема была. Причем действительно не входящая в круг обязанностей молодых демиургов, исполняющих роль богов Хараты.
Разрушение Храма Равновесия, одной из ключевых точек сосредоточия магии в его Мире, могло привести к полному уничтожению его творения...
Однако, присмотревшись повнимательнее к потокам Силы, Твардаш облегченно вздохнул - разрушенным оказалось только здание Храма и один довольно несущественный фрагмент общего узора заклинания, восстановить который может и порученная им с братцем подрастающая молодежь... вот пусть и учатся...
Тем более что Сурайя, стоявшая рядом, уже какое то время откровенно скучала с отсутствующим выражением лица разглядывая модель Хараты...
***
Каждый раз, глядя на Харату, Мир Твардаша, слегка усовершенствованному его "добрым" младшим братишкой Юлианом, Сурайя невольно засматривалась на поселившихся в нем дальних родственников. Шасы и асуры были великолепны настолько, что невольно притягивали к себе внимание...
И, если взвешенная, сияющая и совершенная красота шасов была какой-то отстраненной, и вызывала у нее желание только любоваться, то асуры пробуждали в душе холодной красавицы-демиурга совсем другие чувства и тайные желания...
Соединившаяся в них кровь сыновей Савитара, образовала буквально умопомрачительную смесь внешней оболочки и магии, тесно переплетающуюся в прекрасных представителях славного рода...
От Ашвинов - Всадников Ветра, богов Утренних и Вечерних Сумерек, асурам досталась власть над стихиями Воды, Ветра и Жизни.
От Дхармараджа - Повелителя Преисподней - стихии Огня, Земли и Смерти.
А уж внешность, получившаяся в результате такого слияния... ммм...
Безупречно красивые лица остались живыми, не застыв маской идеальной и оттого холодной красоты, правда, может быть, это впечатление создавали их невозможно бесподобные глаза, в зависимости от настроения умудряющиеся менять оттенки положенного им от рождения цвета, завораживая, затягивая и топя в своей бездонной глубине... Сильные и мощные фигуры были при том высокими и стройными... Доставшиеся им в наследство от предков маленькие рожки и длинный гибкий хвост не портили общей картины, наоборот, добавляя в нее какой-то особой пикантности... А уж их шикарные волосы, чей цвет соответствовал условному оттенку магии, доставшейся владельцу, переливавшиеся всеми возможными цветами радуги, вызывали желание запустить в них руки, распутывая, лохматя, разделяя на пряди, заплетая косички или выдумывая еще более гламурные виды причесок...
Сурайя часто думала о том, что когда ей разрешат создать свой мир (хорошо хоть то, что до этого знаменательного события оставалось уже очень недолго), она сделает все, чтобы одной из населяющих его рас стали асуры...
***
После ухода Тваштарда и его спутницы в помещении довольно долго царила неуютная тишина...